Симург это птица что за птица
Иранский Симург и славянский Симаргл
Исполинская вещая птица древнеиранских мифов, тюркских народов Средней Азии и башкир, царь птиц, Симург изображался фантастическим крылатым существом с головой и лапами пса, покрытым рыбьей чешуей, что показывало его власть на земле, в воздухе и в воде.
Его яркое оперение затмевало блеск перьев фазана и павлина. Симурга наделяли способностью исцелять, иногда он выступал орудием судьбы и ему приписывали бессмертие. Он был свидетелем троекратной гибели мира и знал все обо всех временах, прошлых и грядущих.
Симург был приемным отцом Заля, которого он младенцем нашел в пустыне и вскормил в своем гнезде, а потом давал пророчества его сыну Рустаму — знаменитому герою иранского эпоса. Симург велик и могуч — здесь просматривается аналогия с гигантской птицей Рух и божественной птицей древнеиндийских мифов Гарудой.
Подобно мифическому Фениксу и волшебной птице мусульман Анке Симург живет от 700 до 2000 лет. Дождавшись же, когда у него подрастет птенец, он бросается в пламя и сжигает себя на погребальном костре. В период существования арийской общности и после обособления иранцев Симург мыслился как гигантский мифологический орёл.
Однако не позднее середины I тыс. до н.э. у части иранцев складывается представление о Симурге как существе полиморфном, обликом подобном летучей мыши. Считалось, что Симург выглядит как огромный сокол с женской грудью или как хищная птица с чертами льва или собаки.
В «Шахнаме» Фирдоуси Симург выступает как охранитель рода эпических героев Сама — Заля — Рустама.
Признано, что отразившийся в «Шахнаме» цикл сказаний-былин об этих эпических персонажах сложился в среде близкородственных европейским скифам и сармато-аланам азиатских сакских племен — восточноиранских по языку.
Это дает основания полагать, что Семаргл (Симаргл) у скифов и сармато-алан, как и Симург в сказаниях саков, мог считаться покровителем отдельных людей и их коллективов (родов, племен), что и стало причиной значимости его почитания какой-то частью этой группы восточных иранцев. Исходя из функции благого покровителя, Симург был династийным символом Сасанидов.
В зороастрийских текстах говорится, что Симург сидит под Мировым Древом, на котором произрастают все семена мира, и взмахами крыльев рассыпает эти семена, которые дождь и ветер разносит по всему свету.
По одним источникам, он обладал двумя натурами — хорошей и дурной, по другим было два Симурга — благой и демонический.
Симург — популярный персонаж в изобразительном искусстве. На войлочном ковре из курганов Пазырыка (V—III вв. до н.э.) изображена схватка Симурга с существом, похожим на сфинкса. Классическим считается изображение Симурга на золотом сосуде из Копенского чаатаса (VIII в.). Сохранилось множество изображений Симурга на цветных изразцах и миниатюрах XIII—XIV вв.
На сабельных клинках той же эпохи часто воспроизводилась схватка Симурга с драконом. На миниатюре из рукописи 1493 г. со списком поэмы Аттара «Беседа птиц» изображён Симург, посрамляющий расцветкой оперения павлина и фазана.
После воцарения династии Сефевидов изображение Симурга стало эмблемой Ирана наряду с его государственным гербом. В авестийских мифах действует также сэнмурв — фантастическое существо с головой и лапами пса, с крыльями и в рыбьей чешуе.
На Руси был один неясный мифический персонаж, напрашивающийся в родственники к Симургу — некий Симаргл (Семаргл). Это древнерусское языческое божество с неяпонятными функциями, входившее в пантеон князя Владимира.
По мнению большинства учёных — полубожественный персонаж, возможно — вестник между небесным и земным мирами (как, кстати, и его предполагаемый иранский прообраз). По Б.А. Рыбакову — покровитель семян и корней, охранитель растительности.
В 1933 г. К.В. Тревер высказала предположение, что это божество было заимствовано из иранской мифологии.
Однако в конце 90-х гг. XX в. эту концепцию подверг критике М.А. Васильев. Он находит в ней целый ряд слабых моментов. Во-первых, он считает не доказанным проникновение иранского образа крылатой собаки не только на Русь, но и на окраину иранского мира, где он — теоретически — мог быть русичами заимствован.
Во-вторых, даже если этот образ и был каким-то образом воспринят, не имеется свидетельств существования у славян такого мифологического персонажа как крылатая собака. В тех изображениях, где Б.А. Рыбаков находил крылатых собак, Васильев видит либо изображения драконов романского типа, либо изображения смешанных существ.
Симаргл как славянское божество в виде крылатого пса в фантазии художника
И.Е. Забелин полагал, что Сим и Регл слова ассирийские, обозначают поклонение огню. Эти божества заимствованы русскими от обитателей Киммерийского Боспора и южного Черноморья. Сим и Регл известны по древнегреческой надписи Понтийской царицы Комосарии (II или III в. до н.э.), открытой в древней Тмутаракани, на Таманском полуострове.
Наконец, слово Симаргл толкуют как Семи-Ярило, предполагая, что здесь имеется в виду идол Ярилы с семью головами.
Но Б.А. Рыбаков настаивал, что Симаргл имел внешний облик «собако-птицы» или, может быть, грифона. Действительно, крылатые псы в окружении растительного орнамента — очень распространённый сюжет русского прикладного искусства XI—XII вв. Археологи находят браслеты, подвески, имеющие форму крылатой собаки; даже на воротах одного из суздальских храмов вырезаны эти мифические существа!
Часть суздальских ворот с львом и грифоном (вверху них симарглы)
Симаргл на барельефе Борисоглебского Собора в Чернигове
Изображение Симаргла в окружении растительности, видимо, каким-то образом связано с его основной функцией. Можно сказать, что Симаргл почитался нашими предками как божество растительности и изображался в виде «собако-птицы» или «крылатого пса», то есть выглядел как посредник между небом и землёй.
Таким образом, можно сопоставить его с индийским Агни и допустить, что у Симаргла были более «высокие функции», так как основная функция Агни — это как раз посредничество между людьми и богами.В дальнейшем имя Симаргла, по мнению ряда исследователей, заменилось другим именем.
Об этом пишет академик Б. А. Рыбаков: «Позднее архаичного Симаргла стали называть Переплутом. Он был связан с корнями растений. Культ Симаргла-Переплута тесно связан с русалиями, празднествами в честь вил-русалок. Русалки, или вилы, изображавшиеся в виде сирен, красивых крылатых птиц-дев, являлись божествами орошения полей дождями или влажными утренними туманами.
Вполне возможно, что образ Симурга пришел на Русь с хазарами.
Симург это птица что за птица
Войти
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Образ птицы Симург в зороастрийской мифологии. Часть I. Андрей Бертельс
Образ-символ «Симург» в древности и раннем средневековье.
Определение смысла, места и роли образа фантастической птицы Симург (saeno meregho Авесты, ср.-перс. Сенмурв) в религиозных и мифологических представлениях древних иранцев встречает значительные трудности. Н. Я. Марр, принявший подобную попытку, установил, что в переводах «Шах-наме» Фирдоуси на грузинский язык имя «Симург» передается словом «Паскунди». На этом основании, руководствуясь яфетической теорией, Н. Я. Марр собрал множество слабо датированных и связанных параллелей осетинского фольклора, поздних грузинских и армянских словарей и других источников, считая имена «Симург» и «Паскунди» почти эквивалентными. Описание мифического существа осетинских сказаний может быть действительно очень древним, восходящим к индоиранским архетипам. В этих сказаниях речь идет о семиглавом существе, способном схватить когтями человека и унести его на небо [I, с. 2081]. В грузинских и армянских словарях, очевидно, под влиянием арабских и персидских бестиариев, где говорится, что это существо называется и «Анка», и Симург, сказано: оно водится в Эфиопии, имеет тело льва, голову, крылья и клюв орла. Это существо способно переносить человека в «светлый мир» (ср. ниже, описание Симурга в словаре «Бурхан-и Кати»).
На основании обширных и весьма разнородных материалов Н. Я. Марр приходит к выводу, что эта фантастическая птица — посредник между верхним духовным и нижним земным, зримым миром, она несет также функции пророка, божественного вестника. Маг древнейших религий, способный общаться с богами, сопоставим с этой вещей птицей. Отсюда рождается мифологема «птица-душа» и особое представление о душах умерших как о птицах, исследованное до Н. Я. Марра на археологическом материале Г. Вейкером [II]. Н. Я. Марр проводит различие между «вещей птицей» (Симургом), духовной сущностью нижнего мира, имеющее свободное общение с верхним миром, и «птицей-душой» — существом загробного мира.
Интересно отметить, что античные авторы называют фантастических птиц «персидскими» (Аристофан; III, с. 5 [1]), а Аполлоний Тианский, «Булинас» арабских источников, даже сообщает: у персидского царя в золотой клетке жили четыре птицы с человеческими головами, они знали язык богов, учили людей правде и справедливости, обучали магов сокровенному знанию [I, с. 2098].
Все эти весьма разрозненные сведения дают самое общее представление о сложности и многообразии древних символов «вещая птица — маг — вестник богов — пророк» и «птица-душа» и, возможно, помогают разрешить поставившее в тупик М. Му’ина [IV, т. 5, с. 846-847] противоречие между двумя существами авестийской традиции: птицей Сен (saeno) и праведником по имени Сен.
Среднеперсидский источник «Затспрам» повествует о семи встречах пророка Заратуштры с семью Амахраспадами — божественными сущностями светлого мира менок. На встречу в мире менок с Вахуманом (авест. Воху Мана, перс. Бахман — «первое сотворенное», «исток творения») Заратуштра берет с собой пять видов живых существ, которые в земном мире гетик есть символы Вахумана. Эти существа, прежде чем прибыть в место встречи Хукар Усинд, обретают дар речи. Существа эти: рыба, курица, заяц, архар, а из птиц — упомянутые в Авесте Каршипт и Сен. Последняя, очевидно, орел, как «птица птиц». Все эти существа слышат от Охрмазда, верховного божества, изложение основ веры на человеческом языке, причем Заратуштре велено не убивать и не мучить эти пять видов животных и заботиться о них [V, с. 338]. Здесь Сен скорее орел или сокол.
Вместе с тем, по другой среднеперсидской книге — «Денкарт», Охрмазд говорит Заратуштре: я тебе дам мудрость всеведения и учениками твоими будут Сен и праведные цари Виштасп и Джамасп [V, с. 293]. В самом тексте Авесты упоминается праведный Сен — мудрец и целитель [IV, т. 5, с. 846-847]. Если мифологемы «вещая птица» и «маг», «малый пророк», как полагал Н. Я. Марр, действительно сопоставимы, то внешнее противоречие между двумя употреблениями имени «Сен» в зороастрийской традиции можно считать вызванным плохим состоянием дошедших до нас текстов или просто тем, что праведник Сен был наречен именем авестийской птицы.
В «Шах-наме» Симург — существо горнего мира, прилетающее на помощь людям в мир земной, существо говорящее, мудрое, приносящее победу, целитель, заживляющий раны, и вместе с тем — гигантская птица. Вероятно, для Фирдоуси, слышавшего, как он сам говорит, устную традицию от мобедов, противоречия здесь не было. Свойства птицы для него у Симурга были свойствами существа горнего мира, символами. Постараемся дополнить наши знания о древней традиции о Симурге.
Вдохновленная приведенными замечаниями Н. Я. Марра, бывшего в 1930-е годы непререкаемым авторитетом, К. В. Тревер исследовала образ Симурга в небольшой монографии, не утратившей значения и в наши дни. Не злоупотребляя экскурсами в яфетическую теорию, она придерживалась в основном иранского материала, сопоставляя данные письменных памятников и изображений на каменных рельефах, тканях, серебряных сосудах. Заметим здесь, что обилие дошедших до нас древних изображений Симурга (если это действительно Симург), встречающихся даже на монетах (о чем ниже), просто поразительно. Пожалуй, ни одному существу зороастрийского пантеона так не повезло, ввиду сказочной способности Симурга приходить к людям и помогать им.
Самая старая часть Авесты, где упоминается Симург, — Яшты. В них сохранились остатки дозороастрийских представлений и мифов. М. Бойс так обобщает часть этих представлений: бог ветра Вата подбрасывает воду моря Воурукаша к облакам и проливает ее над семью каршварами (частями земли). С водой смешаны семена растений, которые падают на землю и дают ростки, особенно когда идет дождь. Эти семена произошли от «Древа всех семян», которое растет в середине моря Воурукаша. Оно называется также «Древом всеисцеляющим» [VI, с. 14, 26]. Как мы покажем далее, согласно среднеперсидскому тексту «Дадестан е Менок е храт», на это древо садится Сенмурв-Симург, и взлетает, рассыпая семена по земле.
Вернемся, однако, к переводам из Авесты и сопоставим нижеследующие отрывки со среднеперсидскими источниками (ср. VII, с. 195).
«Созданного Ахурой Веретрагну [2] почитаем мы. Веретрагна приходит сюда и простирается над этим домом, прекрасным своим богатством быками, подобно тому как здесь (в потустороннем светлом мире менок. — А. Б.) большая птица Саэна [простирается], подобно тому как там (в земном мире — гетик. — А. Б.) влажные облака окутывают сверху донизу высокие горы. «.
Здесь говорится о том, что Веретрагна победил чудовище Дахаку (змея, дракона). По мнению К. В. Тревер, Сенмурв изображался иногда несущим змею в клюве (см. рис. 1). А. Кристенсен [VIII, с. 99 и сл.] подробно разбирает в «Иранской демонологии» символ змея, дракона, встречающийся в древних источниках. В Яште 14,41 Веретрагна и Саэна сопоставлены по функции.
Рис. 1. Золотая накладка ножек меча из скифского кургана. Ок. V в. до н.э. (прорисовка).
Яшт 12,17 (Яшт 12-й — «Рашн яшт», хвала Ахуре Рашну, справедливому судии, отправляющему души в рай или в ад; ср. рис. 2):
«. Также когда ты, о святой аша (небесное существо. — А. Б.) Рашнав, находишься на Древе Орла, которое стоит в середине озера (или моря. — А. Б.) Воурукаша, [древе], которое несет в себе хорошее целебное средство, сильное целебное средство, которое называется Виспобиш, «всеисцеляющее», [древе] на которое возложены семена всех растений, мы взываем [к тебе]. «.
В среднеперсидском источнике «Дадистан-и Мину-йи хирад» (мы даем здесь новоперсидскую транскрипцию его названия) сказано, что Сенмурв всегда восседает на «Древевсех семян» (см. подробнее ниже). Видимо, потому и называет в переводе Авесты это Древо «Древом Орла». Судия Рашн (Рашнав Авесты), очевидно, по представлениям зороастрийцев, может иногда подниматься на это древо, и Яшт 12 содержит среди обращений к Рашну молитву, возносимую к нему в то время, когда он «восседает на Древе Орла» вместе с Симургом. Симург дает душе бессмертие и относит ее в потусторонний мир, а Рашн судит ее по справедливости за добрые дела или грехи и определяет, идти ли ей в рай или в ад.
Яшт 13,126 (Яшт 13 — «Фарвардин Яшт» — яшт весны, жизни):
«. мы поклоняемся фраваши (духам-помощникам. — А. Б.), верующего в аша Тиронакатва [из ветви] Успаэшата [из семьи] Саэна.
. мы поклоняемся [также] фраваши верующего в аша Утайутай, сына Виткавай, [сына] Зиграй, сына Саэна.
. мы поклоняемся [также] фраваши, верующего в аша Фрохакафра, потомка Мерезишмы [из семьи] Саэна. «.
Из этих молитвенных формул можно заключить, что Саэна (праведник? великая духовная сущность?) — родоначальник семьи, из которой происходили святые (к ним и обращены приведенные молитвы).
Текст другой части Авесты, Вендидада, содержащий заклинания против злых сил, демонов, дэвов, объясняет, что это за «Всеисцеляющее древо» или «Древо всех семян»:
«[Говорит Ахурамазда]: чистые воды текут из озера Пуитика к озеру Воуракаша, к дереву Хвапи («Дерево хорошей воды»); там произрастают мои [хорошие] растения, все, всех видов, тысячи, десятки тысяч. Затем я [растения эти] опускаю в дождь, я, Ахурамазда, для пищи праведному человеку, чтобы полезный скот там пасся; мое [хорошее] зерно пусть ест человек, а трава — для полезного скота [пусть будет]» (Вендидад I,19-20).
Среднеперсидский текст «Дадестан е Менок е храт», датируемый VI или IX в. н.э. [III, с. 11; V, с. 249], содержит развернутую картину всего окружения птицы Сен (Саэно Авесты), очевидно основанную на не дошедших до нас текстах. Автор книги, называющий себя «Мудрец», «Знающий», считает своим источником внутреннее озарение, пришедшее от «Светлого духа ума» (менок е храт), и предназначает ее для заучивания праведными зороастрийцами [IX, с. 13], находящимися (если датировка IX в. верна) в окружении враждебно настроенных мусульман. На ряд вопросов «Знающего» «Свет ума» отвечает, в частности, следующее:
«Трехногий осел (названное в Авесте и описанное в Бундахишне существо, у которого три ноги, шесть глаз и золотой рог на голове. — А. Б.) стоит в середине моря Варкаш (Воурукаша Авесты). И всякая вода, оскверненная падалью, нечистотами и прочей грязью, которая изливается [в море Варкаш], когда доходит до трехногого осла, всю ее он взглядом своим очищает.
И Хом (священное растение Хаома Авесты. — А. Б.), устраивающий (или воскрешающий. — А. Б.) [души] умерших, растет в море Варкаш в самом глубоком месте. И девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять праведных фраваши (духов-хранителей — помощников. — А. Б.) назначено охранять [Хом]. И рыба Кар (Кара Авесты. — А. Б.) всегда вокруг [Хома] плавает и отгоняет от него лягушек и прочих вредоносных животных.
Гобад-шах пребывает в [стране] Иранведж в кишваре Хванирах. И от ног до середины тела он — бык, а от середины тела до верха он — человек. И всегда он сидит на берегу моря [Варкаш], и поклоняется [достойным поклонения божественным сущностям] язата, и льет в море [очистительную] воду «Зохр». И по причине того, что он льет ту [воду] «Зохр», бесчисленное множество вредоносных живых существ в море погибает. А если бы, не дай Бог, не соблюдал он этот обряд и [воду] «Зохр» в море не лил, чтобы те бесчисленные вредоносные существа уничтожались, тогда, когда пойдет дождь, вредоносные существа посыпались бы сверху дождем.
Гнездо Сенмурва находится на «Древе, прогоняющем горе», «[Древе] многих семян». И каждый раз, когда Сенмурв с того [древа] поднимается, на том древе вырастает тысяча ветвей. А когда [Сенмурв на то древо] садится, он отламывает от него тысячу ветвей и семена с них рассеиваются.
И птица Чинамрош также сидит там поблизости. И дело ее состоит в том, что те семена, которые [Сенмурв] рассыпает с «Древа многих семян», «Древа, прогоняющего горе», она собирает и несет их туда, где Тиштар (обожествленная звезда Сириус. — А. Б.) берет воду, их [снова] рассыпает, чтобы Тиштар собрал воду со всеми теми семенами и пролил ее на [весь] мир» [III, с. 11-12].
Если в приведенных текстах, не складывающихся все же в единую ясную традицию, речь идет в основном о космической роли Сенмурва-Симурга, о его роли в мироздании и бытии растений и животных, то в другой среднеперсидской книге, «Бундахишне» («иранском или большом») сказано об особенностях и свойствах Симурга [X, с. 123, XIII, с. 22-23]. В перечислении групп живых существ к десятой группе отнесены «птицы, которых 110 видов».
Далее 22.
«. из них тринадцать видов, таких, как Саэна-птица и Каршипт, орел, орел-стервятник, которого называют [также] черным орлом, ворона, сова, петух, которого называют «паро-дарс» (ср. Пародарш Авесты. — А. Б.), и журавль.
23. «И одиннадцатая [группа живых существ] — летучие мыши. Из этой [группы] есть два [вида], у которых есть молоко в сосцах, и они выкармливают им своих детенышей: Саэна-птица и летучая мышь, которая летает по ночам».
24. «Как говорят: «летучих мышей причисляют к трем родам: собак, птиц и мускусных крыс»; ибо они летают, как птицы, имеют зубы, как собаки [3], и живут в норах, как мускусные крысы» [4].
М. Бойс отмечает, что во всей поздней зороастрийской традиции Сенмурв — птица, выкармливающая молоком детенышей [XII, с. 89]. Сопоставляя данные «Бундахишна» с «Шах-наме», М. Бойс отмечает также, что в поэме Фирдоуси Симург выкармливает будущего богатыря Заля, однако птица изображена как хищная и кормит она младенца Заля не молоком, а кровью [XII, с. 89, примеч. 26]. Действительно, во многих рукописях «Шах-наме» есть бейт, в котором сказано, что Симург выжимал сок из нежного мяса газелей и им выкармливал Заля. Однако этот бейт отсутствует в старейших и достовернейших рукописях. Фирдоуси ведет рассказ о младенчестве Заля «со слов мобеда» и говорит лишь о том, что «Симург его выкормил». Мобеду должен был быть известен «Бундахишн», и для него не требовалось объяснений, каким образом «птица выкормила младенца», ибо, согласно традиции, Симург — «млекопитающая птица». Весьма вероятно, что молоко Симурга — «молоко мудрости», «сокровенное знание», ибо дальнейшее развитие образа Симурга в героическом и мистическом эпосе подразумевает именно такое понимание.
К. В. Тревер отмечает, что в «Малом Бундахишне» Сенмурв «создан о трех естествах не для здешнего мира» (XXIV,11), что он «у врат мира дважды создан был» (XIX,18) [III, с. 14-16]. Симург позднейшей традиции персидской поэзии «пребывает за горой Каф», то есть за «краем света», в потустороннем мире, что соответствует и тексту «Бундахишна».
В дальнейшем рассуждении К. В. Тревер стремится объяснить природу Сенмурва с позиций яфетической теории, настаивает на эволюции его образа еще в зороастрийской традиции и старается связать его книжный образ с многочисленными изображениями на металле и тканях. Действительно, на них изображена инфернальная «собака-птица» с собачьей головой, оскаленной пастью и павлиньим хвостом, покрытая к тому же рыбьей чешуей. После появления работы К. В. Тревер мало кто сомневался, что «стандартная» собака-птица сасанидских изображений есть Симург-Сенмурв. Такие сомнения выражала крупнейший знаток сасанидского металла П. О. Харпер (см. XIII, с. 97) и ранее — А. Кристенсен [VIII, с. 100 и сл.]. Но почему же на древнейшей ахеменидской золотой пластине, опубликованной К. В. Тревер [5], и на всех миниатюрах к «Шах-наме» Симург изображен как птица с клювом, а не как «собака-птица»?
Стремясь разрешить противоречия образа Симурга в зороастрийских книгах, К. В. Тревер обращается к среднеперсидскому тексту, датированному IX в. — «Затспрам». В этом тексте нет противоречий: «Среди птиц две были созданы отличного от других вида: это Сенмурв и летучая мышь, которые имеют зубы во рту и кормят своих детенышей молоком из сосцов» (XI,23; III, с. 17). В том же источнике речь идет о «Древе всех семян», на котором восседает Сенмурв, и дана картина оплодотворения и орошения полей, сходная с картиной «Мину-йи хирад». Дальнейшие попытки К. В. Тревер объединить черты орла и летучей мыши, «миры света и тьмы» в образе Сенмурва не представляются убедительными [III, с. 19-20]. Еще менее убедительны попытки связать «птицу» и «собаку» на основе фольклорных и яфетических параллелей [III, с. 21-26]. Весьма вероятно, что в образе Симурга на протяжении тысячелетий соединились образы разных духовных сущностей, идущих из разных традиций.
Возможно, с образом индоиранской птицы Saeno Авесты — Syena ведических текстов — гигантского орла, «птицы птиц» стал сочетаться в ответвлении традиции образ ночного крылатого демона, собаки-птицы, обладающей зубами и сосцами. Предположение К. В. Тревер об «ахриманическом Симурге» как противоположности светлого, доброго Симурга верхнего неба, о переходе ценностей со сменой религий (ср. выше — пери) представляется правдоподобным [III, с. 29]. Но почему же именно «собаку-птицу» изображали на чашах и кувшинах, монетах, шахских головных уборах и кафтанах, придавая изображению смысл, очевидно, благословения, доброго пожелания, силу талисмана, оберега?
Возможно, «добрая память» о Симурге дозороастрийской религии, подобная «доброй памяти» о древней богине плодородия Пайрике, ставшей «ведьмой» у зороастрийцев (ср. образ пери), сохранила и доброе отношение к изображению Симурга.
© Андрей Бертельс. Образ птицы Симург в зороастрийской мифологии
Симург — бессмертная птица, гнездящаяся в ветвях Древа Познания. Бертон приравнивает ее к скандинавскому орлу, который, согласно Младшей Эдде, наделен всезнанием и гнездится в ветвях Вселенского Древа, называемого Иггдрасиль.
В «Талаба» (1801) Саути и в «Искушении святого Антония» (1874) Флобера упоминается Симург Анка. Флобер низводит его до положения слуги королевы Белкис и описывает как птицу с оранжевым металлическим оперением, с человеческой головкой, с четырьмя крыльями, ястребиными когтями и огромным павлиньим хвостом. В первоисточниках Симург — особа более важная. Фирдоуси в «Книге о царях», где собраны и переложены в стихи древние иранские легенды, называет его приемным отцом Заля, отца героя его поэмы. Фарид‑ад‑Дин Аттар в XIII веке возвышает его до символа или образа божественности. Это изложено в «Мантик‑аль‑Тайр» («Беседе птиц»). Содержание аллегории, состоящей из примерно четырех с половиной тысяч двустиший, прелюбопытно. Обитающий где‑то далеко царь птиц Симург роняет в центре Китая великолепное перо; птицы, которым постыли раздоры, решают отыскать его. Они знают, что имя царя означает «тридцать птиц», знают, что его дворец находится на Кафе, горе, или горной кольцевидной гряде, окружающей землю. Вначале некоторые птицы выказывают малодушие: соловей ссылается на свою любовь к розе; попугай — на свою красоту, ради которой он должен жить в клетке; куропатка не может расстаться со своими холмами, цапля — с болотами и сова — с развалинами. В конце концов они пускаются в дерзновенное это путешествие; преодолевают семь долин или морей; название предпоследнего из них «Головокружение», последнего — «Уничтожение». Многие паломники дезертируют, другие погибают при перелете. Тридцать же, достигших благодаря своим трудам очищения, опускаются на гору Симурга. Наконец они ее узрели, и тут они понимают, что они‑то и есть «Симург» и что «Симург» — это каждая из них и все они вместе.
Космограф Аль Казвини в своих «Чудесах творения» утверждает, что Симург Анка живет семьсот лет, и когда у него подрастает сын, отец разжигает костер и бросается в огонь. Как отмечает Лейн, это напоминает легенду о Фениксе.
Симург – вещая птица, первоначально встречалась лишь в иранских мифах, но позже ареалом ее обитания стала и тюркская традиция (Симург перелетел туда, возглавляя стаю пери и дэвов).
Птицам открывается, что шах Симург – это они, тридцать птиц (из огромной стаи лишь тридцать достигли цели). Слово «си» по-персидски – тридцать, «мург» – птица.
Симург и его подданные едины:
Тот, кто был вознесен к единению разом,
Тайн единого Бога достиг его разум.
Блеск лучей единенья даст свет его взгляду,
Меж “тобою” и “мною” разрушит преграду.
(Навои, «Язык птиц»)
Таким образом, Симург, в дополнение к трем вышеозначенным ипостасям, может служить и символом искусства.