Сердце не камень островский чем закончится
Сердце не камень (Островский А. Н., 1879)
Вера Филипповна и Ераст.
Вера Филипповна. Здравствуй, Ераст!
Ераст. Честь имею кланяться.
Вера Филипповна. Как ты поживаешь?
Ераст. Лучше требовать нельзя; место имею отличное, две тысячи рублей жалованья получаю.
Вера Филипповна. Ну, слава богу! Очень рада за тебя. (Молчание.) Ты меня зачем-то хотел видеть?
Вера Филипповна. Зачем же? Ведь уж ты теперь не нуждаешься.
Ераст. Я пришел затем-с… вот чтоб сказать вам, что я хорошо живу.
Вера Филипповна. Ну, спасибо тебе. Это радость для меня немалая.
Вера Филипповна. Зачем еще-то?
Ераст. Пожалеть вас.
Вера Филипповна. Что ты, бог с тобой. Нашел кого жалеть! Я так счастлива, как в раю живу!
Вера Филипповна. Чего мне еще? Я теперь полная хозяйка всему, у меня больше, чем надо — на добрые дела тратить могу, сколько хочу. Какого ж еще счастия?
Ераст. И, значит, вы живете в полном удовольствии?
Вера Филипповна. В полном удовольствии, Ераст.
Ераст. А я так понимаю, что вы только сами себя обманываете.
Вера Филипповна. Да что с тобой? Как ты знать можешь? Я сама-то себя лучше знаю.
Ераст. Не знаете. Вы очень любите людей-с и полагаете, что этого довольно?
Вера Филипповна. Да, конечно, довольно.
Ераст. Нет, мало-с. Ежели я кого люблю, а меня на ответ не любят, так какое же мне удовольствие!
Вера Филипповна. Ты про другое говоришь; ты про то говоришь, чего я знать не хочу.
Ераст. Нет, не про то самое. Вы теперь всех людей любите и добрые дела постоянно делаете, только одно у вас это занятие и есть, а себя любить не позволяете; но пройдет год или полтора, и вся эта ваша любовь… я не смею сказать, что она вам надоест, а только зачерствеет, и все ваши добрые дела будут вроде как обязанность или служба какая, а уж душевного ничего не будет. Вся эта ваша душевность иссякнет, а наместо того даже раздражительность после в вас окажется, и сердиться будете и на себя и на людей.
Вера Филипповна. Правда ли это?
Ераст. Зачем же я буду лгать. Я лгать пробовал, да ничего хорошего не вышло, так уж я зарок дал. А если бы вы сами настоящую любовь и ласку от мужчины видели, совсем дело другое-с; душевность ваша не иссякнет, к людям вы не в пример мягче и добрей будете, всё вам на свете будет понятней и доступней, и все ваши благодеяния будут для всякого в десять раз дороже.
Вера Филипповна. Может быть, это и правда; да что ж делать-то, нельзя.
Ераст. Я так думаю, что можно. Отбросьте гордость; не гоните того человека, который вас полюбит, не обижайте его!
Вера Филипповна. Я замужняя женщина.
Ераст. Так что ж за беда! Потап Потапыч уж не жилец на свете, доктора говорят, что он больше месяца не проживет. Притом же если умный человек, так он поймет ваше теперешнее положение, будет себя вдали держать и сумеет благородным образом своего термину дождаться.
Вера Филипповна. Ты давно ли так умен-то стал?
Ераст. Давно-с. Я не то что другие из нашего брата, которые только и знают, что по трактирам шляться; я все больше к умным да к образованным людям в компанию приставал; хоть сам говорить с ними не могу, так по крайней мере от других занимаюсь.
Вера Филипповна. Да, умные твои речи, только слушать их грех.
Ераст. Как вы, однако, греха-то боитесь! Вы, видно, хотите совсем без греха прожить? Так ведь это гордость. Да и какая ж заслуга, ежели человек от соблазну прячется? значит, он на себя не надеется. А вы все испытайте, все изведайте, да останьтесь чисты, непорочны — вот заслуга.
Вера Филипповна. Ох, да!
Ераст. От врагов прячутся-то, а не от тех, кто любит. Поверьте душе моей, что кто вас истинно любит, тот злодеем вашим не будет.
Вера Филипповна. Да хорошо, хорошо, я верю.
Ераст. Так будьте хоть несколько поснисходительнее к тем, кто вас любит.
Вера Филипповна. Хорошо, хорошо, мы об этом после поговорим.
Ераст. Значит, вы мне позволяете навещать вас хоть изредка.
Вера Филипповна. Что ж, заходи… только я редко свободна бываю.
Ераст. Уж я найду время. Так я буду в надежде-с?
Вера Филипповна. Не знаю, Ераст, на что ты надеешься; только надежды отнимать я не буду у тебя. Надежду отнимать у человека — грех… Прощай, Ераст.
Ераст. Если я что вам неприятное… так извините-с.
Вера Филипповна. Нет, что ты! Скорей же я… Меня извини.
Ераст вздыхает, кланяется и уходит. Вера Филипповна сидит у стола в задумчивости. Из двери налево входят Аполлинария Панфиловна, Каркунов; одной рукой опирается на палку, под другую его поддерживает Xалымов.
Сердце не камень островский чем закончится
Сердце не камень. Александр Николаевич Островский
Потап Потапыч Каркунов, богатый купец, старик.
Вера Филипповна, жена его, 30 лет с небольшим.
Исай Данилыч Халымов, подрядчик, кум Каркунова.
Аполлинария Панфиловна, его жена, за 40 лет.
Константин Лукич Каркунов, племянник Потапа Потапыча, молодой человек.
Ольга Дмитриевна, его жена, молодая женщина.
Ераст, приказчик Каркунова, лет 30-ти.
Огуревна, ключница, старуха.
В доме Каркунова, в фабричной местности, на самом краю Москвы. Жилая комната купеческого дома, представляющая и семейную столовую, и кабинет хозяина, в ней же принимают и гостей запросто, то есть родных и близких знакомых; направо (от актеров) небольшой письменный стол, перед ним кресло, далее железный денежный сундук-шкаф, вделанный в стену; в углу дверь в спальню; с левой стороны диван, перед ним круглый обеденный стол, покрытый цветной салфеткой, и несколько кресел; далее большая горка с серебром и фарфором; в углу дверь в парадные комнаты; в глубине дверь в переднюю; с правой стороны большой комод, с левой – буфет; вся мебель хотя не модная, но массивная, хорошей работы.
Огуревна стоит, подперши щеку рукой. Входят Константин и Ольга.
Константин. Огуревна, что ты тут делаешь?
Огуревна. Самоё дожидаюсь насчет самовара.
Константин. А где ж она, сама-то, где дяденька?
Огуревна. В зале сидят; залу растворить велели и чехлы все с мебели давеча еще поснимали.
Константин. Что за праздник такой? Кажется, такие параты у нас раза три в год бывают, не больше.
Огуревна. С гостями сидят.
Ольга. С какими гостями?
Огуревна. Аполлинария Панфиловна с Исай Данилычем приехали; за ним давеча нарочно посылали.
Константин (Ольге). Поняла?
Ольга. Ничего не понимаю.
Ольга. Какое завещание?
Константин. Дяденька давно собирались завещание писать, только хотели посоветоваться с Исаем Даннлычем, так как он подрядчик, с казной имел дело и, значит, все законы знает. А мы с дяденькой никогда понятия не знали, какие такие в России законы существуют, потому нам не для чего.
Огуревна. Да, да, писать что-то хотят – это верно; у приказчика Ераста карандаш и бумагу требовали.
Константин (Ольге). Слышишь?
Ольга. Ну, так что ж?
Константин. Не твоего ума дело. Огуревна, поди скажи дяденьке, мол, Константин Лукич желает войти, так можно ли?
Огуревна. Хорошо, батюшка. (Уходит налево.)
Ольга. Зачем ты пойдешь?
Константин. Разговаривать буду.
Ольга. В таком-то виде?
Константин. Я всегда умен, что пьяный, что трезвый; еще пьяный лучше, потому у меня тогда мысли свободнее.
Ольга. Об чем же ты будешь разговаривать?
Константин. Мое дело. Обо всем буду разговаривать. Никакого завещания не нужно; дяденька должен мне наследство оставить; я единственный… понимаешь… И потому еще, что я, в надежде на дяденькино наследство, все свое состояние прожил.
Ольга. А кто тебе велел?
Константин. Не разговаривай! Если дяденька мне ничего не оставит, мы должны будем в кулаки свистеть, и я даже могу попасть в число несостоятельных, со всеми последствиями, которые из этого проистекают.
Ольга. И я с тобой пойду.
С той же стороны входят Вера Филипповна и Аполлинария Панфиловна.
Вера Филипповна, Аполлинария Панфиловна, Ольга и Огуревна.
Вера Филипповна. Здравствуй, Оленька!
Аполлинария Панфиловна. Здравствуй, Оленька!
Вера Филипповна. Садиться милости прошу, гостьи дорогие!
Огуревна. Матушка Вера Филипповна, чай-то сюда прикажете подавать аль сами к самоварчику сядете?
Вера Филипповна. Да он готов у тебя?
Огуревна. В минуту закипит, уж зашумел.
Аполлинария Панфиловна. А ты ему шуметь-то много не давай, другой самовар ворчливее хозяина, расшумится так, что и не уймешь.
Вера Филипповна. Сейчас придем, Огуревна.
Я поджидаю, когда сам выдет.
Аполлинария Панфиловна. Что это вы, Вера Филипповна, точно русачка из Тележной улицы, мужа-то «сам» называете!
Ольга. Тетенька всегда так.
Вера Филипповна. Мы с Потап Потапычем люди не модные, немножко старинки придерживаемся. Да не все ли равно. Как его ни называй: муж, хозяин, сам, – все он большой в доме.
Аполлинария Панфиловна. Ну, нет, разница. «Хозяин» – уж это совсем низко, у нас кучерова жена своего мужа хозяином зовет; а и «сам» тоже разве уж которые еще в платочках ходят.
Ольга. А кто нынче в платочках-то ходит! Все и лавочницы давно шляпки понадели.
Аполлинария Панфиловна. Нынче купчихи себя высоко, ох, высоко держат, ни в чем иностранкам уступить не хотят… снаружи-то.
Вера Филипповна. Слышала я, по слуху-то и я знаю.что ж мудреного. Люди людей видят, один от другого занимаются. Только я одна пятнадцать лет свету божьего не вижу, так мне и заняться не от кого.что это Потап Потапыч с Исаем Данилычем затолковались!
Аполлинария Панфиловна. Стало быть, дело есть. Разве не слыхали?
Вера Филипповна. Ничего не слыхала.
Ольга. Напрасно вы, тетенька, скрываете от нас; мы и сами довольно хорошо знаем.
Аполлинария Панфиловна. Мне Исай Данилыч говорил.
Вера Филипповна. А мне Потап Потапыч ничего не сказывал.
Аполлинария Панфиловна. По заслугам и награда.
Ольга. Отчего ж не награждать, коли кто чего стоит; всякий волен в своем добре; только и других тоже обижать не нужно.
Вера Филипповна. Зачем обижать! Сохрани бог! Только не знаю я, про какую награду вы говорите.
Аполлинария Панфиловна. Завещание пишут, Вера Филипповна, завещание.
Вера Филипповна (с испугом.) Завещание? Какое завещание, зачем? Потап Потапыч на здоровье не жалуется; он, кажется… слава богу.
Аполлинария Панфиловна. Осторожность не мешает, в животе и смерти бог волен. А ну, вдруг… Значит, надо вперед подумать да успокоить, кого любишь. Вот, мол, не сомневайтесь, все вам предоставляю, всякое счастие, всякое удовольствие.
Ольга. Как же, тетенька, неужели ж вы этого не ожидали?
Вера Филипповна. Не ожидала, да и не думала никогда.
Аполлинария Панфиловна. Как, чай, не думать! Разве вы богатству не рады будете?
Вера Филипповна. Нет, очень рада.
Аполлинария Панфиловна. Ну, еще бы!
Вера Филипповна. Я много бедным помогаю, так часто не хватает; а у Потапа Потапыча просить боюсь; а кабы я богата была, мне бы рай, а не житье.
Огуревна. Я, матушка, насчет варенья.
Вера Филипповна. Сейчас приду.
Извините, гостьи дорогие! (Уходит.)
Ольга. «Для бедных»! Рассказывай тут! И мы люди небогатые.
Аполлинария Панфиловна. Надо ей говорить-то что-нибудь!
Входит Вера Филипповна.
Вы говорите, что не думали о богатстве? Да кто ж этому поверит! Не без расчету ж вы шли за старика. Жили бы в бедности…
Вера Филипповна. Я и не оправдываюсь; я не святая. Да и много ли у нас, в купечестве, девушек по любви-то выходят? Всё больше по расчету, да еще не по своему, а по родительскому. Родители подумают, разочтут и выдадут, вот и все тут. Маменька все сокрушалась, как ей быть со мной при нашей бедности; разумеется, как посватался Потап Потапыч, она обеими руками перекрестилась. Разве я могла не послушаться маменьки, не утешить ее!
Аполлинария Панфиловна. Послушались маменьку и полюбили богатого старичка.
Ольга. Как богатого не полюбить! Да я бы сейчас…
Вера Филипповна. Богатого трудней полюбить. За что я его буду любить! Ему и так жить хорошо. Бедного скорей полюбишь. Будешь думать: «Того у него нет, другого нет», – станешь жалеть и полюбишь.
Аполлинария Панфиловна. Уж на маменьку только слава; чай, и сами были не прочь за Потапа Потапыча идти. Всякому хочется получше пожить, особливо кто из бедности.
Вера Филипповна. «Получше пожить». Да жила ли я, спросите! Моей жизни завидовать нечему. Я пятнадцать лет свету не видала; мне только и выходу было, что в церковь. Нет, виновата, в первую зиму, как я замуж вышла, в театр было поехали.
Аполлинария Панфиловна. Да не доехали, что ли?
Вера Филипповна. Нет, хуже.
Аполлинария Панфиловна. Смешнее?
Вера Филипповна. Кому как. Только что я села в ложу, кто-то из кресел на меня в трубку и посмотрел; Потап Потапыч как вспылил: «то, говорит, он глаза-то пялит, чего не видывал! Сбирайся домой!» Так и уехали до начала представления. Да с тех пор, вот уж пятнадцатый год, и сижу дома. Я уж не говорю о театрах, о гуляньях…
Ольга. Как, тетенька, неужели же ни в Сокольники, ни в парк, ни в Эрмитаж?…
Вера Филипповна. Какие Сокольники, какой Эрмитаж! Я об них и понятия не имею.
Ольга. Однако, тетенька.
Аполлинария Панфиловна. Да, уж нынче таких антиков немного, чтоб Сокольников не знать.
Вера Филипповна. Ну, да уж так и быть. Сначала-то и горько было, и обидно, и до смертной тоски доходило, что все взаперти сижу; а потом, слава богу, прошло, к бедным привязалась; да так обсиделась дома, что самой страшно подумать: как это я на гулянье поеду? Да уж бог с ними, с гуляньями и театрами. Говорят, там соблазну много. Да ведь на белом свете не все ж дурное, есть что-нибудь и хорошее, я и хорошего-то не видала, ничего и не знаю. Для меня Москва-то как лес; пусти меня одну, так я подле дома заблужусь. Твердо дорогу знаю только в церковь да в баню. И теперь, как выеду, так словно дитя малое, на дома да на церкви любуюсь: всё-то мне в диковину.
Ольга. Все ж таки выезжали куда-нибудь?
Вера Филипповна. Выезд мой, милая, был раза два-три в год по магазинам за нарядами, да и то всегда сам со мной ездил. Портниха и башмачник на дом приходят. Мех понадобится, так на другое утро я еще не проснулась, а уж в зале по всему полу меха разостланы, выбирай любой. Шляпку захочу, так тоже мадам полну карету картонов привезет. О вещах дорогих и говорить нечего: Потап Потапыч чуть не каждую неделю возил то серьги, то кольцо, то брошку. Хоть надевать некуда, а все-таки занятие: поутру встану, переберу да перегляжу всё – время-то незаметно и пройдет.
Аполлинария Панфиловна. Сидели дома с Потап Потапычем да друг на друга любовались.что ж, любезное дело!
Вера Филипповна. И любоваться-то не приходилось. Еще теперь, как Потап Потапыч стал здоровьем припадать, так иной день и дома просидит; а прежде по будням я его днем-то и не видала. Из городу в трактир либо в клуб, и жди его до трех часов утра. Прежде ждала, беспокоилась; а потом уж и ждать перестала, так не спится… с чего спать-то! А по праздникам: от поздней обедни за обед, потом отдохнет часа три, проснется, чаю напьется: «Скучно, говорит, с тобой. Поеду в карты играть». И нет его до утра. Вот и сижу я одна; в окна-то у нас, через сад, чуть не всю Москву видно, сижу и утро, и вечер, и день, и ночь, гляжу, слушаю. А по Москве гул идет, какой-то шум, стучат колеса; думаешь: ведь это люди живут, что-нибудь делают, коли такой шум от Москвы-то.
Аполлинария Панфиловна. Житейское море волнуется.
Вера Филипповна. Думала приемыша взять, сиротку, чтоб не так скучно было; Потап Потапыч
1643. Краткое содержание пьесы Сердце не камень Островский. Русский язык, литература
Краткое содержание — Сердце не камень. Русский язык и литература
Комедия «Сердце не камень» А Островский написал в 1879 году, и в этом же году пьеса была поставлена в Александринском театре. Впервые ее напечатали в журнале «Отечественные записки» в 1880 году.
Произведение представлено в жанре комедии в четырех действиях. Главными героями пьесы являются супруги Каркуновы, Потап Потапыч- старый и очень богатый купец, и его жена Вера Филипповна тридцатилетняя женщина.
Сюжет развивается в поместье богатого стареющего купца Каркунова. Он все еще закатывает веселые кутежи до утра с цыганскими песнями под гитару в обществе веселых хохотушек легкого поведения. Старый барин не скупится на утехи, он привык себя баловать, ни в чем не отказывая. Дома его ожидает покорная молодая жена Вера Филипповна.
Молоденькой пятнадцатилетней девушкой она была отдана за богатого Каркунова. Обедневшие родители выгодным замужеством надеялись обеспечить счастье дочери. Незавидная участь постигла молодицу. Она жила в роскоши, достатке, но унылой и несчастной была ее жизнь. Муж изводил ее своими подозрениями в неверности. Девушка не смела выйти за ворота имения иначе как помолиться в церкви, да в баню. Изредка муж позволял ей посетить магазин, но только в его сопровождении. Все, что было необходимо, привозили прямо домой.
Распутным тираном оказался муж бедной девушки. Богатый дом оказался тюрьмой для юной затворницы, так прожила она долгих пятнадцать лет и уже примирилась с заточением. Другой жизни она не знала, потому находила свою жизнь достойной. И, тем не менее, несчастная не озлобилась, а терпеливо и стойко сносила все притеснения мужа, и оставалась ему верной женой. Утешение женщина находила в помощи бедным, которых жалела и помогала в силу своих скромных возможностей. Чем снискала себе уважение окружающих.
Каркунов же никак не может найти покоя, и предчувствуя, окончание своего жизненного пути, принимает решение оставить завещание. Хитрый старик составляет два варианта завещания. В одном он, как и следует, упоминает наследницей свою жену, но во втором, просит все богатство раздать, а жену оставить без средств к существованию.
Свидетелем волеизъявления дяди становится алчный племянник, мечтающий о миллионах старика. Он подговаривает приказчика Ераста соблазнить Веру Филипповну. Движимый жаждой наживы приказчик соглашается. Но чистая, светлая душа искренней женщины, покоряет мерзавца. Он сожалеет о своем неблаговидном намерении в отношении Веры Филипповны. Она же вовремя узнает об интрижке Ераста с Ольгой, женой того самого племянника. Честь добропорядочной женщины не запятнана, она сохранила преданность своему ненавистному мужу.
Тем временем, о проделках негодяя племянника и его сообщника становится известно Каркунову. С позором он прогоняет обоих. Все свое состояние завещает верной жене.
Таким образом, несмотря на происки проходимцев, верность, честность и добродетель достойно вознаграждаются.
Краткое содержание пьесы Островского «Сердце не камень»
Александр Островский внёс огромный вклад в развитие русской драматургии. Его произведения актуальны и в наше время. Глубокий нравственный смысл содержит пьеса «Сердце не камень» Островского, краткое содержание которой необходимо знать, чтобы понять творчество талантливого драматурга. Многие творения Александра Николаевича были поставлены на театральной сцене ещё при его жизни.
История создания
Пьеса Островского, состоящая из четырёх действий, написана в 1879 году. Через год она была опубликована в первом номере известного журнала «Отечественные записки». Премьера спектакля «Сердце не камень» состоялась в ноябре 1880 года на сцене Александринского театра.
Краткое содержание
Купец Каркунов неожиданно для всей семьи решает составить завещание. Он делает два таких документа: первый составляет тайком, а содержание второго известно всем. Одно из завещаний он тут же зачитывает при родственниках, по нему все имущество и деньги достаются его жене. Во втором завещании, о котором никто не знает, он всё отдаёт малоимущим.
Купец так поступает, чтобы загладить свои дурные поступки. Но он осознаёт, что его поведение может обидеть жену. Узнав о завещании, племянник купца и его приказчик Ераст решают лишить Веру Филипповну наследства. Для этого они собираются её сначала соблазнить, а затем перед мужем опозорить. Они считают, что обман поможет им разбогатеть. Женщина, за которой никогда раньше так не ухаживали, почти поддалась соблазну, но случайно узнала о романе приказчика с Ольгой.
Вера Филипповна сохранила верность мужу, а купец узнал о сговоре племянника и приказчика, после чего приказал выгнать их из дома. В конце произведения свое наследство он оставляет жене.
Действующие лица
Александр Островский в «Сердце не камень» затрагивает самые важные нравственные темы, которые всегда были интересны читателям. Он говорит о верности и порядочности. Автор показывает, что эти нравственные качества всегда будут одерживать победу над бесчестием и коварством. Для раскрытия этой темы автор использует своих героев. Их список:
Сюжет пьесы Островского строится на взаимоотношения главного героя с его женой. Центральный персонаж произведения — Потап Потапыч Каркунов. Несмотря на преклонный возраст, у героя есть преимущество перед остальными — он богат. Если внимательно читать литературное сочинение Александра Островского, то можно заметить, что Каркунов вместе со своей семьёй проживает в прекрасном поместье под Москвой.
Хоть Потап Потапыч — человек преклонного возраста, живёт он праздной жизнью, много денег тратит в клубах, барах и трактирах. Свою жену, женщину молодую, он ревнует постоянно, поэтому запрещает ей покидать имение. Между супругами нет любви, так как Вере Филипповне едва исполнилось тридцать лет, а замуж за богатого купца она пошла не по своей воле.
Несмотря на то что супруга Попапа Потапыча из бедной семьи и выдали её замуж в пятнадцать лет, она по-прежнему остаётся доброй и милой. Своему мужу женщина верна, его приказаний не нарушает и посещает лишь баню или церковную службу. Она проявляет свои добрые качества не только по отношению к нелюбимому супругу, но и к беднякам, которым всегда даёт милостыню.
Анализ произведения
Пьеса Александра Островского погружает читателя в быт и нравы купеческой Москвы. В своём произведении автор ставит вопросы, которые будут актуальны в любое время. Его интересуют такие понятия, как честь, чувства, деньги, любовь и счастье. Писатель показывает, что богатство не может принести счастье людям, оно часто ломает человеческие судьбы.
Главная героиня томится в купеческом доме, где она несчастлива и не может любить. Никогда в жизни она не влюблялась, но остаётся верной женой и на других мужчин не смотрит. Она смогла не поддаться обману, разоблачила его и осталась нравственно чистой. Но вокруг женщины всегда много людей, которые завидуют ее состоянию и желают опорочить её имя в глазах мужа, чтобы получить наследство богатого купца.
Пьесу Александр Островский написал на склоне лет, поэтому ее текст можно расценивать как его духовное завещание. Драматург старается создать гармонию в обществе, которое окружало его. Издатель Алексей Суворин после прочтения произведения сказал, что Островский смог написать богатейшую русскую пьесу.
«Сердце не камень» вошло в цикл островских пьес о богатых невестах. В нем насчитывается шестнадцать произведений, среди которых самыми известными являются:
Основное действие пьесы происходит вокруг богатого купца, который решает написать завещание. Оставляя наследство молодой жене, он толкает на подлые поступки своего племянника Константина Каркунова, который готов на всё, чтобы получить заветное дядино наследство. Он разрабатывает план, чтобы опорочить Веру Филипповну, но девушка настолько чиста, что его интриги оказались пустыми.
Ещё одним героем является Ераст, который сначала решил участвовать в интриге, чтобы опорочить Веру Филипповну, но затем раскаивается и в финале пьесы из подлого человека превращается в честного героя. Жена племянника — добрая женщина, которой в жизни не повезло. Ольга Дмитриевна влюблена, её чувства глубокие и искренние.
Есть и другие честные люди в пьесе Островского. Например, кум богатого купца. Исай Данилыч знает многие тайны Каркунова, но при этом хранит секреты и не нарушает данное слово. Между ним и купцом установились доверительные отношения. Его жена, несмотря на цинизм, тоже проявляет доброту, поэтому её также можно отнести к положительным героям пьесы.
Интересно и название произведения, так как эта фраза знакома многим. Наверное, любому человеку приходилось переживать, любить, сочувствовать Это становилось возможным лишь потому, что душу переполняли эмоции.
Сложно найти равнодушных людей, у которых сердце превращается в камень. Отсюда и такой глубокий смысл у произведения.
Экранизация пьесы
В 1989 году режиссёр Леонид Пчелкин снял фильм-спектакль по известной пьесе «Сердце не камень», описание серий которого обычно интересует читателей и зрителей. Продолжительность каждой серии драмы составляет чуть более часа. В киноленте снялись:
Елена Яковлева сыграла роль Веры Филипповны. Актеры прекрасно передали речь островских героев и позволили зрителям перенестись в эпоху, в которой жил великий драматург.