кто такой тырдынский конь
Конь тыгыдымский
К.Т. был впервые описан в первом томе довоенного 64-томного издания воспоминаний С.М. Буденного (см. Буденный, см. также Дайте две), однако с этим описанием также связана загадка. Дело в том, что до наших дней не дошло ни одного экземпляра этого тома, что дает отдельным исследователям основания считать его существование вымышленным. По всей вероятности, все тиражи книги были изъяты и уничтожены во время послевоенной волны сталинских репрессий.
Вместе с тем, существует огромное количество лиц, не только читавших этот том, но и пересказывающих его содержание, причем их свидетельства совпадают практически дословно и позволяют полностью восстановить содержание утраченного труда, что является большой редкостью. Объем статьи не позволяет полностью процитировать 640-страничную работу, но мы приведем два отрывка из ее начала и конца.
Начало: В середине июля 1918 года я сел на коня и поехал в штаб. Тыгыдым-тыгыдым-тыгыдым-тыгыдым. Конец: -тыгыдым-тыгыдым. Подъехав к крыльцу штаба, я слез с коня.
Из приведенного отрывка можно увидеть одну из наиболее важных характеристик К.Т.: специфический звук, сопровождающий перемещение животного. Сохранившиеся в русском языке устойчивые выражения позволяют предположить, что этот звук связан с быстрым передвижением: «Что ты носишься, как К.Т.!». Именно в связи с этим отдельные специалисты сомневаются с правильности атрибутирования местонахождения Тыгыдыма, так как в Западно-Сибирской низменности преобладают заболоченные мягкие почвы, затрудняющие издавание звуков при беге.
Отдельную загадку представляет следующий факт. Наиболее часто выражение «К.Т.» применяется по отношению к домашним кошкам, передвигающимся в городских квартирах в период бесения. Как известно, подобное передвижение сопровождается не стуком, а скорее скрежетом, особенно на поворотах. Данное обстоятельство заставляет задуматься об особенностях биологической классификации К.Т. Не исключено, что народная молва назвала «конем» животное, фактически относящееся к крупным представителям семейства кошачьих (практически неизвестного в древности на территории Западно-Сибирской низменности).
Изучение К.Т. затрудняется, помимо труднодоступности ареала, практически полным отсутствием документальных свидетельств и научных работ на эту тему. Дело в том, что в советские времена она находилась под запретом, и всякая деятельность в направлении исследования К.Т. вызывала острую реакцию КГБ. Причины этого неизвестны. Некоторые связывают запрет на изучение К.Т. с тем впечатлением, которое это животное произвело на С.М. Буденного, однако данная гипотеза не выдерживает критики, так как именно Буденный впервые опубликовал описание К.Т. Более правдоподобно мнение, что запрет был инспирирован Т.Д. Лысенко, что косвенно подтверждается тем, что период фактической опалы Буденного начинается именно тогда, когда Лысенко получает наибольшее влияние. Есть основания полагать, что работы по К.Т. были засекречены из-за каких-либо планов использовать К.Т. в лысенковских опытах по селекции, с целью вывести животное, пригодное для применения в оборонных целях. В связи с этим сохранившийся и по сей день режим секретности в отношении документов по К.Т. говорит о многом.
Тыгыдымский конь
КОНЬ ТЫГЫДЫМСКИЙ (Equus tygydymensis) — легендарное животное, одно из самых таинственных в криптозоологии. Эндемично для России, в отличие от большинства других объектов изучения этой науки (СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК, ЧУПАКАБРА, МОРСКОЙ ЗМЕЙ и др.). Упоминания о К.Т. связаны исключительно с Тыгыдымом. Принято считать, что местность (некоторые исследователи считают, что древний город) Тыгыдым находится между Тюменью и Надымом, хотя многие исследователи небезосновательно высказывают в этом сомнения. Все попытки найти следы Тыгыдыма в этих краях не увенчались успехом, хотя следует отметить, что они не были многочисленными из-за сложности и опасности экспедиций. Достаточно сказать, что наиболее крупная экспедиция, организованная для поисков Тыгыдыма Академией Наук СССР в 1957 году, пропала в полном составе (по данным расследования, была съедена комарами), после чего все данные о ней были засекречены и до сих пор относятся к государственной тайне.
К.Т. был впервые описан в первом томе довоенного 64-томного издания воспоминаний С.М. Буденного (см. БУДЕННЫЙ, см. также ДАЙТЕ ДВЕ), однако с этим описанием также связана загадка. Дело в том, что до наших дней не дошло ни одного экземпляра этого тома, что дает отдельным исследователям основания считать его существование вымышленным. По всей вероятности, все тиражи книги были изъяты и уничтожены во время послевоенной волны сталинских репрессий.
Вместе с тем, существует огромное количество лиц, не только читавших этот том, но и пересказывающих его содержание, причем их свидетельства совпадают практически дословно и позволяют полностью восстановить содержание утраченного труда, что является большой редкостью. Объем статьи не позволяет полностью процитировать 640-страничную работу, но мы приведем два отрывка из ее начала и конца.
Из приведенного отрывка можно увидеть одну из наиболее важных характеристик К.Т.: специфический звук, сопровождающий перемещение животного. Сохранившиеся в русском языке устойчивые выражения позволяют предположить, что этот звук связан с быстрым передвижением: «Что ты носишься, как К.Т.!». Именно в связи с этим отдельные специалисты сомневаются с правильности атрибутирования местонахождения Тыгыдыма, так как в Западно-Сибирской низменности преобладают заболоченные мягкие почвы, затрудняющие издавание звуков при беге.
Отдельную загадку представляет следующий факт. Наиболее часто выражение «К.Т.» применяется по отношению к домашним кошкам, передвигающимся в городских квартирах в период бесения. Как известно, подобное передвижение сопровождается не стуком, а скорее скрежетом, особенно на поворотах. Данное обстоятельство заставляет задуматься об особенностях биологической классификации К.Т. Не исключено, что народная молва назвала «конем» животное, фактически относящееся к крупным представителям семейства кошачьих (практически неизвестного в древности на территории Западно-Сибирской низменности).
Изучение К.Т. затрудняется, помимо труднодоступности ареала, практически полным отсутствием документальных свидетельств и научных работ на эту тему. Дело в том, что в советские времена она находилась под запретом, и всякая деятельность в направлении исследования К.Т. вызывала острую реакцию КГБ. Причины этого неизвестны. Некоторые связывают запрет на изучение К.Т. с тем впечатлением, которое это животное произвело на С.М. Буденного, однако данная гипотеза не выдерживает критики, так как именно Буденный впервые опубликовал описание К.Т. Более правдоподобно мнение, что запрет был инспирирован Т.Д. Лысенко, что косвенно подтверждается тем, что период фактической опалы Буденного начинается именно тогда, когда Лысенко получает наибольшее влияние. Есть основания полагать, что работы по К.Т. были засекречены из-за каких-либо планов использовать К.Т. в лысенковских опытах по селекции, с целью вывести животное, пригодное для применения в оборонных целях. В связи с этим сохранившийся и по сей день режим секретности в отношении документов по К.Т. говорит о многом.
Тыгыдымский конь получил свою известность лишь в настоящее время — поэтому, неудивительно, что о нём стали писать блоги, рассказы и даже стихи:
Сквозь холмы, буераки, овраги
Скачет конь, словно стелется дым.
Он как будто из белой бумаги…
Тыгыдым.
Ночью небо похоже на сито.
Звезды ярче сверкают над ним.
Конь несётся, мелькают копыта.
Тыгыдым, тыгыдым.
Если видел коня — это значит
То, что ты этой жизнью любим.
Если нет — не грусти: вон он скачет.
Тыгыдым, тыгыдым, тыгыдым.
ПРОЛОЖЕНИЕ
Не миф, а реальность: Тыгыдымский конь забил копытом на берегу Рыбинского водохранилища
На берегу Рыбинского водохранилища заработала этнодеревня Тыгыдым. Миллионы советских, а потом и российских граждан про тыгыдымского коня легенды и присказки о нем раньше только слышали.
Туристическая жизнь в тыгыдымской деревне бьет ключом. В лесную глушь вблизи Рыбинского водохранилища удалилась семья адвокатов. В этой домовитой хозяйке в исконно русском платке еще не столь давно можно было узнать преуспевающего юриста арбитражных процессов.
Пока жена в избе около печи группу женщин окучивает, муж в амбаре в столярной мастерской собратьям своим показывает, как раньше главы семейств вечера коротали. Это сейчас у всех на уме «дроны», а 100 лет назад были «драны».
Дранка – эта такая щепка, которой закрывали раньше крыши. Мужчины, когда была дождливая погода, забирались в сарай и строгали дранку, чтобы впрок ее запасти.
Олеся и Александр рассказывают историю «новых русских дауншифтеров». Когда судебные дискуссии стали совсем уж невыносимы, они продали две машины, две квартиры, всю мебель и переехали в заброшенную деревню на Ярославщине. Но не затем, чтобы в печи остаток жизни прожигать, а чтобы двух зайцев убить: и древние традиции восстановить, и свое душевное равновесие подправить.
Тыгыдымская деревня – объект современный, а потому присутствие в штате женщины по имени «блогер баба Таня» никого не смущает. Рыбинская пенсионерка прямо в соцсетях готова поведать, что такое «намазанька» и «душепарка».
В сказочной деревне на днях освятили настоящую часовню, потому что Олеся и Александр теперь решили остаться здесь насовсем, навсегда закрыв для себя «городскую тему», но открыв при этом для всех желающих уникальный музей старины посреди XIX века.
Тыгыдымский конь уже бьет копытом в нетерпении перед новыми экскурсиями.
Тыгыдымский конь
Тыгы-дым, тыгы-дым…
Звездную плотную ночь пронзают гулкие звуки.
Тыгы-дым, тыгы-дым, ты-дым…
Слышится в темноте топот конский, хрипение…
Тыгы-дым, тыгы-дым, тыгы-дым…
Топчет, тревожится — будто ждет кого или ищет что.
Тыгы-дым, тыгы-дым, тыгы-дым, тым-тым…
В одном городишке уездном жил да был столяр-плотник, парень молодой, двадцати лет отроду.
Молодой-то молодой, но слухи о нём ходили с бородой… »развернуть»
Сошла с повозки ведьма. Ударила со злобой для острастки плетью кожаной собак своих измученных. Связала в узел деревяшки, что остались от сундука, бросила весь хлам на повозку, гикнула на ездовых и скрылась за воротами в пыли дорожной.
Ввалилась она в мастерскую. Оголила бесстыже на половину груди молодые да белые, колени из-под юбок выставила.
Яшка наш как увидел все это, так и замер в исступлении. Ни сказать, ни молвить не пытается. А красотка ну куражиться…
Склонилась к нему и нашептывает:
— Покажи мне, открой свою силушку… Оценить смогу только я одна по достоинству. Будь моим и забудешь свои огорчения. — Говорит так она и дыханием обжигает лицо парня-молодца. — А не будешь со мной, иль отвергнешь меня — пожалеешь ты! Обращу я тебя в животину безумную! Будешь вечно страдать и мучиться…
Не из робких был парень наш. Только колдовское бормотание помутило разум его на миг. Провела она ладонями по кудрям золотистым Яшкиным раза три…
Тут же впал он в беспамятство и, не ведая что творит, дал устно согласие. Подписал и бумагу он, где скрепил её кровью своей юношеской…
В договоре том всё описано: Мол рабом он теперь и послушником у нечистых сил и в поклоне у демонов.
Долго ль пробыл он в забытье — нам не ведомо.
Может день, может месяц, иль ещё сколько… Только странным стал Яшка-конь. И иные заказы у столяра — сплошь сундуки, ступы и метлы ведьмины.
Будто шабаш готовился в городе и слёты для празднества нежити.
Каждую ночь приезжает колдунья за метлами, ступами и всё свозит в леса на окраины.
Все сильней только чары становятся…
Позабыл Яшка про страсть и любовь свою. Про духмяные травы, купания со своею избранницей — кобылкою. Одичал он совсем, заработался. Всё дневует и ночует в ремесленной. Выполняет заказы в погибель себе и на радость поклонникам шабаша.
Скоро близится мрачный день, в договоре кровью прописанный…
Скоро близится день свадьбы черной… его и ведьмы молодой и злющей.
И пошла беда за бедой в городе.
Стали пить мужики и разбойничать, а девки гулять и развратничать. Хаос, глупость и злость в умах стали множиться.
Вот назначенный день настал.
И луна в ночь взошла окровавлена. Слышен гул и смех многоголосый со всяких сторон, изо всяких мест. От которых холод в душе в миг поселится…
Не в лесу, а на центральной площади стоит алтарь в черно-красной материи. Вокруг свечи горят чёрные, а над ним мыши летают, да вороны.
Из ночного мрака и огней копоти выезжает колдунья в образе королевы тьмы и ужаса.
Ликом, телом — бела и прекрасна, в черном атласном одеянии. Но верхом не на псах, а на волках огромных и лютых.
В ногах у нее головы конские, а в руках чаша наполнена кровушкой…
Подвели к ней безумного Яшку-коня под рычание, вой и возгласы.
Отпила ведьма с чаши большой глоток кровушки и плеснула остатками в юношу…
Подлетела и с хохотом радостным принялась рвать одежды на нем.
Разыгралась она, раззадорилась. Стала бить плетью кожаной. Обнажила его грубой силою, сладострастно кусая за плечи и царапая спину ногтями, что кошка дикая.
Замолчала в округе вся нежить, примолкли колдуньи залетные…
В свете ярких свечей стало видно всем — что так долго узреть все пытались. Слухи были не зря дальновидные, ведь и впрямь что скрывалось — завидный нерв.
На подвязи к ноге всё крепилось там, размеров не малых, внушительных…
Срезала колдунья острым ножом всё крепление. В полный рост, став свободным, представилось…
То не просто мужское начало там, то гнедого коня знать наследие.
И в длину, да и в ширь не меньше.
В сей же миг ведьма кинула взор и оскалилась, приказала раздеть себя и намазать маслами для похоти…
Забралась на алтарь и давай читать заклинание.
Притащили под тайный знак ей Яшку-коня. Встала в позу она на четыре конечности. Водит задом пред очами чистыми, непорочными, не лукавыми.
Помутился рассудок у Яшки-коня. Он представил на миг свою милую — кобылицу гнедую и гладкую; но сгубила ведьма любимую, с волками и тварями разными…
Как схватит за круп, да как вдарит раз…
Разошелся крик с площади в улочки.
Вдарил в следующий раз. Но сильнее, чем первый свой.
Дикий вопль был слышен в окраинах города.
И на просьбы-мольбы о пощаде злой и страстной колдуньи не внемлет он…
Вдарил в третий он раз что есть силушки…
Докатился крик смерти до дальних мест, что в лесах вся листва осыпалась, а в ночи слышен грома глас, да и молнии яркой всполохи.
Развалился в руках Яши ведьмин стан. В труху превратилось все е тело вдруг…
И остались лишь струпья и ленточки, да волосьев клочок…
Ни костей, ни останков, ни памяти.
Яшка вскрикнул что было моченьки, заходил, да забегал вокруг себя. Прояснилась тут темень и зарево. И спалил солнца свет все остаточки…
От мышей, ворон, упырей ни следа не осталося.
Тут развеялся дым и пропало все. Лишь угли с алтаря и огарочки. А в углях у костра — серебра кружок, на колечко схож…
Тыгы-дым, тыгы-дым, тыгы-дым…
Слышится в темноте топот конский, хрипение…
Тыгы-дым, тыгы-дым, тыгы-дым…
Гулко топчет, тревожится — будто ждет кого, или ищет что.
Тыгы-дым, тыгы-дым, тыгы-дым, тыгы-дым…
Финно-угорский культ коня и его воплощение в быту и идеологии русских Верхнего Поволжья
Финно-угорское племя меря, проживавшее на территории Центральной России и Костромского Поволжья, существенным образом повлияло на формирование русской культуры, и в том числе культуры локальной, сосредоточенной на данных территориях. Религиозные представления меря опирались на языческие мифологемы финноугорского мира.
В культуре меря присутствуют стойкие тотемические представления: встречаются зооморфные фигурки – обереги, зооморфные изображения и символы (конь, водоплавающие птицы, змея, медведь). Остановимся на культе коня, который постепенно вытеснил культ водоплавающей птицы, сам же он вырос из культа лося-оленя. Культ коня опирается на мифологические представления о небесной лосихе, наиболее древнем персонаже. В мифологии финно-угров конь – это священное животное солнца, поэтому он часто изображается вместе с солярными знаками. У народа манси был записан миф о том, как на Земле, оказавшейся во власти сыновей Нуми-Торума, начались великие распри.
Сам творец спустился на Землю, чтобы установить порядок, и сказал сыновьям, что править ими и людьми будет тот, кто первым на рассвете подъедет к его дворцу и привяжет коня к серебряному столбу – коновязи. Им оказался младший сын бога – всадник Мир-сусне-хум.
Фольклор и этнография финно-угорских народов сохранили представление о небесных и солнечных конях и о связи их с водной стихией. Образ коня-солнца есть в Калевале. У удмуртов на празднике встречи весны – Гуждор – солнце олицетворял юноша в белой одежде на белом коне. У коми, мордвы, карелов, удмуртов, мари жертво- приношения коня, освященные древней традицией, были обычным явлением в прошлом столетии. Еще в 1919 г. у марийцев д.Нурумбол бывшего Царевококшайского уезда Казанской губ. происходил обряд моления коню и торжественное его заклание в праздник Кусо в священной роще высшим богам, которое называлось жертвоприношение «солнечных» жеребят.
Не случайно, в металлической пластике Поволжья изображения коня к концу I тыс. н.э. начинают доминировать, оттесняя птицевидные подвески на второй план.
В этнографических материалах, представленных В.И.Смирновым в статье «Паны, клады и разбойники», большинство легенд опираются на мифологическое представление о культе животных. Клады часто охраняют животные, причем, иногда странного вида, например огромных размеров, красного цвета. Можно выделить несколько легенд, где в качестве мифологического животного фигурирует лошадь или конь. Клад либо является в виде коня, тогда он охраняет его, либо лошадь участвует в волшебных действиях, связанных с добычей клада. Про одного крестьянина из д.Собакино, Егора Петрова, говорят, что он однажды ночью осенью ходил на Опариху копать клад. Он ощупал ломом уже подземелье, но оттуда выскочила ободранная лошадь и побежала за ним. Егор Петров без памяти и без языка прибежал домой. С тех пор никто не решается проникнуть в подземелье «кочки», которое существует и по сей день (записано свящ. Белоруковым, 1899 г.).
Библиографический список
[1] Петрухин В. Мифы финно-угров. М., 2005. С.28.
[2] Ломшина Е.Н. Праздничная культура мордвы // Регионология. 2008. №2. С.339–341.
[3] Горюнова Е.И. Этническая история Волго-Окского междуречья. М., 1961. С.139.
[4] Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1987. С.504.
[5] [Интернет-ресурсы] / http://www.zubova-poliana.ru/history-mifi.htm
[6] Голубева Л.А. Зооморфные украшения финно-угров. М., 1979 (Археология СССР. Свод археологических источников).
[7] Там же.
[8] Проблемы средневековой археологии волжских финнов. Йошкар-Ола, 1994 (Археология и этнография Марийского края; Вып.23).
[9] Археология Костромского края. Кострома, 1997. С. 166.
[10] Горюнова Е.И. Этническая история Волго-Окского междуречья. М., 1961. С.140.
[11] Травкин П.Н. Язычество древнерусской провинции. Малый город. Иваново, 2007. С.77.
[12] Археология Костромского края. С.147.
[13] Баранова С.И. Зооморфные изображения на изразцах из коллекции музея «Коломенское». Образ грифона // Коломенское. Материалы и исследования. М., 1992. Вып.3. С.139.
[14] Калмыкова Л.Э. Народная вышивка Тверской земли. Л., 1981. С.202.
[15] Смирнов В.И. Клады, паны и разбойники. Этнографические очерки Костромского края. Кострома, 1921. С.4–6 (Труды Костромского научного общества; Вып.26).
[16] Смирнов В. И. Из вопросов и фактов этнологии Костромского края // Труды Костромского научного общества по изучению местного края. Кострома, 1924. Вып.29. С.26.
Источник: Рябининские чтения – 2011. Карельский научный центр РАН. Петрозаводск. 2011. 565 с.
Автор: Шарабарина Софья Геннадьевна. Костромской государственный технологический университет кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-культурного сервиса и туризма