можно ли молиться за еретиков
О совместной молитве с еретиками
Совместная молитва с еретиками запрещена канонами Церкви, независимо от того, общественная она, или частная. Запрещение Церковью молитвенного общения с еретиками проистекает из любви как к своим верным чадам, ради охранения их от лжи перед Богом и лукавства, так и из любви к самим еретикам: отказом от молитвы с ними христиане свидетельствуют, что заблуждающиеся находятся в опасности, так как они — вне Церкви и значит вне спасения.
45‑е правило святых Апостолов: «епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовать что-либо, яко служителям Церкви, да будет извержен».
10‑е правило святых Апостолов: «Если кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме: таковой да будет отлучен».
65‑е правило святых Апостолов: «Аще кто из клира, или мирянин, в синагогу иудейскую или еретическую войдет помолитися: да будет и от чина священнаго извержен, и отлучен от общения церковнаго».
33‑е правило Лаодикийского Cобора: «Не подобает молитися с еретиком, или отщепенцем».
(Ап. 10, 11, 45, 46, 64; I всел. 19; II всел. 7; III всел. 2, 4; трул. 11, 95; лаод. 6, 7, 8, 10, 14, 31, 32, 34, 37; Василия Вел. 1, 47; Тимофея Алекс. 9).
Православная Церковь запрещает не только совместные молитвы с раскольниками и еретиками, но и намеренное вхождение для молитвы в собрание иноверцев (еретическую синагогу – 65 правило Святых Апостолов), приятие иноверческих «благословений» (32 правило Лаодикийского Собора), позволение иноверцам действовать в качестве служителей церкви (45 правило Святых Апостолов), приношение елея и возжигание свеч в иноверческих собраниях (71 правило Святых Апостолов).
Комментируя 45 апостольское правило, епископ Никодим (Милаш) говорит: «10‑е Апостольское правило, как мы видели, воспрещает молиться даже и дома с отлученным от церковного общения и налагает отлучение на каждого, имеющего молитвенное общение с отлученным. К отлученным от церковного общения, естественно, должны принадлежать и все еретики, в силу чего является последовательным воспрещение всякому православному молитвенного общения с ними. Тем строже должно быть воспрещено подобное общение духовным лицам, обязанным служить примером для остальных верных в охранении чистоты верования, не оскверненного никаким ложным учением. Под молитвенным общением, или как говорится в правиле, (“который только будет молиться”), по словам Вальсамона в толковании этого правила, нужно разуметь не только воспрещение епископу и остальным клирикам молиться в церкви вместе с еретиками, так как за это они уже подлежат извержению по 46-му Апостольскому правилу, как и за допущение еретиков к совершению чего-либо в качестве клириков; но слова нужно разуметь в смысле “имеющего просто общение” и “снисходительно смотрящего на молитву еретика”, ибо от таковых, как достойных отвращения, нужно уклоняться. Поэтому, понимая таким образом смысл этих слов, Апостольское правило считает достаточным наказанием одно отлучение. Совсем другой оборот принимает дело, когда православное духовное лицо допустит какого-либо известного еретика служить в церкви, и вообще признает его настоящим священнослужителем или церковнослужителем. В таком случае данное духовное лицо становится недостойным священной службы и, по предписанию этого правила, должно быть извержено из священного сана. То же самое предписывается как Апостольскими постановлениями (VI, 16. 18), так и многими другими правилами, и таково было учение всей Церкви первых веков. Весьма мудро замечает архим. Иоанн в толковании этого правила, говоря, что правила стремятся не только к охранению православных от заразы еретического духа, но и к охранению их от индифферентизма к вере и к Православной Церкви, который легко может возникнуть при близком общении с еретиками в делах веры. Такое отношение, впрочем, не противоречит духу христианской любви и терпимости, отличающей православную церковь, так как большая разница — терпеть у себя заблудших в вере, ожидая их добровольного обращения, или даже и настаивая на нем, жить с ними во внешнем гражданском общении, или вступать с ними без разбора в религиозное соприкосновение, так как последнее означает, что мы не только не стараемся об их обращении в православие, но и сами в нем колеблемся. Особенное значение должно это иметь для духовных лиц, обязанных служить для других примером в строгом охранении святыни православного верования. В силу этого православный священник, по правилам, не должен преподавать еретикам св. Таин, ни вообще совершать для них какой-либо священной службы до тех пор, пока они не изъявят твердого решения соединиться с церковью; тем менее он может допустить еретического священника к совершению какой-либо службы для православных».
Подвижники XX века не только строго придерживались Православного Вероучения в отношении ереси и еретиков, но и призывали к отказу от участия в надцерковных организациях наподобие «Всемирного совета церквей». Архиепископ Серафим (Соболев) в свое время писал: “Присутствуя на еретическом собрании, которое экуменисты называют “Всецерковной конференцией”, “собранием всех христианских церквей” и “единою святою Христовой церковью”, православные представители тем самым фактически утверждают бытие этой “единой святой церкви Христовой” со всеми ее еретическими заблуждениями. Следовательно, без слов, без всякого писания православные представители-экуменисты одним своим присутствием на экуменической конференции будут содействовать ниспровержению нашей веры в догмат о Церкви”. А сербский богослов преподобный Иустин (Попович), убеждая не участвовать в «Мировом совете церквей», писал своему Священному Синоду: «Позиция Православной Церкви в отношении еретиков — т.е. всех, кто не является православным, — была установлена раз и навсегда Святыми Апостолами и Святыми Отцами, то есть боговдохновенным Преданием, единым и неизменяемым. Согласно этому положению, православным запрещается участвовать в какой-либо общей молитве или богослужебном общении с еретиками. Ибо какое общение у праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? ( 2Кор.6:14-15 ). (…) Не объединяясь с еретиками, где бы ни был их центр, в Женеве или в Риме, наша Святая Православная Церковь, всегда верная Святым Апостолам и Отцам, не откажется этим от своей христианской миссии и евангельского долга, то есть она будет перед современным православным и неправославным миром смиренно, но смело свидетельствовать Истину Всеистины, живого и истинного Богочеловека и всеспасительную и всепреображающую силу Православия. Церковь, ведомая Христом, через свой святоотеческий дух и богословов всегда будет готова всякому требующему отчета дать отчет в нашем уповании ( 1Пет. 3:15 ). А наша надежда, во веки веков, является одной и единственной: Богочеловек Иисус Христос и Его Человеко-Божеское Тело, Церковь Святых Апостолов и Отцов. Православные Богословы должны участвовать не в “экуменической общей молитве”, но богословских собеседованиях в Истине и об Истине, именно как делали это Святые и Богоносные Отцы в течение веков. Истина Православия и истинная вера являются “частью” только “спасаемых” (7 правило II Вселенского Собора).
Ответ на вопрос о допустимости совместных молитв с иноверцами в конце концов совпадает с ответом на вопрос: веруем ли мы во Единую, Святую Соборную и апостольскую Церковь? Да? Нет? Или веруем, но не очень? Вот это «веруем, но не очень», к сожалению, и является наиболее распространенным явлением и, в то же время, показателем среднестатистической индифферентности к Вере. К Вере, за которую ее святые свидетели – мученики и исповедники отдавали плоть на растерзание и расставались с земной жизнью. Существенное отличие древних богословов от многих называющих себя богословами ныне не в том, что те имели дело с другими, как бы более страшными и ужасными еретиками (еретики всегда одинаковы), а в том, что богословие Церкви они исповедовали шествуя не с докладами на трибуны, а за Христом на Голгофу. Но и свидетельство о Православной Вере с трибун международных конференций, совсем не обязательно подразумевает ниспровержение этой Веры участием в совместных молениях иноверцев.
«Совместные молитвы с еретиками — это действительно нарушение канонов (45-го апостольского правила, 33-го правила Лаодикийского обора и др.).
Обратимся к тексту канона: «Не подобает молиться с еретиком или отщепенцем» (33‑е правило Лаодикийского Cобора).
…После Лаодикийского Собора 364г. прошло уже несколько десятков Соборов, как Вселенских, так и Поместных, но ни один из них, вплоть до самых недавних, не счел нужным изменить эту норму Вселенской Церкви. Напротив — ее подтвердили на IV Вселенском Соборе 451г., затем на Трулльском Соборе 691г., наконец, 33‑е правило было подтверждено и «Окружным посланием ко всем православным христианам» 1848г.
…соборно принятое в 1848г. «Окружное послание единой Святой Соборной и Апостольской Церкви ко всем православным христианам» гласит: «Нововведенное мнение, будто Дух Святый исходит от Отца и Сына, есть сущая ересь, и последователи его, кто бы они ни были, — еретики; составляющиеся из них общества суть общества еретические, и всякое духовное и богослужебное общение с ними православных чад Соборной Церкви — беззаконно».
А вот что в ХХ веке писал преподобный Иустин (Попович), комментируя предложение инославных к православным молиться вместе: «По 45 апостольскому правилу, “епископ, или пресвитер, или диакон, с еретиками молившийся токмо, да будет отлучен. Аще же позволит им действовать что-либо, яко служителям Церкви, да будет извержен”. Это священное правило святых Апостолов не указывает, какая именно молитва или служение запрещается, но, напротив, запрещает всякую совместную молитву с еретиками, даже частную. Эти указанные каноны святых Апостолов и отцов действительны и теперь, а не только в древности: они остаются безусловно обязательными для всех нас, современных православных христиан. Они безусловно действительны для нашей позиции в отношении римо-католиков и протестантов».
Сложно придумать более ясные выражения. Так что у нас …четкие определения апостолов, Соборов и святых отцов.
Есть еще один распространенный ошибочный довод: «Когда в каноническом правиле говорится о недопустимости молитвы с еретиками, речь идет о молитве литургического характера, а не о молитве на “бытовом” уровне. Неужели вы не можете, пригласив в дом инославного христианина, прочитать вместе с ним “Отче наш” перед едой?»
На этот вопрос Церковь дает ответ 10‑м правилом святых Апостолов: «Если кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было в доме: таковой да будет отлучен». Как толкует канонист Аристин, «молящийся вместе с еретиками в церкви, или в доме да будет так же лишен общения, как и они».
65‑м апостольском правиле: «Аще кто из клира, или мирянин, в синагогу иудейскую или еретическую войдет помолитися: да будет и от чина священнаго извержен, и отлучен от общения церковнаго».
Что касается логики, то, на мой взгляд, в этих постановлениях есть и смысл, и логика, и величайшая польза для Церкви и попечение о нас.
Почему апостолы и святые отцы запрещали молиться вместе с еретиками, а также в храмах еретиков? Может быть, потому, что для них молитва и вера (богословие) мыслились не как две независимые друг от друга области? Для них это неразрывное целое. Вспомним замечательное выражение преподобного Макария Великого: «Кто богослов, тот молится, и кто молится — тот богослов», а также знаменитое раннехристианское изречение: «Закон молитвы есть закон веры». И, естественно, что единство в молитве может быть только там и только с теми, с кем есть единство веры.
А если мы молимся с еретиком, то тем самым, во-первых, лжем перед лицом Бога, а во-вторых, лжем тому еретику, с кем молимся. Мы вводим его в заблуждение, давая повод думать, что между его верой и верой православных христиан нет существенных различий и что с точки зрения христиан его учение также спасительно.
И это нетрудно соблюсти, если мы будем иметь перед глазами верный ориентир и помнить, что «запрещение Церковью молитвенного общения с еретиками проистекает из любви к самим еретикам, которые посредством такого религиозного (а не общественного) “карантина” призываются к осознанию своего заблуждения и пониманию того факта, что они находятся вне “ковчега спасения”».
“В процессе диалога (с иноверцами и инославными — Ред.) наша Церковь не приемлет попыток «смешения вер», совместных молитвенных действий, искусственно соединяющих конфессиональные или религиозные традиции. Однако для православных христиан всегда было позволительно поклоняться общехристианским святыням, не находящимся в православных храмах. В практике Православной Церкви не возбраняется и уважительное присутствие неправославных и неверующих людей в православном храме во время богослужения — так, именно возможность посещения храма Святой Софии послами великого князя Владимира открыла Руси путь к принятию Православия”.
– определение Архиерейского собора 2008 г. «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви».
“Православная Церковь исключает всякую возможность литургического общения с неправославными. В частности, представляется недопустимым участие православных в литургических действиях, связанных с так называемыми экуменическими или межконфессиональными богослужениями”.
– «Об отношении Православной Церкви к инославным вероисповеданиям и межконфессиональным организациям» (документ одобрен на заседании Священного Синода 20 апреля 2005 г.).
Молитва за иноверных
На прошедшем 4-5 февраля 2015 г. Совете Митрополии РПСЦ было принято постановление о церковной молитве за инославных и отлученных.
8.1. Не возбранять священнослужителям совершать молебны о здравии инославных и отлученных, руководствуясь наставлением апостола Павла: Прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте, ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2, 1–4); а также толкованием святаго Иоанна Златоустаго: «Не бойся молиться за язычников; и Он (Бог) этого хочет. Бойся только проклинать других. Потому что этого Он не хочет. А если надобно молиться о язычниках, то очевидно и об еретиках, потому что обо всех людях надобно молиться, а не преследовать их» (Творение св. Иоанна Златоуста. Толкование на 1 послание к Тимофею апостола Павла. Беседа 6, том 11, стр. 659).
Данное постановление вызвало множество споров и неоднозначных реакций. В связи с этим публикуем статью из журнала «Церковь» за 1913 год, представляющую собой подборку из Священного Писания на данную тему, а также рассуждения автора.
В конце прошлого года и в начале текущего в газетном мире происходил шум по случаю совершения над могилой гр. Толстого молитвы каким-то иереем господствующей церкви, так и оставшимся не раскрытым. Он напечатал в «Русск. Сл.» разъяснение своего поступка, и защищает его, как дело законное и христианское. Подписался он под разъяснением: «Священник, помолившийся о грешной душе раба Божия Льва».
В ответ этому священнику профессор московской духовной академии Н. Д. Кузнецов напечатал в «Богословском Вестнике» (кн. март) большую и весьма содержательную статью: «К вопросу о молитвах за гр. Л. Н. Толстого», в которой разъясняет значение церковных молитв по усопшим христианам и доказывает, что за отступников и еретиков, умерших вне церковного единения, нельзя совершать ни погребения, ни молитв.
«Свой образ действий, — пишет профессор Кузнецов, — неизвестный священник старается оправдать тем, что «молиться за кого бы то ни было никому не запрещено и никто запретить не может». Христос, поясняет священник, заповедал нам молиться за врагов. Сам Он молился за Своих мучителей. Христиане первых веков молились за своих гонителей. «Всякий христианин, а Церковь, как любящая мать, должны помолиться о погибших своих чадах и братьях и просить у Создателя прощения грехов, а не запрещать молиться».
Прежде всего, в аргументации священника бросается в глаза произвольная замена одного понятия другим и смешение разных понятий. Устанавливая на основании Евангелия необходимость молитвы за наших врагов, духовный автор письма в своих дальнейших рассуждениях понятие нашего врага подменяет понятием какого бы то ни было умершего лица, а затем самый вопрос о молитве за наших врагов он сливает с вопросом об употреблении церковного чина погребения православного христианина относительно людей, порвавших связь с православной Церковью.
При таких логических дефектах, конечно, можно прийти к какому угодно заключению, но только не к тому, какое может нас убеждать.
Правда, Христос сказал:
Молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мтф. V, 44, Лук. VI, 28).
Правда, первомученик Стефан, побиваемый камнями, воскликнул:
Господи, не вмени им греха сего (Деян. VII, 60).
Правда, Спаситель молился о распинающих Его:
Отче, прости им, ибо они не знают, что делают (Лук. XXIII, 34).
Но каким логическим приемом можно вывести отсюда необходимость молитвы за всех умерших людей без исключения, например, за сознательных врагов Самого Христа?
Напротив, в св. Писании, на котором старается обосноваться священник, встречаются ясные указания, что молитва обязательна далеко не по отношению ко всем. Священнику, конечно, хорошо известно приглашение великого проповедника любви к ближним, св. апостола Иоанна Богослова, молиться за брата, согрешающего грехом не к смерти, со сделанной апостолом оговоркой:
Есть грех к смерти, не о том говорю, чтобы он молился (I Иоан. V, 16).
Что же это за грех? По разъяснению VII вселенского собора, «грехом к смерти называется такой грех, когда совершающие его остаются неисправимыми. Но хуже этого то, когда гордо встают против благочестия и истины, предпочитают мамону повиновение Богу и не держатся Его постановлений» (1).
Священник, конечно, знает слова Христа, приводимые у трех евангелистов:
Кто будет хулить Духа Святаго, тому не будет прощения во век, но подлежит он вечному осуждению (Марк. III, 29. Срв. Матф. XII, 30-32 и Лук. XII, 9-10).
Священник не может забыть указание прощальной беседы Спасителя с учениками:
Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха, а теперь не имеют извинения во грехе своем (Иоан. XV, 22).
В книге пророка Иеремии находится указание, что великие беззакония людей могут вести к тому, что Бог отвергает их от Своего лица. Относительно таких людей пророку было сказано:
Ты же не проси за этот народ и не возноси за них молитвы и прошения и не ходатайствуй передо Мною, ибо Я не услышу тебя (Иерем. VII, 15-16).
Очевидно, возможны случаи, когда молитва человека за других является бесплодной.
Еще страннее, чтобы не сказать больше, настаивание священника о необходимости совершить церковное погребение Толстого. Неужели священник не понимает, что Церковь представляет из себя особого рода организацию со своим собственным жизненным миросозерцанием, со своими порядками и правилами и, что важнее всего, с особым процессом духовной жизни, который, так сказать, переливается в ее живые члены? В этом процессе на первый план выступает вера во Христа, как Сына Божия, и в необходимость благодатного воздействия Его на поврежденную грехом человеческую природу. Процесс этот вызывает затем стремление распространять в мире не какое-либо свое, а подлинное историческое христианство, ощущаемое человеком, как основание его духовной жизни. Церковная молитва является плодом этого процесса и, в свою очередь, способствует поддержанию его в душе людей.
Соответствующие молитвы, естественно, установлены и на такой важный момент в жизни членов Церкви, как их кончина. Весь церковный чин погребения и соединенные с ним молитвы об умершем рассчитаны исключительно на членов Церкви. Через эти молитвы происходит наше церковное общение с усопшим. Молитвы эти требуют присутствия в душе человека хотя бы основных представлений и чувств, связанных с мировоззрением Церкви на нашу земную жизнь и на ее отношение к жизни загробной. Они полны какого-то таинственного созерцания самой глубины нашей жизни и назначения человека и стремятся вызвать у нас представление об умершем, как о члене того великого общения, существующего в мире на протяжении веков, главой которого является Сам Спаситель, которое называется Церковью и которой даны великие обетования и милости. Только по отношению к человеку, с которым мы можем связать такое представление, погребальные молитвы достигают и другой цели. Среди сложной и запутанной смены иногда очень тяжелых мыслей и чувств, какие обыкновенно нам приходится переживать в виду смерти, погребальное богослужение может вызывать в душе настроение, основанное на вере в Воскресение Христа и соответствующее словам апостола, чтобы христиане не скорбели об умерших, как прочие, не имеющие надежды (I Фес. VI, 13-14).
Один из историков церковного богослужения по поводу песнопений, составленных св. Иоанном Дамаскиным и вошедших в чин погребения, утверждает, что они одушевлены сильным чувством и вызывают похвалы даже от людей, порицающих греческое песнопение вообще. В них оплакивается краткость человеческой жизни и напрасные суетные заботы людей о временном и преходящем, напоминается о смерти, о неведомом пути, куда отходит почивший, и среди умиленнейших молитв ко Христу Спасителю происходят трогательные обращения к собравшимся на гроб иногда от лица умершего (2). Конечно, под формой этих обращений в уста и сердце почившего вкладываются мысли и чувства, которые он мог высказать в качестве члена Церкви им — своим сочленам, объединенным прежде всего верою во Христа Сына Божия, пришедшего спасти людей.
Но обращения от лица умершего члена Церкви в погребальных молитвах происходят не только к оставшимся живым ее сочленам, но и к Самому Христу Спасителю, и к предстательству перед Ним Богоматери. Умерший как бы сам совершает молитву, постоянно вспоминая о значении веры во Христа, Сына Божия, ради нас распятого и воскресшего, искупившего род человеческий от греха и вечной смерти, прибегая к Божественному милосердию Христа, прося помощи и молитв у Богоматери, ссылаясь на обетования Спасителя, данные Церкви, и т. п. Подобно этому и молитвы об умершем от лица живых проникнуты тем же содержанием, причем в них постоянно указывается, что умерший хотя и не совсем чист от греха, но возложил свое упование на Бога и веровал в Божественное милосердие и великое значение крестной жертвы Спасителя.
Молитва же должна быть делом сознательным.
Стану молиться духом, стану молиться и умом, — утверждает апостол Павел, — буду петь духом, буду петь и умом (I Коринф. XIV, 15).
Несознательная молитва едва ли может иметь значение. Апостол убеждает христиан не быть детьми умом (1 Коринф. XIV, 20), а тот, кто составил много молитв к Богу, в виде известных всем нам псалмов, приглашает петь Богу разумно (Псал. 46). Этим, как поясняет, например, Феодорит, мы научаемся не только приносить песнь языком, но и возбуждать мысль к разумению произносимого (3).
Мы должны, справедливо говорит Ориген, знать, о чем молимся, разумно относиться и к роду, и к образу молитвы (4).
Применение же церковного чина погребения ко всякому человеку, независимо от его принадлежности к Церкви, обнаружило бы, что самому содержанию в нем молитв не придается значения, и Богу можно петь что угодно, не справляясь со смыслом молитв.
Это отношение древней Церкви к умершим еретикам и отступникам должно бы быть известно всякому пастырю господствующей церкви. Однако некоторые из них требовали, чтобы Толстой был похоронен священником при пении «Святыи Боже». За требование это стоял и волынский архиепископ Антоний, ревностный обличитель синода в антиканонических действиях последнего («Богосл. Вестн.», стр. 600-601). Синод же неоднократно постановлял провожать умерших еретиков с пением «Святыи Боже». Духовные лица, просившие о погребении Толстого, «имели в виду», — говорит г. Кузнецов, — указ св. синода от 24-го августа 1797 года, которым было дозволено полковым священникам провожать до кладбищ в ризах и опускать в землю при пении «Святыи Боже» тела умерших военных католического, реформатского и лютеранского исповеданий, если не окажется их духовных лиц.
Основанием для такого разрешения св. синод указал, что люди этих исповеданий «учение евангельское содержат и надежду полагают во Христе Спасителе всего миpa, и притом определили себя на защиту правоверного нашего отечества» (5). Это постановление св. синода с теми или иными дополнениями повторялось затем в его определениях 20-го февраля 1800 года, 3-го августа 1817 г., 10-го июня 1818 г., в определениях 10-15-го марта 1847 г. с дополнениями, предложенными митрополитом Филаретом, и, наконец, в определении 28-го января 1904 года.
Таким образом, сам «синод дал членам и пастырям своей церкви основание пренебрегать древним голосом вселенского православия и не считаться с отношением последнего к еретикам и отступникам. Не только с живыми, но и с мертвыми инородцами синодальная иерархия не перестает быть в духовном общении, живя очевидно их духом и их верой.
Церковь, призванная к распространению в мире новой жизни, должна отличать себя и своих членов от не признающего ее мира. Церковные молитвы об ее членах уже в силу этого не могут совпадать по своему содержанию с молитвами о других людях. Употребление же их одинаково относительно тех и других, между прочим, показывало бы, что представители Церкви потеряли сознание различия ее от мира.
Церковь, представляя из себя известную внешнюю организацию, требует, чтобы члены ее даже в своей частной жизни соблюдали известные правила, например, посты, домашние молитвы и т. п. Подобные требования со стороны Церкви тем необходимее относительно общественной церковной жизни и тех действий, которые совершаются от имени Церкви, например, церковного богослужения. Допущение поступать в этом по произволу и соображениям каждого, хотя бы он был священник или даже епископ, могло бы повести к беспорядкам в церковном обществе.
Никто не спорит, что Церковь, основанная для спасения мира, уже в силу этого находит нужным молиться за всех людей. Еще ап. Павел заповедал творить молитвы за всех людей (I Тим. II, 1). Св. Иоанн Златоуст по поводу этих слов апостола утверждает, что нам должно приносить молитвы за ближних не только за верных, но и за неверных (6). При совершении таинства св. евхаристии, по убеждению св. Иоанна Златоуста, должны быть приносимы молитвы и за язычников.
Путь спасения для мира указан христианством через Церковь и потому, естественно, молитвы за людей, к ней не принадлежащих, выражаются в ходатайстве об их обращении к Церкви. «Не молимся ли мы, замечает св. Иоанн Златоуст, чтобы все обратились ко спасению»? Такая цель молитвы за неверных подтверждается и свидетельствами представителей Церкви еще более ранних веков. Например, св. Ириней Лионский говорит, что христиане молятся за еретиков, чтобы они не остались в той яме, которую сами выкопали, чтобы они оставили тьму и законно родились, обратившись к Церкви Божией, и чтобы Христос образовался в них (7). А вот свидетельство об этом св. Иустина Философа, относящееся к 11-му веку:
Мы и за вас (иудеев) и за всех других гонителей наших молим, чтобы вы раскаялись вместе с ними и не хулили Христа… мы молим, чтобы вы уверовали в Него и спаслись в будущее славное пришествие Его и не были осуждены Им на огонь (8).
В древних литургиях, в этом сосредоточии христианского общественного богослужения всех времен, постоянно встречаются подобные молитвы за людей, не принадлежащих к Церкви. Например, в литургии Апостольских постановлений диакон, между прочим, должен возглашать: «О врагах и ненавидящих нас помолимся, о гонящих нас за имя Господне помолимся, чтобы Господь, укротив ярость их, рассеял гнев их против нас. О внешних и заблуждьших помолимся». Архиерей затем также произносил:
Еще молимся Тебе и о ненавидящих нас и гонящих нас за имя Твое, за внешних и заблуждьших, чтобы Ты обратил их ко благу и укротил ярость их (9).
Под внешними здесь разумеют нехристиан, а под заблудшими — еретиков (10). Молитвы за заблудших об их обращении в той или иной форме входят в состав литургии греческой св. ап. Иакова (11), сирской св. ап. Иакова (12), свв. ап. Фаддея и Мария (13), греческой и сирской литургии св. Василия Великого (14), коптской литургии св. Кирилла Александрийского (15), литургии св. ап. Марка. В последней, например, священник должен молиться о заблудших, чтобы Бог привел их на путь спасения и присоединил их к святой Его пастве (16).
В книге «Кормчая», в главе ХV, при толковании 66-го правила собора Карфагенского об отношении к древним раскольникам донатистам, разъясняется, что к отпавшим от Церкви нужно приходить с кротостью, беседовать с ними и молиться о них, чтобы оставили прелесть и познали истину (17). Далее в православном исповедании кафолической и апостольской Церкви восточной идет речь о молитвах за еретиков и раскольников, чтобы они обратились к вере православной прежде конца своей жизни (18). Таким образом, вполне справедливо сделанное в форме вопроса замечание бл. Августина:
Когда же не возносилась в Церкви молитва за неверных и за врагов Христовых, чтобы они уверовали?
Значение подобной молитвы хорошо разъясняет св. Иоанн Златоуст. «Священник, — говорит он, — есть как бы общий отец вселенной. Поэтому прилично ему заботиться обо всем подобно тому, как печется о всех Бог, на службу Которому он поставлен. Вследствие того апостол и заповедует молиться за всех. Отсюда проистекают два блага. С одной стороны, через это разрушается ненависть, которую иные питают ко внешним (не принадлежащим к Церкви), потому что никто не может питать враждебных чувств к тому, о ком моление творит. С другой — и они становятся лучше отчасти и потому, что за них возносят молитвы, отчасти и потому, что они отлагают ожесточение против нас. Подлинно ничто не содействует столько успеху учения, как то, чтобы любить и быть любимым. Подумай также о том, что значило для тех, которые злоумышляли, наносили побои, изгоняли, умерщвляли христиан, услышать, что те, которые переносят такие страдания, возносят к Богу прилежные молитвы за причиняющих им эти страдания. Видишь ли, в какой степени согласно с желанием апостола христианин должен быть выше всех? (19). Подобно тому, как малым детям нисколько не уменьшается любовь, хотя бы дитя, взятое на руки, даже ударило своего отца по лицу, так и мы нисколько не должны уменьшать нашей любви ко внешним, хотя бы мы переносили от них и удары» (20).
Но Церковь разрывала уже всякие отношения к лицам, умершим вне общения с нею, предавая их милосердию Божию. Замечательно, что тот же св. Иоанн Златоуст, который так настойчиво выяснял возможность и даже необходимость церковных молитв за людей живых, находящихся вне Церкви и даже враждебных ей, рассуждает иначе, когда вопрос касается таких людей, уже умерших. Вот что говорит св. Иоанн Златоуст: «Не напрасно установили апостолы, чтобы при совершении страшных таин поминать усопших. Они знали, что от этого много им выгод и много пользы, когда весь народ и священный лик стоит с воздеянием рук, и когда предлежит страшная жертва, то как не умолить Бога, прося о них (умерших). Но это, — прибавляет Златоуст, — говорим о тех, которые скончались в вере». Даже умершие оглашенными, по утверждению Златоуста, лишены такой молитвенной помощи, и он советует подавать за них бедным, в надежде, что это может доставить им некоторую отраду (21).
В другом месте св. Иоанн Златоуст не напрасными называет молитвы за литургией «о всех в Христе умерших» (22). Поминовение на литургии умершего в глазах, например, св. Феодора Студита, является принятием его в православное общение. Поэтому св. Феодор, по его собственному утверждению, воспретил поминать в церковных молитвах одного еретика, умершего без соединения с Церковью. Это распоряжение он объяснил тем, что как можно вчинять такого в православное общение, когда он отошел в общение с ересью (23). Подобно этому и в разных древних литургиях, содержащих молитвы о живых врагах христианства, мы совершенно не находим молитв о людях, умерших вне общения с Церковью. Молитвы об умерших имеют в виду исключительно «усопших верных» (24), в истинной вере (25) или в надежде воскресения в жизни вечной (26), скончавшихся, тех, которые имели надежду на единородного Сына Твоего (27), умерших в мире с Церковью, (28) облекшихся в Тебя в крещении и принявших Тебя с жертвенника (29), тех, которые со знамением веры предварили нас и спят сном мира (30).
Замечательно, что в чинопоследовании одной из древних литургий, мозарабской, при включении в молитву священника перед началом литургии рядом прошений за живых и усопших сказано:
За грехи всех живых и умерших верных (31).
Если же во время такого богослужения, как литургия, когда приносится евхаристическая жертва, не встречается молитв за умерших, отвергавших основания христианства и Церковь, то уже один этот факт свидетельствует о том, что подобные молитвы в Церкви вообще не допущены» (стр. 594-619).
Журнал «Церковь», 1913 г. № 17 С. 407-410
1. Правило 5. Деяния вселенских соборов, издание казанской дух. академии, т. VII. Казань, 1891 г., стр. 304.
2. Флоринский, свящ., Иcтория богослужебных песней православной восточной церкви. Москва, 1860 г., стр. 162.
3. Евфимий Зигабен, Толковая Псалтырь. Перев. с греч. Киев, 1883 г.
4. О молитве, сочинение Оригена. Перев. Корсунского, § 2, стр. 7 биб. 1898 г.
5. 1-е полное собрате законов, № 18110.
6. Беседы на 1 послание к Тимофею, беседа VI. Полное собрание творений, издание спб. дух. академии, том XI, кн. 2. Спб., 1905 г.
Беседы на 1 послание к фессалоникийцам, беседа 1, и на 1 послание к Тимофею, беседа VI, том XI. кн. 2, стр. 659.
7. Сочинения св. Иринея, еп. лионск. Спб., 1908 г. Пять кн. против ересей, кн. 3, гл. 25, стр. 316.
8. Сочинения св. Иустина философа. Москва, 1892 г. Разговор с Трифоном Иудеем, гл. XVIII, стр. 189, срав. гл. 108.
9. Собрание древних литургий восточных и западных, выпуск I. Спб., 1874 г., стр. 109 и 129.
10. Там же, примечание на стр. 109.
11. Там же, стр. 167 и 179.
12. Выпуск II, Спб., 1875 г., стр. 16.
13. Выпуск IV, Спб., 1877 г., стр. 23.
14. Выпуск II, Спб., 1875 г., стр. 74, 100, 102.
15 Выпуск III, Спб., 1876 г., стр. 64.
16 Собрание древних литургий, выпуск III, стр. 36 и 38
17. Правила свв. соборов с толкованиями, выпуск V, Москва 1903 г., стр. 591.
18. Часть I, ответ на вопрос 92.
19. Беседы на 1 послание к Тимофею, беседа VI, том XI кн. 2, стр. 658. Спб., 1905 г.
20. Полное собрание творений, т. XI, кн. 2, стр. 658. Беседа VI на 1 послание к Тимофею.
21. Полное собрание творений, т. XI, стр. 248, III беседа на послание к Филиппийцам.
22. Там же, т. X, стр. 430, Спб., 1904 г. Беседа 41 на I послание к Коринфянам.
23. Наставления св. Феодора Студита. Добротолюбие, в русск. пер., т. IV. Москва, 1889 г., стр. 643.
24. Собрание древних литургий, выпуск II, Спб. 1875 г. Сирская литургия св. ап. Иакова, стр. 9, 13, выпуск IV Спб, 1877. Литургия мозарабская, стр. 130, 143 и 153, выпуск V, СПб., 1878 г. Литургия медиоланская, стр. 20, выпуск I, Спб. 1878 г. Литургия апостольских постановлений, стр. 132, выпускъ III. Литургия св. ап. Марка, стр. 34.
25. Сирская литургия ап. Иакова, стр. 36. Сирская литургия св. Василия Великого, стр. 102. Литургия св. Иоанна Златоустаго, стр. 127. Литургия св. Григория просветителя Армении, стр. 188, 209, 213, выпуск III. Спб., 1876 г. Коптская литургия Св. Кирилла Александрийского, стр. 59. Общая ефиопская литургия, стр. 90, 102 и 108, выпуск IV. Спб., 1877 г. Литургия Heстория, стр. 51
26. Выпуск II, греческая литургия св. Василия Великого, стр. 72, Литургия св. Иоанна Златоустото
27. Выпуск II, сирская литургия св. Василия Великого, стр. 88
28. Выпуск IV, Спб., 1877 г, литургия галликанская, стр. 103,104, 105
29. Выпуск V, Спб., 1878 г, литургия медиоланская, стр. 22
30. Выпуск V, римская литургия по сокроменторию папы Геласия I, стр. 62
31. Собрание древних литургий, выпуск IV, Спб., 1877 г., стр. 130
Понравился материал?
Лучшая благодарность за нашу работу — это подписаться на наши каналы в социальных сетях и поделиться ими со своими друзьями!
Комментарии (13)
Отменить ответ
> Но Церковь разрывала уже всякие отношения к лицам, умершим вне общения с нею, предавая их милосердию Божию.
Общение с Церковью — что это? Достаточно ли разок покреститься и потом раз-два в год святить кулич и набирать воды, чтобы поддерживать это общение? А остальное время и в церкви не появляться, и дома не молиться, да и вообще не отличаться богомыслием в повседневной жизни? Достаточно ли разок «вступить»?
У меня есть некоторые небезосновательные подозрения, что если начать дотошно буквоедить по старым книгам да Отцам, то окажется, львиная доля усопших крещеных не может поминаться в молитвах церкви, потому что креститься-то когда-то крестились, а остальное время в «общении с Церковью» почти и не состояли. И необходимого мировоззрения и упования христианина о котором говорится в статье как о необходимом для совершения церковного поминания — фактически не было. Все вопросы при приеме записок ограничиваются «а крещен был?», но не спрашивают «а верил ли в Бога?», «как часто ходил в церковь?», «как жил вообще человек, насколько часто вспоминал о Боге»?
То есть на деле получается все равно формальность: одних не поминают потому что они формально не были в общении с церковью; но и других берут на поминание так же формально проверяя насколько они вообще были в церкви.
Возможно, когда св.Отцы писали правила свои, факт Крещения говорил о религиозной жизни человека куда больше и куда с большей достоверностью, чем сейчас. Возможно, в те времена церковные процедуры и общественный устрой позволяли на порядок лучше и строже допускать людей до Крещения, а так же контролировать их последующую христианскую жизнь и в случае необходимости «обновлять статус»: отлучать за прогулы, ереси, грехи и т.п. Поэтому факт Крещения и отсутствие активных взысканий в те времена мог достаточно достоверно говорить о духовном состоянии человека и степени его общения с церковью.
Но вопрос. Раз мы живем в такое время, что и факт крещения не дает абсолютно никаких механизмов достоверно определить степень общения человека и церкви, не повод ли это к пересмотру каких-то правил? Либо отпевать единицы за которых смогут поручиться об их общении с церковью. Но это нереально, я думаю. Либо отпевать уже всех, в надежде, что мы, ныне живущие, уповаем на милость Божию и на чудо, что человек мог как-то измениться хоть в последний миг перед смертью, покаяться, и наши молитвы за него будут во благо. В конце-концов, риск лишь тот, что наши молитвы будут безплодны.