мировой заговор коронавирус зачем
Афера века, или придуманная пандемия в три этапа
На первом этапе это была откровенная информационная война США против Китая, разработанная в недрах американских спецслужб. Был использован повод обнаружения нового неизвестного штамма ранее известного вируса, чтобы раздуть массовую истерию через подконтрольные различным правительственным и неправительственным фондам и структурам СМИ.
На втором этапе ситуация стала выходить из-под контроля. В Италии был обнаружен другой (!) штамм коронавируса. Но обыватель и невежественные СМИ, которые тем более всё ещё продолжали раздувать панику против «китайского коронавируса» в этой небольшой, но существенной разнице не стали разбираться. Если коронавирус, то значит это опасно и ужас-ужас-ужас…
Население было уже накручено, а СМИ продолжали эту накрутку. В результате всеобщая паника, которая стала лишь разрастаться.
И вот тут наступает третий этап. Всемирная Организация Здравоохранения (ВОЗ) – формально являющаяся структурой ООН, а в реальности – собрание лоббистов международных фармкомпаний, которые финансируют её деятельность на 75% (!) – объявляет «пандемию коронавируса».
На тот момент, да и сейчас, эта «пандемия» абсолютно противоречила собственным критериям ВОЗ, т.к. количество заболевших в любой из стран составляло тысячные доли процента, а для объявления пандемии это должно быть много выше 5%. Это было не понятно и не логично с точки зрения стороннего наблюдателя, считающего, что ВОЗ работает в интересах мирового сообщества. Но это абсолютно понятно и логично, если понимать, что ВОЗ работает в интересах международных глобальных фармкомпаний.
Проблема заключается в том, что при огромных оборотах и доходах фармкомпаний их ежегодная прибыль снижается уже много лет подряд. Огромные затраты на разработку новых препаратов, длительные сроки клинических испытаний, огромные затраты на рекламу и продвижение новых препаратов (по некоторым оценкам, затраты на маркетинг в 2 раза превышают затраты на исследования и разработки) и очень короткий срок действия патентов на новые лекарства ведут к тому, что из 10 новых разработок лишь 1-2 успевают принести прибыль, пока их не начнут массово копировать и производить другие производители.
Таким образом, для поддержания своей операционной деятельности фармкомпании вынуждены сидеть в бесконечных банковских кредитах или выпускать на рынок всё новые и новые порции акций или облигаций, чтобы привлекать внешние финансовые ресурсы.
Есть ещё одна проблема для фармкомпаний. В США очень распространена практика судебных преследований за неправильное лечение или лекарства ненадлежащего действия. Этим занимаются как пациенты, так, и в первую очередь, медицинские страховые компании, которые не хотят оплачивать не эффективное, по их мнению, лечение клиентов этих компаний.
Поэтому фармацевтическим гигантам надо было найти новую бизнес-модель, чтобы в конец не обанкротиться, а продолжать зарабатывать. Таким вариантом может быть не лечение наступивших болезней, а их предотвращение и профилактика. При внешне правильной постановке вопроса, есть существенный аспект, который кардинально меняет эту «правильность». Профилактика и предотвращение болезней может быть проведена через вакцинацию населения. Но!
Во-первых, сейчас она в подавляющем большинстве стран добровольная и никому не хочется вводить себе в организм облегчённый вариант болезни. Во-вторых, если делать вакцинацию как это, например, приято в России, т.е. против определённых видов заболеваний, когда можно будет получить устойчивый иммунитет на всю жизнь, то это даст рост доходов фармкомпаниям лишь на первом этапе, а затем он неуклонно снизится и будет поддерживаться на определённом небольшом уровне (ведь большинство людей уже будет вакцинировано и им не нужна будет повторная вакцина).
Как разрешить эти проблемы? Первое, нужно чтобы вакцинация стала обязательной! Для этого нужно смертельно напугать весь мир. Так напугать, чтобы люди сами попросили спасти их от «этого ужаса». Второе, нужно вакцинировать только от тех вирусов, от которых невозможно получить устойчивый иммунитет, т.е. те, которые постоянно изменяются и мутируют. Такими вирусами являются вирусы ОРВИ или гриппа.
И вот теперь, зная всё это, становится понятно почему ВОЗ объявило «пандемию». Нужно напугать весь мир! Жутко напугать. Напугать смертельным и невидимым врагом.
Почему Трамп, т.е. США сегодня отказываются финансировать ВОЗ? Потому что доля США в финансировании ВОЗ составляет 15%. Ещё 10% приходится на все другие страны мира. Зато доля фондов Билла Гейтса составляет 32% (!). Он самый большой спонсор ВОЗ.
К тому же Гейтс уже давно является владельцем крупных пакетов акций фармацевтических компаний. Он уже давно не занимается вопросами Майкрософт, его интересуют совсем другие проекты. К тому же у Трампа и Гейтса личная, или политическая, как кому угодна неприязнь. Гейтс является активным публичным противником деятельности Трампа и постоянно его критикует. Так зачем Трампу финансировать инициативы Гейтса?
Ситуация со «всемирной пандемией» уже была неоднократно обкатана. Например, значительным нареканиям деятельность ВОЗ подверглась в связи с ситуацией вокруг свиного гриппа в 2009 году, который в Совете Европы охарактеризовали как «медицинскую аферу». Уже тогда ВОЗ настаивало на массовой иммунизации населения. Только в России на закупку вакцины от несуществующей пандемии было потрачено 4 млрд рублей, в США невостребованными оказались 138 млн доз вакцины. В ЕС прибыль фармацевтов достигла 7 млрд евро.
Организацию заподозрили в сговоре с фармацевтами Roche Holding. К периоду после пандемии критики утверждали, что ВОЗ преувеличивала опасность, распространяя «страх и путаницу», а не «немедленную информацию». Это всё можно легко прочитать, например, просто открыв Википедию.
Но тогда, в 2009-м году, истерика была не настолько глобальна и серьёзного массового страха нагнать не удалось. Разработчики новой «информационной пандемии» учли ошибки прошлого. Теперь истерия разгоняется повсеместно и безостановочно.
При этом никто не слушает специалистов – вирусологов, биотехнологов, врачей и и.д. Интернет полон блогов от врачей, дежурящих в пустых больницах и госпиталях, но читающих в газетах и смотрящих по телевизору про вереницы из «скорых помощей», про забитые госпиталя, про колонны с гробами и т.д. и т.п.
Мы живём в двух реальностях. Одна – это настоящая жизнь и вторая – та, которую формируют для нас СМИ.
Конечно же, дело не только в гигантах фарминдустрии. Есть много местечковых интересов, которые поддерживают эту всеобщую истерию, базирующуюся на массовом невежестве обывателя. Это и спекуляция на дефиците масок (хотя любой врач и вирусолог скажет, что они абсолютно бесполезны в такой ситуации), на дезинфицирующих средствах, на халатах и бахилах, на аппаратах вентиляции лёгких.
Да на той же самой гречке и туалетной бумаге в конце концов! Или кто-то думает, что их массовая одновременная скупка по всему миру – от Канады до Австралии и от Финляндии до Казахстана – были спонтанными событиями?! Нет, конечно же. Это хорошо организованные мероприятия. Конечно, за этим не стоял Билл Гейтс. Зато стояли крупные дистрибуторы этой продукции.
А теперь к этому подтягиваются локальные и глобальные производители частей «цифрового концлагеря». Надо же как-то контролировать людей в самоизоляции. Цель-то благая – не допустить распространения болезни. Вот и начинают нам навешивать электронные пропуска, увеличивают количество уличных видеокамер и устанавливают системы распознавания лиц.
Ни одна террористическая угроза не смогла привести к такому тотальному контролю за повседневной жизнью населения. Зато к этому привела борьба в невидимым врагом – коронавирусом – который известен вирусологам всего мира уже больше полувека…
«Биологическое оружие», «уничтожение пенсионеров» и другие теории заговора вокруг коронавируса. Почему в них верят и как их распознать
В связи с распространением коронавируса COVID-19 и признанием его пандемией – то есть эпидемией, распространившейся по всему миру, – правительства многих стран ввели режим чрезвычайного положения, карантины и другие экстренные меры. Закрыты границы, отменено авиасообщение, прекратили свою работу кафе и рестораны. Пока ученые ищут вакцину и разрабатывают новые методы лечения, аналитики считают потенциальные убытки. Пандемия сильно ударила по бизнесу, как крупному (авиа- и грузоперевозки, гостинично-ресторанный комплекс), так и по мелкому (торговля, сфера услуг).
А пользователи соцсетей распространяют не только последние новости и инструкции по тому, как правильно мыть руки и шить маски. «Американцы вовсю испытывают вирусы, у них полный арсенал биологического оружия». «Вирус отлично помогает Путину». «Это инструмент для уничтожения старого населения, чтобы пенсии не платить». «Китай знал о вирусе, но врал». «Директор ВОЗ связан с коммунистами – и он же объявил пандемию». Множество этих и подобных комментариев в соцсетях и на различных сайтах по всему миру сводится к тому, что вирус и его широкое распространение – якобы искусственные процессы и за ними кто-то стоит. Что коронавирус распространили намеренно, преследуя конкретную цель.
Что такое конспирология
Среди известных теорий заговора, связанных с медициной, – вера в то, что вакцинация изобретена, чтобы вызывать у детей аутизм. Приверженцы этой теории призывают отказываться от прививок. А возникла она так. В конце прошлого столетия была разработана комплексная вакцина против кори, паротита и краснухи (КПК). Однако в 1997 году в научном журнале The Lancet появилась статья врача из Великобритании Эндрю Уэйкфилда с клиническими данными о том, что у детей после вакцинации может развиваться аутизм. В самой работе Уэйкфилда говорилось лишь о предположении возможного развития, а также делалась оговорка, что имеющихся данных недостаточно для точного вывода. Однако на оговорки никто не обратил внимания. Данные подхватили СМИ, с которыми Уэйкфилд охотно общался. В результате уровень вакцинации КПК в Великобритании в начале 2000-х упал на 80%.
Как выяснилось позже, сам врач Уэйкфилд ранее подал заявку на патент на альтернативную, якобы более качественную вакцину. Кроме того, у него был заключен контракт с юридическими компаниями, которые занимались возмещением ущерба тем, кто воспользовался КПК: родители, которые поверили в его заявления по вреду вакцины, по рекомендации юристов приводили своих детей лечиться к нему, что дало возможность врачу тестировать свою вакцину (антипрививочником он сам не был, просто выступал против комбинированного препарата).
Когда эти подробности вскрылись, Уэйкфилда лишили лицензии и запретили заниматься врачебной деятельностью. После его исследования ученые из разных стран мира провели десятки аналогичных – с участием сотен тысяч детей – и не нашли научного подтверждения связи между КПК-вакциной и аутизмом.
Дипломаты ЕС: Россия распространяет фейки о коронавирусе на нескольких европейских языках
Почему люди верят в теории заговора?
Анализируя теории заговора, ученые пришли к выводу, что следует обращать внимание не на веру в один конкретный сговор, а на сам тип конспирологического мышления. Если человек верит в одну какую-то теорию заговора, то высока вероятность, что он будет верить и в другие.
В основе конспирологии лежит принцип телеологии. Это философское предположение, которое обозначает, что в каждом процессе или действии есть некая цель. Проще говоря, что любое событие происходит с определенной целью и что «просто так» ничего не случается.
Философы и психологи выделяют несколько причин, из-за которых люди верят в заговоры.
Во-первых, эволюционные особенности познания. Человек – существо разумное, а потому пытается понять причины происходящих вокруг него событий. Чтобы выжить как биологическому виду, нам нужно было выстраивать логические объяснения и выявлять потенциальную опасность. Неопределенность пугает, поскольку не дает возможности предугадать последующие действия. Грубо говоря, всегда лучше установить, что привело к тому или иному результату, чтобы в дальнейшем этот процесс контролировать. И не важно, правильно ли установлены причинно-следственные связи, – психологический комфорт достигнут. Человек думает, что разобрался с причинами.
К примеру, первобытный человек не знал, откуда появляется молния. Он придумывает богов либо духов и пытается их «задобрить». Он успокаивается от того, что «понимает» механизм формирования молнии, а также понимает, как этим механизмом можно управлять. На этом этапе развития человечества еще невозможно четко разграничить веру, религию или конспирологию.
С течением времени, когда уровень накопленных знаний увеличивается и физические процессы и явления постепенно объясняются наукой, конспирологический тип мышления не исчезает – он просто переносится с естественнонаучной на политическую и общественную сферы.
Во-вторых, конспирология присуща тем, кто не ощущает, что способен влиять на изменения в своей жизни. К таким выводам пришли в 1999 году американские ученые, которые пытались выяснить, действительно ли афроамериканцы имеют некую «предрасположенность» к конспирологии. В ходе исследования они выяснили, что в теории заговора люди верят не из-за предрасположенности. Те афроамериканцы, которые считали, что могут контролировать политику и влиять на принятие решений, меньше верили в теории заговора. (Детально об этом см. исследование Parsons S., Simmons W., Shinhoster F., Kilburn J. A test of the grapevine: An empirical examination of conspiracy theories among African Americans // Sociological Spectrum. 1999. № 19 (2). P. 201-222). Те же, кто склонен мыслить, что от них ничего не зависит и только правительство или политики решают, как жить обществу, легко поддаются воздействию конспирологии. При таком стиле мышления легко и органично формируется идея о том, что «мы плохо живем, потому что кому-то это выгодно, кто-то на этом наживается». Такие объяснения являются более понятными и легче воспринимаются, чем сложные объяснения реальных экономических механизмов.
И третье – теории заговоров будут популярны там, где нет доверия между индивидами и нет доверия к органам власти. Это выяснил и научно обосновал в 1992 году профессор Ратгерского университета в Нью-Джерси Тед Герцель. Он опросил несколько сотен случайных людей и узнал их мнение по поводу известных на то время теорий заговоров. Кроме того, он выяснял насколько опрошенные им люди доверяют друзьям, соседям и властям. Результаты показали, что те, кто меньше доверяет окружающим, больше склонны к конспирологии. (Подробнее см. Goertzel T. Belief in conspiracy theories // Political Psychology. 1994. № 15 (4). Р. 731-742). Позже теорию Гецеля подтвердили и другие исследователи (Darwin H., Neave N., Holmes J. Belief in conspiracy theories. The role of paranormal belief, paranoid ideation and schizotypy // Personality and Individual Differences. 2011. № 50 (8). P. 1289-1293).
Коронавирус на четырех картах: распространение, летальность, число больных и выдзоровевших
Как отличить теорию заговора?
Теорию заговора довольно легко отличить от аналитической версии событий. Во-первых, теории заговора всегда выступают в роли альтернативных моделей объяснения и всегда противоречат официальным версиям.
Конспирологические теории всегда более детальны, в них каждый элемент встроен в общую картину. Когда читаешь теорию заговора, невольно приходит мысль: «Как же все продумано, прямо до мелочей». Официальные версии могут опускать детали, но теории заговоров всегда очень внимательны к нюансам.
Конспирологическая версия всегда целостна, ею можно объяснить любой факт, она в принципе неопровержима. В этом ее отличие от научной теории. Научная теория всегда может быть опровергнута, а теория сговора – нет.
Для конспирологии свойственна специфическая лексика: например, употребление словосочетаний «тайное правительство», «транснациональные корпорации», «мировая закулиса» и глаголов «обманывают», «скрывают», «утаивают».
Читай нас в Яндекс.Дзене
Если какое-то объяснение общественного явления одновременно:
– с большой вероятностью, перед вами классическая теория заговора.
На постсоветском пространстве теории заговоров находят почву не только из-за упомянутого недоверия властям и складывающегося у людей ощущения, что они не могут влиять на собственную жизнь, но и из-за определенных исторических факторов. В советское время руководство страны и компартии объясняло многие факторы – от необходимости репрессий до экономических провалов – происками врагов советской власти, шпионов и капиталистов.
Исследования теорий заговоров – популярное направление в научном мире. Ученые разбирают мифы вокруг теракта 9/11, высадки американцев на Луну или же убийства Усамы бен Ладена. Одна из сравнительно недавно вышедших на эту тему на русском языке работ – книга психолога Роба Бразертона «Недоверчивые умы. Чем нас привлекают теории заговоров», вышедшая в России при поддержке просветительского фонда «Эволюция». Автор анализирует различные виды теорий заговоров, выясняет причины их возникновения, опираясь при этом на многочисленные социологические, психологические и религиоведческие исследования.
Маски сорваны: Коронавирус – часть мирового заговора во главе с IВМ
Неужели мир может измениться от степени прожарки какого-то зверька? Нечто подобное утверждает один из ведущих футурологов страны Сергей Переслегин. Или Царьграду так только показалось? Во всяком случае, на этот вопрос отвечает он сам.
Сергей Переслегин – реально один из выдающихся мыслителей современности. Без подколки и без подвоха речь. Он, физик, стал широко известен, когда свёл бессистемный фантастический мир братьев Стругацких в систему некоей мировой истории. Истории будущего. Тогда казалось – прекрасного. Ныне понятно – альтернативного.
Именно из его предисловий и послесловий к книжной серии «Миры братьев Стругацких» на самом деле сформировался тот прекрасный, но и сложный мир «Полудня XXII века». Который родили Аркадий и Борис Стругацкие, но который потом сами же загрязнили своими арьергардными аллюзиями на мир позднего Брежнева.
Тем не менее система будущего, хотя бы будущего Стругацких – а лучше них никто его не описал, – это безусловная заслуга Сергея Переслегина.
После которой его и стали ценить как футуролога. Ибо увидеть будущее как систему – на это не каждый ум способен.
На днях Сергей Переслегин дал системное интервью. Затронувшее темы и нынешнего вируса, и нынешнего кризиса, и кризиса, то ли вызванного вирусом, и вируса, то ли вызванного кризисом, чтобы как-то под покровом заботы о здоровье масс списать обрушение мировой экономики и мирового порядка на зловредный коронавирус. Родилась даже по этому поводу близкая к гениальности шутка: «Вы полагаете, что один человек не может изменить мир? – Вы никогда не ели недожаренную летучую мышь!»
Но неужели мир может измениться от степени прожарки какого-то зверька? Такой вопрос Царьград и задал Сергею Переслегину.
Мир – изменился?
Царьград: Сегодня многие, и вы тоже, утверждают, что с приходом коронавируса мир изменился. Причём окончательно. Вашими словами говоря: «Да, это конец глобализации и конец режимов посттоталитарной демократии. Полное переформатирование мира».
Однако тут и возникает самый главный вопрос: а почему, собственно? Ведь у человека, как живого существа, никогда не исчезнут его главные потребности – жить, есть и размножаться. А поскольку они «зашиты» на уровне инстинктов ещё тогда, когда мы все были прокариотами, то в такой «БИОС» никакой ни вирус, ни кризис изменения внести не в состоянии.
Сергей Переслегин: Я не понял вопроса. Режим глобализации находится в жёстком кризисе с конца 2001 года. Если быть точным, с 11 сентября 2001 года, с падения башен-близнецов. Соответственно, экономический кризис 2008 и 2013 годов, политический кризис 2013 и 2014 годов ознаменовали переход от глобальных к постглобальным режимам. И об этом тогда написали. Просто это не очень та, что называется, широкая публика могла посмотреть. Но об этом писали тогда все эксперты, российские и зарубежные.
Теперь смотрите. С введением эпидемии и закрытием границ внутри Евросоюза, между Евросоюзом и остальными странами, закрытием Америки и так далее… А вы помните, что глобализация – это свободное перемещение людей, финансовых средств, товаров и услуг. Так вот, эти четыре принципа глобализации полностью зачёркнуты.
Само собой разумеется, что быстрого восстановления системы ожидать не приходится, хотя бы из тех простых соображений, что очень много авиакомпаний успеют разориться до момента отмены соответствующих ограничений. Даже такие крупные организации, как аэропорты, говорят, что для них картина жёстко кризисная. И они тоже, скорее всего, будут закрыты либо сильно повысят цены на обслуживание. В результате мы получим значительно менее связный мир. Это и есть переход от глобализации к локализации. То есть переход на локальные мировые подсистемы. И локальные рынки.
Ц.: Но люди будут и после полного «переформатирования мира» хотеть есть. А для этого – работать и зарабатывать. И хотеть жить они тоже будут. А для этого, как минимум, обогревать свои жилища. Следовательно, будут так же потребляться ресурсы. Но поскольку те распределены неравномерно, то одни страны будут их покупать, а другие – продавать. А это опять нас приводит к глобализации. Или нет?
С.П.: Нет, не приводит. Я уже сказал, что идёт переход от глобальных рынков к локальным. Да, будут существовать локальные рынки. Вообще-то международная торговля, как вы знаете, существовала задолго до начала глобализации. Суть глобализации – не в свободной торговле, а в свободном перемещении людей, капиталов и товаров через произвольные границы. Что, соответственно, позволяет каждой из стран, охваченных глобализацией, развивать только то, что у них получается лучше всего. В частности, для России это углеводороды, для Китая – это мастерская мира, для США – концептуальное управление финансами и так далее. Потому что всё остальное они смогут получить.
Так вот теперь – не смогут!
Что означает острую необходимость для каждой из этих стран развивать у себя не только базовые, экспертные свои потенциалы, но и всё остальное тоже. Что касается того, что люди будут работать… Работать они, конечно, будут. А вот что они будут зарабатывать? По всем расчётам, которые можно сделать, максимально сильно кризис ударит по среднему классу. По самозанятым, у которых нет государственной защиты и поддержки, по мелкому предпринимательству, в том числе технологическому. Вообще, по всему относительно некрупному, включая не очень большие авиакомпании, владеющие двумя-тремя самолётами.
Естественно, всё это имущество будет перераспределено между крупными корпорациями. И в этом отношении мы будем наблюдать глобальное разорение среднего класса, соответственно, в пользу крупного бизнеса. Крупный бизнес в этой ситуации не заинтересован в глобализации – напротив, он заинтересован в крупных, локальных, то есть больших, глобальных режимах, которыми он фактически сможет полностью руководить.
Будет объявлено о высоком риске новых эпидемий, резко повысится значение санитарных врачей и медицинских администраторов. Фото: Christophe Gateau/dpa/Globallookpress
Причём речь идёт далеко не только о России. Собственно, руководство со стороны глобального транснационального бизнеса территориями уже было проверено на опыте Украины.
И как вы сами понимаете, с коронавирусом более или менее быстро разберутся. Но после этого ситуация вовсе даже не вернётся в предыдущий вариант. Потому что будет объявлено о высоком риске новых эпидемий, резко повысится значение санитарных врачей и медицинских администраторов. Например, для поездки за границу, скорее всего, понадобятся очень дорогие страховки либо ещё более дорогие сертификаты безопасности. В общем, всего будет достаточно.
Ц.: Вы убеждены, что глобализации – конец. Но одновременно высказываете очень интересную мысль, что на смену промышленному и финансовому капиталу придёт фондовый. Причём всемирный, по вашим словам, – «фондинтерны». Это разве не глобализация? Или кризис создаст некий механизм, который ограничит капиталы фондов строго национальными рамками?
С.П.: Обратите внимание, говоря о том, что глобализации конец, я ни разу не говорил, что будет возвращён мир до глобализации. Это в принципе невозможно, и рыбка задом не плывёт. Я говорю много лет, уже с 2013 года, о том, что в мире идёт тренд на курс постглобальных проектов.
Есть много версий постглобализации, которые не являются возвращением к предыдущему миру, но не являются глобализацией. Потому что вы же не обязаны строить международные отношения на четырёх глобальностях, вы можете работать и по-другому. Вы, например, можете поставить одну глобальность во главе угла – глобальность инфраструктуры. И у вас будет очень интересный мир, постглобальный, построенный вокруг глобализированных инфраструктур и локализованных территорий.
Но судя по реакции на эпидемию коронавируса, избрали самый простой вариант: переход к локальному миру. То есть у нас появляется несколько больших мировых регионов, каждый из которых существует в рамках своих законов, своего финансового, своего фондового рынка. И в этом плане – тоже глобализация. Только не одна на весь мир, а одна на достаточно крупный регион.
Например, Юго-Восточная Азия может быть таким крупным регионом. Европа может снова стать таким регионом. Но похоже, что не станет.
При этом, соответственно, поскольку это – коренное изменение мира, то, естественно, изменяются финансовые потоки и владение активами. С моей точки зрения, будет перераспределение активов в пользу именно фондов, поскольку кризис банковских структур наступил опять же задолго до эпидемии коронавируса. Банки уже давно перешли на опасную практику выдачи потребительских кредитов. Почему опасную? Потому что кредиты, которые не берут крупные предприятия с сильной бухгалтерией, которые могут просчитать риски и посчитали, что эти кредиты для них являются неподъёмными и опасными, – их берут частные лица, которые полагают, что как-то разберутся.
Что, естественно, не совсем одно и то же, как вы понимаете.
Будет перераспределение активов в пользу именно фондов, поскольку кризис банковских структур наступил, опять же, задолго до эпидемии коронавируса. Фото: Wang Ying/Keystone Press Agency/Globallookpress
Естественно, применяют его государства. Но государства, которые его применяют, не являются вполне свободными. Для принятия решения они вынуждены пользоваться экспертными оценками. А экспертные оценки создаются с участием – сейчас – экспертных систем искусственного интеллекта. Которыми оснащены практически все банки. Соответственно, правительства будут получать и получают уже – соответствующие рекомендации.
Правительства, не очень разбираясь в ситуации, поскольку они не микробиологи, не эпидемиологи и так далее, волей-неволей вынуждены следовать полученным рекомендациям. У них, по-хорошему, мало других путей, кроме вариантов типа батьки Лукашенко. Который сказал, что не имеет такой возможности, поэтому следовать этому не будет. Но только Швеция и Белоруссия нашли в себе силы сказать, что выживание экономики важнее, чем борьба с вирусом.
Надо ещё иметь в виду, что экономический кризис продолжается с 2008 года, то затухая, то расширяясь. И каждая следующая волна сильнее предыдущей. Вполне вероятно, что мировые финансовые элиты пришли к выводу, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Потому что если рынок резко обрушить, что сейчас произойдёт, то у него появится интенция к росту.
При этом когда нам говорят, что за первую неделю эпидемии упала едва ли не половина мирового ВВП, хочется задать вопрос, что же это за такой ВВП, который может упасть за неделю карантина? Скорее всего, это означает, что пошли лопаться огромные перенадутые, перегретые финансовые пузыри.
И в этом плане правительства, прекрасно сознавая, что они делают, могут совершенно спокойно пойти на это. Да, при этом будет колоссальный кризис, и он будет продолжаться, по моим подсчётам, в острой фазе четыре года, а затем 15 лет реконструкции, то есть работы по созданию новой экономики на месте старой. Но при этом будет определённое движение вперёд и какой-то свет в конце тоннеля.
Потому что все, кто занимаются этим делом, прекрасно понимают, что чем дольше мы бы оттягивали этот кризис, тем он в конечном итоге был бы страшнее. Он сейчас намного страшнее, чем был бы в 2013 году. А в 2013-м намного страшнее, чем был бы в 2008-м. А в 2025-м был бы намного страшнее, чем сейчас.
И, как всегда, за наш счёт.
Ц.: Исходя из вышесказанного, понятно: о том, что кризис будет и будет скоро, говорили практически все и говорили давно. И первыми жертвами этого кризиса стали биржевые котировки, цены на нефть и так далее.
С.П.: Ну да.
Ц.: Так что всё шло к краху и упало бы само без всякого коронавируса. Тогда в чём его исключительная роль, раз все беды теперь связывают с ним? Или он просто стал очень удачной «отмазкой», чтобы люди и сами послушно переносили кризис и государствам не мешали бы закручивать гайки ради борьбы с ним?
С.П.: Конечно. Это очень хорошая идея. Так или иначе, встаёт вопрос об изменении мировой финансовой системы, изменении мировой экономики с созданием шестого технологического уклада и ликвидации экономики услуг.
До сих пор все подобного типа события – смена техуклада, смена финансовой модели, смена мировой экономики – проходили через мировые войны. То есть для этого, собственно, техника мировой войны и использовалась. Я имею в виду и Первую, и Вторую, и третью холодную, в ходе которой установлен пятый технологический уклад с экономикой услуг.
Это долго рассказывать, но тоже довольно известная вещь. Война сейчас недостаточно глобальна для решения проблем глобализации. А создать совсем глобальную войну – это великие риски, риски неприемлемые.
Так вот, эпидемия играет роль войны. До этого списывалось на войну, теперь списывается на эпидемию.
Вот и всё. Единственный вопрос, который здесь не очень важен, но интересен. Это вопрос, является ли эпидемия чисто информационным мемом, то есть с самого начала специально раскручиваемым поводом? И тогда происходящее – это чисто плановые действия. Либо на самом деле – была достаточно неприятная, хотя и заурядная эпидемия, которую, воспользовавшись удобным случаем, раскрутили как критическое событие, меняющее мировую экономику.
То есть вопрос, было ли основание у этой раскрутки, – он интересен. Потому что в первом случае это развитое информационное планирование, а во втором случае – тактическая игра за доской. Как мы говорим, стратегия на коленке.
Естественно, во втором случае, если эпидемия реальна и её раскручивали просто как удобный повод, можно ожидать непросчитываемых эксцессов. То есть ситуация меняется достаточно быстро, принимать решение надо тоже достаточно быстро, а заранее сделанной стратегии не существует. Такой вариант тоже вполне возможен.
Ц.: Предположим, как мы вас поняли, что коронавирус – очень полезный инструмент для зомбирования масс в угоду… В угоду чему? Правительствам, чтобы те без лишнего сопротивления вышли из «режимов посттоталитарной демократии»? Но у нынешних правительств горизонт планирования вряд ли простирается так далеко. Да и для чего им это нужно, чего они хотят этим добиться? В информационном смысле массы на Западе и так уже оболванены и зомбированы по самое не могу. Более того, они по-холуйски восторженно в большинстве своём участвуют в самооболванивании.
Управлять ими – давно решённая задача. Так ради кого или чего развёрнута новая волна зомбирования? И почему в этом процессе участвуют власти стран конкурирующих, стран враждебных, стран совершенно разных по своему месту в мире и в глобальном разделении труда? Что за сила ими всеми командует? Или это – не сила, а всё же обстоятельства так диктуют поступать?
А.П.: Нет, коронавирус является обычной и довольно распространённой группой вирусов. Инструментом для зомбирования масс являются медиа. Коронавирус тут ни при чём. Он в лучшем случае повод.
Ц.: То есть всё это зомбирование идёт не от правительств, а именно от медиа?
А.П.: Сложный вопрос. На самом деле, вы задаёте вопрос, что было раньше, курица или яйцо. Это идёт через медиа, а кто является заказчиком на работу медиа – это большой вопрос. Агентами заказчика, несомненно, являются правительства. Они могут быть и на самом деле заказчиком. А могут просто выполнять роль агентов крупных корпораций.
В качестве примера назову IВM, которая, между прочим, прогнозировала вирусную эпидемию довольно давно. Кстати, в американской медиалитературе достаточно давно описывались глобальные эпидемии. Причём две из них начинались с города Уханя. Дин Кунц на эту тему писал, ещё один из фильмов у них тоже был с Уханем.
Так что ещё раз: медиа – это инструмент.
Ц.: И всё же: зачем нужна новая волна зомбирования, если люди и так уже зомбированы? И почему в этом процессе участвуют власти стран, которые между собой конкурируют, враждуют?
С.П.: Речь идёт о смене мирового формата управления. В отношении такой смены – страны более или менее договариваются. Поскольку те, кто не договорился, не найдут себе места в новом формате.
Ц.: Если речь о смене, о которой вы говорите, за этим должна стоять какая-то нереально огромная сила. Что это за сила может быть?
С.П.: Попробуйте посмотреть, просто по информации, какое количество банковских транзакций, например, в мире соответствуют решениям консультационных систем, сделанных IВМ. И вы поймёте, какая крупная организация может это сделать. Кстати, нужно иметь в виду, что при современной высокой связности, которая пока ещё не развалилась, вам на самом деле не нужно иметь очень уж большую силу для контроля. Вам нужна лишь определённая сила для контроля. Сила и связность. Что сейчас и делается.
Ц.: Вы можете назвать эту организацию?
С.П.: Я вам её уже три раза назвал. IВМ. Вторую я вам тоже уже назвал, крупные фонды – например, «Блэк Рук» (BlackRock).
Ц.: Это похоже на всемирный заговор.
С.П.: Это и есть всемирный заговор. Что значит похоже? Мне вообще интересна ситуация, насколько люди плохо соображают. Вот вас не удивляет уже, что в кафе и ресторанах нельзя курить? Что нет мест для курящих на воздушных рейсах?
Я тоже человек некурящий. Я не говорю, что меня это радует или огорчает. Но я всего лишь говорю, что полное переформатирование мира и превращение его в гетто для курильщиков совершили четыре врача, которые даже особо не скрывались!
Они встретились, сказали, что они лечат людей от рака, а люди курят, поэтому рака становится всё больше. Они договорились о совместных действиях. И за 15-20 лет их совместные действия полностью изменили мир в отношении курильщиков!
Это один из всемирных заговоров.
Всемирным заговором было создание Болонской системы. Известны конкретные фамилии людей, которые на праздновании по поводу тысячелетия какого-то из парижских университетов – в легендах, Сорбонны – собрались и под хорошее французское шампанское решили, что надо чаще встречаться. А потому создать систему образования, которая будет такие встречи стимулировать. И вот – у вас весь мир, включая Новую Зеландию и Филиппины, обучает людей по крайне неудачной во всех отношениях Болонской системе.
Вот вам тоже всемирный заговор.
Так почему вы считаете, что финансисты или крупная корпорация менее способна проводить в жизнь свои решения, чем небольшое количество врачей или педагогов высшей школы?
А в целом это означает, что любая группа, которая понимает, чего она хочет – то есть имеет свой проект, и у этого проекта могут быть интересанты, – найдёт ресурсы для развития этого проекта.
В данном случае сила под названием «крупная корпорация» и «большие фонды» учла возникшую ситуацию и крайнюю необходимость выбираться из экономической депрессии. И предложила свой вариант выхода из этой депрессии за счёт средств миноритариев. То есть нас с вами. И успешно провела эту стратегию в жизнь, используя медиаоружие.
Можете считать это заговором. Но я уверен, что люди, которые это делали, совершенно не скрываются. И нет никаких проблем с тем, чтобы их определить. Другой вопрос, что их фамилии ни вам, ни мне ничего не скажут…