Слепец в газе о чем
Рецензии на книгу «Слепец в Газе» Олдос Хаксли
Сущность рабства. Или рабств, ибо в результате продолжительных попыток понять сущность Свободы человек постоянно меняет одну форму рабства на другую.
Условно книгу можно поделить на две части: теоретическая и практическая. В теоретической части нас ждут размышления, философствования, подробный разбор общества, личности, человека и многое другое. Теоретическая часть представлена в виде монологов, дневников и пространных бесед главных героев. Практическая часть демонстрирует нам, как те или иные теории находят свое воплощение в повседневной жизни.
Центральной фигурой произведения является Энтони Бивис, за ним мы наблюдаем на разных отрезках его жизни от 12 до 45 лет. Большинство времени он проводит в более-менее пассивном состоянии (в какие-то моменты это обусловлено трусостью, в какие-то моменты просто нежеланием предпринимать какие-либо действия) и у меня создалось впечатление, что, таким образом, он хочет достичь нейтрального состояния, когда он будет тихо сидеть на своем месте, наблюдая за всеми, анализируя, оценивая, но при этом избегая оценки своих действий со стороны окружающих. Он старается быть циничным и независимым. В конце концов ему приходится бежать от такой жизни на другой конец света, в Мексику, которая не обременена «цивилизацией» (источником всех бед). За время этого путешествия Энтони меняет свое мировосприятие и у него тоже появляются свои Идеи.
Его первая любовь, Мари, своим идолом выбрала сама себя. Огромные вереницы любовников, исполнение любых капризов, претензия на оригинальность, смелость и интеллектуальность. Ослепленная своим великолепием, она не была способна объективно оценивать реальность: что она уже не молода, что любовники ее откровенно используют. В конце концов она совершенно уходит от реальности, опустившись на самое дно ада морфинистки.
В этот же разряд «рабов Любви» можно отнести непривлекательного гомосексуалиста Беппо, заводящего бесчисленные связи, не приносящие ему никакого удовлетворения и только выкачивающие из него деньги.
Заключительной нотой «Слепца в Газе» звучит идея о том, что Единство способно спасти всех людей, весь мир. Что, начав любить друг друга, мы начнем лучше понимать друг друга, отпадет необходимость в революциях, перестанут существовать понятия «насилие, ненависть, война». Пацифизм. Вот Идея, способная освободить человека от рабства. Концовка романа осталась открытой, но если вы закроете книгу и посмотрите на ее название. Что же, проводя аналогию Энтони-Самсон, ничего хорошего ждать не приходится.
Книга состоит из небольших глав, которые находятся в абсолютном хронологическом беспорядке. В начале каждой главы указана лишь дата. Для того, чтобы собрать этот безумный пазл, мне приходилось вести записи, в которых я помечала даты и все происходящее в это время. Далее я в любой момент могла обратиться к записям и посмотреть, что предшествовало тому или иному событию. Боюсь, без этих записей я бы совсем запуталась в том, что было «до», что «после» и т.д.
Долгая прогулка, команда «Lettori Folli».
Рецензии на книгу « О дивный новый мир. Слепец в Газе » Олдос Хаксли
Шикарный роман, истинно талант предсказывает, что будет. Это будущее уже почти наступило. А Замятин и рядом не стоит
Как будто бы разные авторы написали эти два романа. Слепец В Газе куда глубже и социальней, чем О Дивный Новый Мир.
В книгах надо изучать мнения, а не искать ответы. Хаксли был из семьи масонов, и в своих работах он спорит с христианством.
Данное издание неплохое, но в этом экземпляре встречаются ошибки в переносе слов.
По результатам прочтения Хаксли «О дивный новый мир» рассказываю вам, что он определенно не мой любимчик.)))
А я в фантастике соображаю, мне кажется.)
Хотя огромное спасибо уволенной учительнице, через Хаксли она открыла мне Замятина, а это действительно жемчужина и находка.
Хаксли на 95% мне не понравился, хотя я дам ему еще один шанс, прочитав, по отзывам критиков, его лучшее произведение «Слепец в Газе». Если и оно мне не понравится, спишем Хаксли в долгосрочной перспективе со счетов.
Понимаете, я дохожу своим умом до того, что если нужно объяснять, то не нужно объяснять.)) Это не я сказала, а жаль, но я сейчас в это поверила.)
Когда автор разъясняет словами одного из главных героев свою мысль да еще и на нескольких листах, это выглядит достаточно жалко. Имхо! Одной из высоких степеней наслаждения чтением является то, что ты сам видишь мысль автора, сам понимаешь ее и сам прозреваешь. И тогда растут новые, любимые мной, нейронные связи, мозг развивается, человек умнеет и мудреет, и становится ближе к Космосу.
Да, именно так! А вы как хотели?
Вот это главная мысль его романа, если вы не догадались или не поняли, я вам объясняю.
В общем Хаксли если и философ процентов на 5-7, то определенно не фантаст. (Пока что для меня, главное произведение я его еще не читала.)
Фантасты люди очень умные. Они своим мозгом постигают многовариантость развития событий. Они практически никогда не ставят однозначную точку в своих произведениях, потому, что выйдя за пределы рядового мышления они видят, что неизвестного больше, чем известного, причем в разы, но, уже являясь обладателями неординарного мышления они видят и потенциальную красоту неизвестности и ее потенциальное изобилие, и они понимают, что даже если много всего ужасного творится и еще произойдет, то красота неизвестности наверняка скрывает следующие и следующие глубокие пласты развития мира и цивилизации, и самого человека.
Так под думок я вам рассказала одну из главных тайн мышления настоящих фантастов.)))
Ну и покажите мне где это у Хаксли? Этого у него нет, дорогие мои. У него есть один-единственный вариант развития событий, над которым он 15 лет после Замятина думал, причем вариант отрицательный. Он просто рассуждает, как психолог, немного философ, депрессивный человек, но он не фантаст. Надеюсь, что вы не будете со мной спорить.)))
У него просто достаточно негативное, с периодически интересными (самостоятельными) психологическими мыслями приземленное произведение. Но таланта, прорыва, находки, озарений я у него не увидела. Впрочем хватит его ругать, я все о нем сказала, теперь то, что мне понравилось.
Мне понравились 3 вещи:
— то, как показано воспитание детей;
В моем случае навскидку так и произошло, да. Пусть даже это было эпизодически до 6 лет, но прорвалось и сильно, если верить в то, что говорят современные психологи о том, что в 5 лет ребенок уже сформированная личность.
Но это философия, психология, но не фантастика.
Роман, который многие критики называли и называют «главной книгой Олдоса Хаксли».
Холодно, блистательно и безжалостно изложенная история интеллектуала в Англии тридцатых годов прошлого века — трагедия непонимания, нелюбви, неосознанности душевных порывов и духовных прозрений.
Человек, не похожий на других, по мнению Хаксли, одинок и унижен, словно поверженный и ослепленный библейский герой Самсон, покорно вращающий мельничные жернова в филистимлянской Газе.
Однако Самсону была дарована последняя победа, ценой которой стала его собственная жизнь.
Рискнет ли новый «слепец в Газе» повторить его самоубийственный подвиг? И чем обернется его бунт?
Слепец в Газе, на мельнице среди рабов.
Дж. Мильтон. «Самсон-борец»
Правда о поколении
Олдос Хаксли замечательный английский прозаик, один из корифеев прозы кончающегося века. Когда-то его начинали активно у нас издавать, и по сей день романы, принесшие Хаксли мировую славу — «Шутовской хоровод» (1923), «Контрапункт» (1928), — публикуются в чуть подправленных переводах И. Романовича, ставшего жертвой репрессий в 30-е годы. К тому моменту, когда сделалось неупоминаемым имя переводчика, под запретом в СССР уже находился и сам Хаксли.
«Литературоведам» от политики резко не понравилась его знаменитая антиутопия «О дивный новый мир» (1932). Хаксли объявили клеветником и с порога отмели робкие попытки оправдывать его тем, что в той книге он описывал Америку, а вовсе не страну Советов. Справедливость требует признать, что эти попытки в самом деле выглядели неубедительными. Проекты строительства коммунизма вызывали у Хаксли такой же желчный скепсис, как славословия «эре Форда», что якобы сплошная машинизация разрешит все проблемы, над которыми бьется человечество.
В романе, который читатель держит в руках, есть персонаж очень левых взглядов: он считает себя марксистом и уверенно возлагает надежды на социальный прогресс. Однако и ему приходится констатировать, что только экономические сложности пока что не превратили Россию в страну самодовольного лицемерия и торжествующей пошлости, — со временем, впрочем, это обязательно случится. Между персонажем, которого зовут Марк Стейтс, и автором, конечно, существует солидная дистанция, но тут они едины. Просто Хаксли судил о мире XX столетия — об Америке ли, об Англии или о России — еще более трезво и жестко.
Поэтому можно понять логику советских идеологических цензоров, решивших отлучить нашу читающую публику от этого ироничного и слишком наблюдательного британца. Запрет на книги Хаксли продержался лет сорок. А когда его снова начали понемногу печатать, то предпочитали выбирать для перевода вещи сравнительно безопасные. Выпустили по-русски самый ранний его роман «Желтый Кром» (1921), затем том рассказов, которые, кстати, давались ему хуже, чем крупные произведения. Появление русского перевода его антиутопии стало лет двенадцать тому назад одним из литературных событий, показавших, что перестройка — это не только разговоры. И все же еще не так мало предстоит сделать, чтобы мы узнали Хаксли по-настоящему.
Публикация романа «Слепец в Газе» (1936), который стал одним из главных творческих свершений писателя (а по его оценкам, похоже, и самым главным), приобретает особое значение, поскольку знакомство с этой книгой резко расширит горизонт восприятия феномена Хаксли. Очень многое будет теперь увидено по-новому даже в давно известных его книгах. И образ самого Хаксли приобретет для читателя неожиданные, интригующие оттенки после того, как перед ним пройдет несколько ключевых эпизодов из жизни героя этого романа — Энтони Бивиса. Ведь это персонаж откровенно автобиографический, что никогда не было тайной для посвященных (хотя бы в общих чертах) о происхождении, жизненном пути и духовных метаниях самого писателя.
Другое дело, что Хаксли, удивительно сочетавший в себе дерзость экспериментатора и консерватизм типично английского поборника традиций, всегда считал роман — как все великие англичане до него — прежде всего способом постижения нравов, традиций, предрассудков и страхов целого общества (а не формой исповеди какого-то представителя этой среды, пусть даже очень яркого как личность). Он вложил в свою книгу размышления, подытоживающие не только его собственный жизненный опыт. Прочитав вышедший восемью годами ранее «Контрапункт», Д. Г. Лоренс, прославленный литературный современник Хаксли, писал ему: «Вы высказали последнюю правду о нашем поколении». Когда вышел «Слепец в Газе», Лоренса уже не было в живых, не то он наверняка повторил бы свое мнение о более ранней книге — и даже с большим основанием, чем прежде. Ведь «Слепец в Газе» — это воистину правда о поколении, беспощадная правда, начиная с заглавия и с эпиграфа из Мильтона, побуждающего уподобить это поколение стаду незрячих, которые возлюбили рабский труд.
Отношения самого Хаксли со своим поколением складывались непросто: было чувство общности, была и обоюдная враждебность. Во всяком случае, Хаксли никак не назовешь певцом тех, кто, подобно его сверстникам, прошли через Первую мировую войну, через разочарование на грани цинизма, ставшее характерной приметой 20-х годов. Певцами были другие: Хемингуэй, Фицджеральд, а в Англии — Олдингтон, напечатавший в 1929 г. «Смерть героя», один из художественных манифестов того времени.
Хаксли в своих ранних книгах передал настроения времени ничуть не менее достоверно и выразительно, чем Олдингтон, но позиция у него была другая: критическая, ироничная, даже насмешливая. Хотя всегда с элементом сопереживания — Хаксли сознавал, что сам принадлежит этому времени, сформировавшему его представления о мире. И все-таки система ценностей у него была другая: кому-то казавшаяся искусственной, кого-то не устраивавшая своей старомодностью, но своя.
Тут многое объясняется происхождением, воспитанием, семейными традициями, словом, биографическими обстоятельствами. О них, приступая к чтению «Слепца в Газе», нелишне знать. Это поможет лучше разобраться в хитросплетениях сюжета и идейных коллизий.
Олдос Хаксли (1894–1963) принадлежал к знаменитой семье. Его дед был прославленным биологом, одним из сподвижником Дарвина. Отец долгие годы возглавлял «Корнхилл мэгэзин», журнал, ставший любимым чтением английских интеллигентов. А старший брат Джулиан, одно время колебавшийся между поэзией и естествознанием, в итоге выбрал научную карьеру и приобрел такой высокий международный авторитет, что сразу после учреждения в 1946 г. ЮНЕСКО его кандидатура в качестве первого директора была признана оптимальной.
Мальчику, выросшему в такой среде, разумеется, могла предназначаться только стезя интеллектуала, и Олдос отправился в Оксфордский университет. Он не сразу определил, что станет его профессией. Биология рассматривалась как один из вариантов, но в конце концов была отвергнута, хотя практически любая книга Хаксли так или иначе затрагивает проблематику, соприкасающуюся с этой областью знаний и с философскими категориями, о которых она заставляет размышлять.
Отказаться от мысли о дипломе естествоиспытателя и врача Хаксли заставило скверное зрение — он не мог работать с микроскопом. У него вообще было неважно со здоровьем, и когда началась война, он, охваченный, как почти все в те первые месяцы, патриотическим исступлением, вынужденно смирился с ролью сочувствующего аутсайдера. Вскоре он ощутил, что эта роль как раз по нему. Патриотизм выветрился, на смену пришли боль и скепсис. Энтони Бивис вспоминает, как ему, призванному и готовившемуся к отправке во Францию, на фронт, чуть не оторвало ногу в армейском лагере, где обучали метанию гранат: какой-то новобранец оказался уж очень неловким. Тут важны не расхождения в деталях, а сходство позиции постороннего, которую, пусть не по своей воле, пришлось в годы войны занять и автору, и герою. «Слепец в Газе» — книга, в которой Хаксли говорит о самом сокровенном и существенно важном, что ему довелось пережить. Первая мировая война, пусть он в ней и не принимал непосредственного участия, была одним из этих ключевых эпизодов.
Электронная книга Слепец в Газе | Eyeless in Gaza
Если не работает, попробуйте выключить AdBlock
Информация о книге
Литература намекает, что людей контролирует если не разум, то по крайней мере внятные, хорошо организованные, открыто проявляющиеся чувства. В то время как факты свидетельствуют об обратном.
— Цивилизация и сексуальность, — говорил Энтони. — Есть между ними определенная связь. Чем выше первое, тем интенсивнее второе.
В жизни, например, пустая пачка из-под сигарет может причинить больше беспокойства, чем отсутствие любовницы, чего никогда не найдешь в книгах.
— Цивилизация означает отсутствие голода и расцвет культуры повсеместно. Бифштексы и художественные журналы для всех. Первосортные белки для тела, третьесортные любовные романы для души.
Жалкие образцы, которым подражают люди. Раньше в мире существовало подражание Христу — теперь подражание Голливуду.
Произведение Слепец в Газе полностью
В большинстве анонсов утверждается, что эту книгу следует выдавать для внимательного чтения всем желающим вступить в законный брак в нашей стране. Вручать прямо в ЗАГСе, так сказать, чтобы еще раз убедить молодых в прописной истине: с родителями жить нельзя ни в коем случае.
В девятой батарее самоходных артиллерийских установок – чрезвычайное происшествие: исчез молодой солдат, «салага» Елин. Не заладилась армейская жизнь у новобранца. С первых дней службы «приглянулся» он «старику» Зубову.
Когда повесть «Сто дней до приказа» была впервые опубликована, ее назвали клеветой на Советскую армию. Между тем речь в ней идет об обычных мальчишках, на два года превратившихся в солдат, об их казарменных буднях, о том, как нормальная мужская дружба легко уживалась здесь с жестокостью так называемых неуставных отношений…
Олдос Хаксли «Слепец в Газе»
Слепец в Газе
Язык написания: английский
Перевод на русский: — М. Ловин (Слепец в Газе) ; 2009 г. — 5 изд.
Название книги восходит к ветхозаветному преданию о Самсоне — герое, наделенном невиданной силой, заключенной в его длинных волосах. Самсону суждено было спасать Израиль от филистимлян. Его возлюбленной стала филистимлянка Далила, которая хитростью выведала у Самсона его секрет и выдала его землякам. Враги отрезали волосы Самсона, ослепили его и заставили вращать мельничные жернова в темнице в городе Газе. Чтобы еще больше унизить Самсона, филистимляне приводят его на пир в свой храм. Но к этому времени волосы Самсона успели отрасти, и сила вернулась к нему. Он обрушивает храм, убивая в минуту своей смерти больше врагов, чем за всю жизнь.
Эту книгу необходимо читать тем, кто считает «О дивный новый мир» этого же автора лучшим его творением и одновременно безсомненным шедевром литературы. К сожалению, это далеко не так: «О дивный новый мир» на пару порядков слабее книги «Слепец в Газе». Почему?
1. Во-первых, «Слепец в Газе» максимально близок к нерву нашей с вами реальности и никогда не утратит своей актуальности, в то время как сюжет и хронология событий в «О дивный новый мир» тяготеет в сторону антиутопической сатиры, которая рано или поздно перестанет иметь пророческий или предупредительный характер, канув в Лету, после полного превращения в будущую повседневную обыденность.
2. Во-вторых, судьбы героев «Слепца» вызывают намного больше глубоких и противоречивых мыслей, чем персонажы «О дивный новый мир», хотя бы потому, что героев здесь банально больше, а также из-за того, что жизненный путь каждого из них заставляет переосмыслить свой собственный. Жизнь людей в данной книге достаточно трагична и абсурдна, как впрочем и жизнь любого человека, который остро ощущает свою (свои) внутреннюю духовную травму, каковую порой невозможно залечить. В «О дивный новый мир» мне очень не хватало этой атмосферы, в таком ее виражении, количестве и рефлексии.
3. В-третьих, книгу тяжело читать первые 2/3 сюжетного текста, но зато последняя треть романа с лихвой окупает все предыдущие сложности, которые возникают со стилем самой книги, ее психологичной и событийной разорванностью, ее экзистенциальной каторгой, которая разверзается в душе практически каждого мало мальськи главного героя.
Рекомендую всем поклонникам творчества Олдоса Хаксли. Эта вещь совсем не похожа на «О дивный новый мир», она попросту глубже, сложнее, трагичнее. Данная книга и есть жизнь.
укрывшись книгой Хаксли
Перифраз Веры Павловой
С каждым годом, мне все сложнее и сложнее читать интеллектуальную прозу, постоянно борясь с собой и бессмысленным времяпрепровождением, которое так и подбивает — уткнутся в какой-нибудь сериал по телику… Смотрела на эту книгу — невидя, перекладывала с места на место на столе, прятала в шкаф и снова вынимала, побила все свои и чужие рекорды, по медленности перевёртывания страниц, но бросить чтение такого высокообразованного автора, как Хаксли, совершенно невозможно В этом тексте есть все, от высокой поэзии, до непосильной философской терминологии Он притягивает отрывочным повествованием, многомерностью, бездонностью Его нелегко читать, поскольку там отсутствуют положительные герои, все персонажи по-своему «противны». Но здесь совсем другое прельщает, подобные литературные произведения несомненно способствуют самообразованию, увеличению словарного запаса и никогда не вызывают чувства «бесцельно потраченных часов», когда помимо самой книги и многолистного примечания, непременно приходится лазить в интернет, что бы расшифровать, то или иное сложное рассуждение Бивиса, в его научных изысканиях, или просто перечитать в разных переводах — Жёлтые нарциссы Водсворта, или узнать, что из себя представляет поэма Эпипсихидион Перси Биши Шелли