майкл калви кто это такой
«Россия — не то место, куда можно безопасно вкладывать деньги»: чем закончилось дело Калви
За что осудили американского инвестора и какие последствия это будет иметь для российского инвестрынка? Разбираемся в громком деле.
5 августа 2021 года Мещанский суд Москвы признал Майкла Калви — основателя инвестиционного фонда Baring Vostok — виновным в хищении 2,5 млрд рублей у банка «Восточный». На следующий день стало известно, что он приговорен к 5,5 года условно. Это решение «глубоко оскорбительно для меня как для профессионала в области инвестиций», — горько резюмировал сам американский бизнесмен, выступая перед журналистами.
Так завершилось одно из самых громких дел в истории российского инвестрынка. Разбираемся, как развивались события и что будет дальше.
Журналист и исследователь крупного российского бизнеса.
Как всё начиналось
Задержание Майкла Калви и его коллег (всего по этому делу было осуждено семь человек) 15 февраля 2019 года оказалось серьёзной неожиданностью для всего бизнес-сообщества. Формальным основанием стало заявление акционера банка «Восточный» Шерзода Юсупова. Он был давним партнёром второго крупнейшего совладельца этой кредитной организации Артёма Аветисяна (ему принадлежало 32% акций банка, Baring Vostok — 52%).
Вместе с Калви арестовали также партнёров фонда Филиппа Дельпаля, Вагана Абгаряна и Ивана Зюзина, которые входили в совет директоров банка «Восточный» в 2017 году. Правоохранительные органы задержали и гендиректора Первого коллекторского бюро (ПКБ) Максима Владимирова, а также советника предправления «Норвик Банка» Алексея Кордичева, который в прошлом возглавлял «Восточный».
Группа фондов прямых инвестиций Baring Vostok работает в России с 1994 года. За это время она вложила свыше 2,8 млрд долларов в более чем 80 проектов в России, Казахстане и Украине. В их числе «Яндекс», Ozon, «Вкусвилл», «Тинькофф Банк», Европейский медицинский центр, «Сладко», «СТС медиа», Avito, Etalon Group, Gett, «ЭР-Телеком».
Как сообщается на сайте Baring Vostok, 47 проектов были полностью или частично завершены с внутренней нормой доходности около 38%. В год фонд реализует не более четырёх проектов на сумму от 30 млн до 200 млн долларов. Майкл Калви — основатель и управляющий партнёр Baring Vostok.
Задержанию инвестора предшествовал акционерный конфликт в банке «Восточный» между представителями фонда и Аветисяном. Камнем преткновения стала докапитализация банка, оказавшаяся одним из приоритетных вопросов после присоединения «Юниаструм Банка» Аветисяна к «Восточному» в январе 2017 года.
По информации «Коммерсанта», Аветисян хотел выкупить ещё акции, чтобы получить контроль над банком, но ему не хватало денег. Допэмиссия ещё сильнее размыла бы его долю. Baring Vostok имел средства для выкупа, но не хотел их тратить и давно пытался выйти из актива. В итоге стороны начали судиться в Лондоне, а в банке несколько раз сменился топ-менеджмент.
Арест Калви и его коллег по фонду вызвал бурную реакцию бизнес-сообщества. Российский союз промышленников и предпринимателей, а также иностранные торговые палаты направили обращение главе Следственного комитета Александру Бастрыкину с просьбой заменить Калви меру пресечения на домашний арест (впоследствии это было реализовано). О том же ходатайствовал глава Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) Кирилл Дмитриев.
В поддержку Калви высказывались генеральный директор компании «Яндекс» Аркадий Волож, председатель Счётной палаты Алексей Кудрин, спецпредставитель президента России Анатолий Чубайс, создатель инвесткомпании «Тройка Диалог» Рубен Варданян, бывший глава Morgan Stanley в России Райр Симонян, глава Сбербанка Герман Греф.
Обвинения
Калви и его коллег обвинили в том, что в 2015 году они организовали незаконную выдачу «Восточным» подконтрольному ему ПКБ двух заведомо невозвратных и необеспеченных кредитов в рублях и долларах. Деньги были переданы под видом пополнения оборотных средств на общую сумму более 2,5 млрд рублей. По версии следствия, эти деньги похитили, а обязательства перед «Восточным» ПКБ погасило через отступное соглашение с передачей банку 59,9% акций International Financial Technology Group (IFTG). Их реальная стоимость составляла 254 млн рублей, указывало обвинение.
Подсудимые свою вину не признали. Калви заявлял, что кредиты, которые «Восточный» выдал ПКБ, пошли на погашение обязательств самого «Восточного» перед кипрской компанией BrokerCreditService на 2,5 млрд рублей. Стоимость пакета спорных акций IFTG, переданных банку в рамках отступного соглашения, существенно превышала сумму кредитных обязательств ПКБ, настаивал американский инвестор.
В конце 2020 года ПКБ и «Восточный» заключили мировое соглашение, по которому банк получил 2,5 млрд рублей — сумму вменённого Калви и его коллегам ущерба. После этого кредитная организация отказалась от гражданского иска, заявленного к фигурантам в рамках уголовного дела. В марте 2021-го Совкомбанк объявил о подписании с фондами Baring Vostok, компанией «Финвижн» и Шерзодом Юсуповым соглашений о покупке банка «Восточный».
Решение суда
6 августа Мещанский суд Москвы встал на сторону обвинения и приговорил Майкла Калви к 5,5 года лишения свободы условно. Кроме него условные сроки получили партнёр фонда Baring Vostok Филипп Дельпаль (4,5 года), топ-менеджеры фонда Абгарян (4,5 года) и Зюзин (5 лет), экс-гендиректор Первого коллекторского бюро (ПКБ) Максим Владимиров (4 года), экс-директор по инвестициям «Восточного» Александр Цакунов (4 года), экс-глава «Восточного» Алексей Кордичев (3,5 года).
«Суд, к сожалению, не стал или не смог разобраться в сути дела, в котором нет ни потерпевшего, ни ущерба, ни каких-либо выгодоприобретателей, помимо самого банка „Восточный“. На фоне большинства таких дел получение условного срока — это уже почти победа. Но, с другой стороны, быть осуждённым за преступление, которого не было, — это просто возмутительно. Обвинение в растрате глубоко оскорбительно для меня как для профессионала в области инвестиций», — заявил сам инвестор.
Последствия
Сразу после оглашения приговора Ассоциация европейского бизнеса, Франко-российская торговая палата и Советники по внешней торговле Франции выпустили пресс-релиз, в котором заявили, что разочарованы приговором. По их словам, дело Калви — коммерческий спор, который должен был разрешиться с помощью гражданского судопроизводства, такого как арбитраж.
«Мы также полагаем, что подобное резонансное дело и принятое решение по нему могут нанести серьёзный урон российскому бизнес-климату, поскольку напрямую затрагивают одно из важнейших условий инвестиционной привлекательности страны — безопасность ведения бизнеса в стране иностранными предпринимателями», — говорится в заявлении.
О том, что обвинительный приговор основателю Baring Vostok указывает на повышенные риски для иностранных инвесторов в России и усложнит привлечение иностранного капитала, заявил «Интерфаксу» глава Американской торговой палаты в России Алексис Родзянко. Посол ЕС в РФ Маркус Эдерер отметил, что приговор окажет негативное влияние на бизнес-климат и доверие инвесторов, а обвиняемые по этому делу «должно быть, чувствуют себя так, словно оказались в романе Кафки „Процесс“».
Опрошенные Skillbox Media эксперты указывают, что к моменту оглашения приговора рынок уже пережил все возможные негативные последствия от судебного процесса Калви — мало у кого были иллюзии относительно того, что правосудие встанет на его сторону. Тем не менее в долгосрочной перспективе повышается уровень риска для инвесторов, которые вложились в российские активы. Соответственно, при прочих равных они будут требовать более высокой доходности, говорит инвестменеджер компании «Открытие Брокер» Тимур Нигматуллин. «На практике это означает, что рублёвые активы в течение длительного периода времени будут дешевле, чем их аналоги из других стран», — поясняет он.
По словам заместителя генерального директора «Универ Капитала» Дмитрия Александрова, после возбуждения «дела Калви» многие представители бизнес-сообщества задумались о том, что любой, кто занимается прямыми инвестициями, может оказаться в подобной ситуации.
«Этот процесс продемонстрировал, что хозяйственная деятельность, нормальная с точки зрения инвестиционного процесса и бизнес-практики, при должной подаче может выглядеть как правонарушение, карающееся уголовными статьями», — развивает мысль эксперт. По мнению Александрова, для исправления подобного рода ситуаций необходимо выработать механизм определения подсудности и порядка возбуждения подобных дел, который будет признан бизнес-сообществом.
«Многие иностранные инвесторы достаточно скептически относились к России после 2014 года, поэтому „дело Калви“ стало лишь очередным эпизодом, который подтверждает, что Россия — не то место, куда можно безопасно вкладывать деньги. Крупные международные инвесторы ещё до этого активно снизили аллокацию своих капиталов на этот рынок. Кто-то, наверное, её подкорректировал после этого процесса», — говорит директор по инвестициям Mint Capital Кирилл Веселов.
Уголовный процесс отразился негативно не только на желании инвесторов работать в России, но и на планах предпринимателей развивать здесь свои проекты, отмечает управляющий партнёр фонда Xploration Capital Евгений Тимко. «После „дела Калви“ стало понятно, что больших инвестиций на развитие российских проектов точно не будет», — говорит он.
По словам Тимко, российские стартапы понимают, что для получения справедливой оценки им нужно уехать из страны. «Россия используется как полигон для дешёвого теста. Здесь легче продавать, здесь дешевле маркетинг, здесь проще запуститься», — поясняет он.
«Дело Калви», по словам Тимко, наглядно продемонстрировало российскому инвестрынку, что даже самый влиятельный его игрок может оказаться фигурантом уголовного дела.
«Это очень разрушительно для инвестклимата. После этого дела можно поставить крест на том, чтобы какие-то западные инвесторы вкладывались в Россию», — резюмирует он.
О бедном Майкле Калви замолвите слово, или пара тысяч слов о громком уголовном деле
Итак, сегодня американский финансист и инвестор Майкл Калви получил 5,5 лет условно, также условные сроки получили его коллеги. Я бы хотел сказать пару слов о том, откуда возникла вся эта история и чем она так плоха.
Если все такие молодцы, то откуда уголовное дело?
Итак, есть опцион на 9,9% с известным сроком исполнения (он продлевался по согласованию с ЦБ) и известной стоимостью исполнения. Казалось бы, всё хорошо? Нет. Всё очень плохо. Всё чудовищного плохо. Люди из Баринга оказались в этой ситуации слишком профессиональными, к сожалению для них.
В конце концов, несмотря на результаты экспертизы, подтвердившей стоимость переданного портфеля акций на уровне 2,5 миллиардов рублей, суд признал вину Майкла Калви доказанной и приговорил его к 5 годам лишения свободы условно. В ходе процесса, огромное количество людей из мира финансов, от Кудрина до Грефа, выражали Калви свою поддержку. Комиссия по этике при РСПП прямо обвинила Аветисяна в «заказе» Калви, а Кирилл Дмитриев, глава РФПИ (российского фонда прямых инвестиций, по-сути российский коллега Калви) прямо сказал, что считает команду Баринга отличными профессионалами. «Восточный» из-за тянущегося внутреннего конфликта окончательно ушел на дно.
А главным пострадавшим во всей этой истории оказалась Российская Федерация. Если когда-нибудь американцы выпустят медаль «за победу над Россией», её стоит наградить множество людей. Судья по делу Майкла Калви, как и сторона обвинения, без сомнения должны быть среди них. Что самое чудовищное, огромный ущерб нашей стране был нанесён ради очень небольшой и откровенно сомнительной прибыли. Непосредственный эффект от дела Калви вряд-ли будет большим, так как инвестиции в Россию и так изрядно пострадали из-за санкций и всей прочей геополитики. Но даже в такой ситуации, «Баринг» был готов приводить в Россию инвесторов. Впрочем, как показала практика, ни инвесторы, на «Баринг», ни Майкл Калви нашей стране просто не нужны.
«Это была катастрофическая коммерческая ошибка»: как Майкл Калви оказался за решеткой
Сын инженера-нефтяника из Оклахомы и основатель группы инвестфондов Baring Vostok Capital Partners (BVCP) Майкл Калви живет в центре Москвы в пентхаусе, из которого есть выход на террасу. С нее открывается роскошный вид на Большой театр. Но 51-летний бизнесмен лишен возможности любоваться им. Таковы условия домашнего ареста, под которым Калви сидит с апреля. На суде представитель обвинения объяснил, что Калви пьет вино и ненароком может сорваться. Калви арестовали 14 февраля 2019 года по подозрению в хищении 2,5 млрд рублей у банка «Восточный», в котором фондам Baring Vostok принадлежало 52%. Такой поворот принял конфликт американского бизнесмена с совладельцем банка Артемом Аветисяном.
В 2016 году, когда партнерство только начиналось, Калви говорил в интервью Forbes: «У нас более-менее одинаковые взгляды на будущее». Как они разошлись и почему Калви рискует оказаться за решеткой?
Роковая сделка
В конце 2015 года Кремль ввел санкции против Анкары за сбитый бомбардировщик Су-24, и миллиардер Хюсню Мустафа Озйегин, как и многие другие турецкие бизнесмены, решил свернуть бизнес в России. Принадлежащим ему банком «Кредит Европа» заинтересовались Олег Тиньков, братья Хотимские из Совкомбанка, а также их хороший знакомый Артем Аветисян.
Аветисян, руководитель направления «Новый бизнес» в созданном Владимиром Путиным Агентстве стратегических инициатив (АСИ), был средней руки банкиром и искал возможности для расширения. Ему принадлежали небольшой банк «Региональный кредит», купленный в 2010-м у Хотимских, и терпящий бедствие Юниаструмбанк, бывшая «дочка» Bank of Cyprus, купленный у киприотов в 2015 году. При капитале 5 млрд рублей этот банк ежемесячно генерировал около 200 млн рублей убытков, вспоминает Шерзод Юсупов, партнер Аветисяна. Банку требовалась докапитализация на 2 млрд рублей. Аветисяну он достался осенью 2015 года всего за €7 млн, и уже по итогам года «Юниаструм» показал чистую прибыль 3,9 млрд рублей, впрочем, только за счет переоценки принадлежащей банку земли в Ступинском районе Подмосковья на 7 млрд рублей.
В 2016 году Аветисян стабилизировал «Юниаструм» и думал о том, куда двигаться дальше, вспоминает его знакомый. У него появилась мечта — создать большой банк для малого и среднего бизнеса, а тут как раз выставили на продажу «Кредит Европу». Денег у Аветисяна не было, и он предложил турецкому миллиардеру объединить банки. Но в отношениях России с Турцией вскоре наметилось потепление, и турецкий миллиардер передумал продавать банк. Зато Аветисян познакомился с Майклом Калви и командой Baring Vostok, которые тоже вели переговоры с Озйегином, пытаясь при помощи «Кредит Европы» удержать на плаву банк «Восточный экспресс».
В 2014 году «Восточный экспресс» потерял 10,7 млрд рублей, банку требовалась докапитализация, но Ким не хотел в ней участвовать. Спасать ситуацию пришлось Baring Vostok. Летом 2015 года фонды выкупили допэмиссию банка на 2 млрд рублей (еще около 600 млн рублей вложили фонды Russia Partners), а осенью — акции Кима, Власова и других миноритариев. Доля Baring Vostok в банке выросла до 74,4%, и «Восточный экспресс» оказался первой портфельной компанией, в которой фонды стали управляющими акционерами. Поэтому, вспоминает собеседник Forbes в Baring Vostok, инвестиционный комитет группы занервничал, когда выяснилось, что в 2016 году банку понадобится новое вливание в капитал — 3–5 млрд рублей. На допэмиссии, угрожая отзывом лицензии, настаивал ЦБ. Кризис розничного кредитования был в разгаре, и фонд начал искать партнера, чтобы разделить риски.
Дальше всех зашли переговоры с российской «дочкой» словацкой группы J&T и «Юниаструмом». Предложение Аветисяна показалось Baring Vostok лучше. Он предложил не просто допэмиссию, а объединение банков. И фонд отказался от сделки с J&T в пользу «Юниаструма».
«Это была катастрофическая коммерческая ошибка», — рассуждает теперь собеседник Forbes в Baring Vostok о сделке с Аветисяном. В том же году цикл на рынке розничного кредитования развернулся, убытки стали сокращаться — фонду нужно было лишь чуть-чуть подождать, но в момент сделки с «Юниаструмом» в Baring Vostok не представляли, как долго еще розничные банки будут нести убытки.
В мае 2016 года Baring Vostok и акционеры «Юниаструма» почти поровну выкупили допэмиссию «Восточного экспресса» на 3 млрд рублей и сели за стол переговоров, чтобы рассчитать доли в объединенном банке.
В один из последних дней августа 2016 года Аветисян подъехал к офису Baring Vostok на Лесной улице. И за обедом в ресторане Madame Wong они с Калви уточнили последние детали сделки. Активы «Юниаструма» на 31 мая 2016 года составляли 95 млрд рублей (62-е место в России), треть из них приходилась на корпоративные кредиты, а активы «Восточного экспресса» (229 млрд рублей, 43-е место) в основном состояли из розничных кредитов. По условиям сделки, завершившейся в начале 2017 года, Аветисян через компанию Finvision получал 32% объединенного банка, название которого сократили до «Восточный»; его партнеры Шерзод Юсупов и Юрий Данилов — 4,8% и 3,2% соответственно, а фонды Baring Vostok через компанию Evison — 52%. Evison также предоставила Аветисяну опцион на 9,9% акций банка за 750 млн рублей, который в перспективе позволял ему получить контроль над банком.
Опцион стал объектом жарких дискуссий между партнерами на этапе оценки банков — команда Аветисяна хотела получить контроль сразу после объединения. Через полтора года именно опцион положил начало конфликту между Калви и Аветисяном, который завершился арестом американского предпринимателя.
Клуб лидеров-должников
Однажды в 2012 году Зыков летел над Антальей и, увидев большое количество теплиц, задался вопросом: «Почему мы возим помидоры из Турции?» По приезде он решил построить в Волгоградской области тепличный комплекс на 56 га. С этой идеей он пришел в АСИ и там познакомился с Аветисяном. Тот поддержал проект и помог Зыкову получить поддержку Минсельхоза и финансирование в Россельхозбанке. Со временем Зыков стал клиентом банков Аветисяна — «Регионального кредита», а затем и «Юниаструма». В них обслуживались компании Зыкова, расположенные в Краснодарском крае, — обувные фабрики «Брис-Босфор» и заводы по производству консервов. Помогал Зыкову искать финансирование и управляющий директор инвесткомпании «Глобал Финанс» Шерзод Юсупов. «Юсупов и Аветисян — близкие партнеры почти во всех бизнес-проектах. Аветисян принимает ключевые решения, Юсупов занимается всеми деталями и выстраивает финансовые операции», — рассказывает финансист, знающий обоих.
Аналогичным образом из членов «Клуба лидеров» формировалась и другая клиентура банкира Аветисяна. Одним из крупных клиентов стал бизнесмен Алексей Бакулин, глава группы «Бакулин Моторс», производящей автобусы на заводах в Волгограде и Владимире. В 2016 году Бакулин участвовал во встрече «Клуба лидеров» с Путиным и пожаловался президенту, что московские власти никак не хотят закупать его автобусы для столицы.
В 2017 году познакомиться с «Клубом лидеров» пришлось и менеджерам Baring Vostok. Весной риск-менеджмент «Восточного» стал замечать «красные флажки», говорит человек, близкий к фондам: компании из корпоративного портфеля «Юниаструма» якобы начали выбиваться из бизнес-планов. Проведенный аудит выявил, что почти все корпоративные заемщики «Восточного» связаны с бизнесменами из «Клуба лидеров» и далеко не все способны обслуживать свои займы — многие погашают кредиты за счет новых.
Но еще больше фонд возмутили сделки «Юниаструма» летом 2016 года накануне слияния с «Восточным экспрессом». В июне и июле BOC Russia (прежнее название Finvision, совладельца «Восточного») выкупила у девяти компаний, связанных с «Клубом лидеров», доли по 4,99%, а затем продала их «Юниаструму». За акции BOC Russia заплатила 5,4 млн рублей, банк — уже 1,6 млрд рублей. Юсупов утверждает, что когда-то консультировал эти компании и в качестве вознаграждения получил опционы на их миноритарные доли (по номинальной стоимости), затем через BOC Russia оплатил ими свою долю в «Юниаструме», а банк якобы выкупил акции по рыночной цене. На передаче долей «Юниаструму» якобы настаивал и Аветисян, так как у Юсупова возникал конфликт интересов — нельзя работать в банке и одновременно заниматься сторонними проектами.
«Крупнейшие инвестиционные банки в России, например JP Morgan, за сделки в пару миллиардов долларов получают вознаграждение 1–2%. А великий консультант Юсупов «наконсультировал» средние компании на 1,6 млрд рублей», — иронизирует собеседник Forbes, близкий к Baring Vostok.
Команда фонда якобы узнала об этих сделках только благодаря аудиту 2017 года, поскольку все они проходили между моментом, когда закончился due diligence «Юниаструма», который провел KPMG, и подписанием соглашения о слиянии банков. «Эти месяцы — период доверия, — объясняет знакомый Майкла Калви. — Предполагается, что ни мы, ни наши партнеры не будем совершать странных транзакций». Но Юсупов настаивает, что Калви и менеджеры Baring Vostok прекрасно знали об этих сделках — о том, что «Юниаструм» будет покупать миноритарные доли в неких компаниях, фонд предупредили перед слиянием.
Из девяти компаний, доли которых перешли на баланс «Юниаструма» в эти месяцы, четыре связаны с Вячеславом Зыковым, еще две — контрагенты компаний Алексея Бакулина, что подтвердили Forbes оба бизнесмена. Большинство компаний из кредитного портфеля «Юниаструма» сегодня находятся в тяжелом финансовом положении. «Кредиты обслуживались из остатка привлеченных средств; когда они кончились, потребовалась реструктуризация, — говорит бывший менеджер «Восточного». — Заемщики потребовали дальнейшего финансирования на несколько миллиардов рублей как единственного способа обслуживать старые кредиты. В дальнейшем тактика финансового терроризма и шантажа была основной в работе компаний Зыкова и Бакулина с банком».
Но Аветисян и Юсупов, признавая, что после объединения банков корпоративный портфель испортился, обвиняют в этом Baring Vostok. Во-первых, сразу после объединения из банка были уволены почти все сотрудники «Юниаструма». В итоге менеджмент розничного монолайнера «Восточного» потерял компетенции по работе с малым и средним бизнесом. Во-вторых, по распоряжению фонда было остановлено финансирование крупнейших заемщиков «Юниаструма», что ухудшило их положение. Зыков согласен: в 2017 году его консервный бизнес стал полигоном для менеджерских экспериментов. Банк сначала остановил финансирование, затем ввел новые ковенанты и требования, а в итоге представители Baring Vostok забрали управление бизнесом в свои руки, введя в компании представителей банка с блокирующими функциями. Зыков утверждает, что за продление кредитных линий менеджеры «Восточного» якобы требовали комиссию 10%.
В объединенном банке отвечать за корпоративный портфель «Юниаструма» остались его прежний менеджер Вячеслав Арутюнян и его команда, а сократили лишь дублирующие подразделения: IT, маркетинг, бухгалтерию, парирует бывший менеджер «Восточного». Сотрудники банка не могут довести заемщиков до банкротства, утверждает он: дело в неэффективном производстве, некачественном менеджменте, отсутствии финансовой дисциплины и контроля, коммерческих ошибках, операциях с признаками вывода средств.
Со стороны Калви ситуация выглядит иначе. По словам его знакомых, есть косвенные свидетельства того, что кредит «Грибной ферме» ушел на погашение долга Аветисяна перед Bank of Cyprus, возникшего при покупке «Юниаструма». Калви был вне себя, изучив результаты внутреннего аудита. «Никто не предупреждал, что банк купит акции некотируемых компаний на 1,6 млрд рублей. После этих сделок и кредитования компаний «Клуба лидеров» реальный капитал «Юниаструма» — минус 18 млрд рублей», — описывает ситуацию знакомый бизнесмена.
«Коллекторы» и «балалайка»
Факсы были выключены, менеджеры испарились, секретари отказывались принимать у курьеров заказные письма. В конце марта 2018 года кипрский офис Evison фонда Baring Vostok будто вымер, 31 марта истекал срок исполнения опциона на 9,9% акций «Восточного», который давал Аветисяну контроль над банком, и бизнесмен как ни старался, так и не смог доставить уведомление о его исполнении. Калви считал, что после сделок лета 2016 года, о которых Baring Vostok не знал, соглашения с Аветисяном лишались силы. Калви предлагал Аветисяну или предоставить компенсацию, или пересмотреть доли в банке с учетом вскрывшихся обстоятельств. Но Аветисян ничего не хотел слышать. «Дайте мне опционные акции, об остальном поговорим позже», — вспоминает его позицию знакомый Калви.
У Аветисяна и Юсупова другой взгляд на проблему: объединенный банк начал приносить прибыль, и менеджеры Baring Vostok решили, что обязательства перед партнерами, которые поддержали их в кризис, можно не исполнять. Обо всех кредитах и миноритарных пакетах акций Калви знал еще до слияния — просто решил использовать как предлог, чтобы не исполнять опцион. Поняв, что общего языка не найти, Evison в апреле 2018 года обратился в Лондонский международный арбитражный суд (LCIA) с иском к Finvision Аветисяна и Юсупова на 19 млрд рублей. Эта сумма включает потери по корпоративным кредитам «Юниаструма», сделки с опционами и странный кредит «Грибной ферме». Но стоило команде Калви подать иск в Лондоне, как аналогичные претензии к группе фондов возникли у Аветисяна.
На июльском судебном заседании Калви объяснял, что кредит ПКБ понадобился, чтобы расплатиться по неким обязательствам банка перед «БКС Кипр». Один из собеседников Forbes уточняет обстоятельства сделки. В 2011 году «Восточный экспресс» выкупил у фондов «Ренессанс Капитала» 5% своих собственных акций, но перепродать их не смог. Спустя 12 месяцев после выкупа казначейские акции по законодательству необходимо погасить, но менеджеры банка не хотели сокращать капитал. Власов отказался отвечать на вопросы о судьбе акций.
Собеседник Forbes, знакомый с событиями тех лет, говорит, что «Восточный экспресс» передал их номинальным держателям, обязавшись в дальнейшем выкупить. В разное время акции были у Газпромбанка, Экспобанка, в итоге оказались у «БКС Кипр». Baring Vostok узнал об этом якобы только после аудита в 2015 году, став мажоритарным акционером «Восточного экспресса». Аудит также выявил, что под обязательство выкупа акций заложены еврооблигации на 5 млрд рублей, принадлежавшие банку. В ноябре 2015 года «БКС Кипр» потребовал выкупить акции на 2,5 млрд рублей, угрожая забрать залог. По словам собеседника Forbes, как раз в это время ЦБ активно искал и закрывал схемы, помогавшие банкам владеть собственными акциями через иностранные депозитарии, поэтому якобы и пришлось спешно придумывать схему с ПКБ, которое закрыло обязательства перед «БКС Кипр».
Юсупов говорит, что всегда знал и о самом долге (без деталей про БКС и казначейские акции), и о том, что он вряд ли будет погашен. Перед слиянием обсуждали, что у ПКБ были сложности с погашением кредита, необходима реструктуризация и, возможно, речь пойдет об отступном, вспоминает он. Юсупов и сам активно участвовал в поисках отступного и даже предлагал разные варианты, рассказывает собеседник в Baring Vostok. Сошлись на акциях IFTG. Эта компания, принадлежавшая группе Da Vinci Capital Олега Железко, партнеру Baring Vostok по «Первому коллекторскому бюро», фактически была инвестфондом и владела акциями разных компаний, в том числе «Московской биржи», «Русснефти» и др.
«Это была ошибка, причем со стороны Da Vinci, — с досадой говорит собеседник Forbes, близкий к Baring Vostok. — Другое дело, что исправить все можно было за несколько дней, внеся изменения в устав. Но команда Baring Vostok на тот момент была в конфликте с выходцами из «Юниаструма», в итоге они постоянно оттягивали исправление устава, хотели, чтобы ошибка сохранилась как рычаг давления». У Юсупова другая версия: «Мы поднимали вопрос ущерба, коллеги его игнорировали. Вместо этого инициировали с помощью банка какие-то соглашения с IFTG задним числом и затем изменения в устав — чтобы из нуля сделать хоть что-то».
Летом 2018 года членов совета директоров банка «Восточный» неожиданно пригласили на беседу в МВД — сотрудников Московского управления экономической безопасности заинтересовала сделка по получению от ПКБ отступного. Как говорит источник в «Восточном», доследственная проверка проводилась по заявлению неизвестного лица. Но тогда она ничем не завершилась. А в сентябре 2018 года устав IFTG был переписан. По новым правилам любые ограничения на получение дохода были сняты. Только вот активы IFTG перераспределились следующим образом: Da Vinci по акциям классов А и В забрал ликвидные активы, например акции «Мосбиржи» и «Русснефти», а с «Восточным», как говорит Юсупов, поделились «миноритарными пакетами акций в наборе неких IT-компаний, которые они оценили в 600–700 млн рублей». В Baring Vostok уверены, что акции стоят гораздо больше. «Банк может продать эти акции на рынке, — объяснял Майкл Калви во время одного из судебных заседаний. — Я уверен, что банк получит за это более 2,5 млрд рублей».
Война и мир
В сентябре 2018 года офис Baring Vostok в бизнес-центре «Белые сады» на Лесной улице опустел. Почти вся команда фондов уехала в Казань на ежегодный тимбилдинг. Но Майклу Калви, оставшемуся в Москве с командой менеджеров и юристов, было не до корпоративных вечеринок. Finvision заявила в Лондонский арбитраж встречные требования к Baring Vostok на 22 млрд рублей, обвинив фонд в выводе денег из банка и массовых злоупотреблениях.
К концу лета конфликт в «Восточном» достиг апогея. Некоторые топ-менеджеры банка даже ходили с охраной, например предправления Дмитрий Левин. В условиях корпоративного конфликта для менеджмента ситуация была очень тяжелая, вспоминает собеседник в Baring Vostok. В начале сентября Левин был уволен, и началась борьба за освободившееся кресло. Компромиссной кандидатурой стал работавший в банке с 2009 года Александр Нестеренко. В совете директоров банка был установлен паритет, а девятое место занял независимый кандидат — Николай Варма из Совкомбанка.
Перед совладельцами банка встали проблемы поважнее борьбы за кресло предправления — 30 августа Центральный банк завершил проверку «Восточного». Около 100 аудиторов провели в банке почти полгода и пришли к неутешительным выводам, подтвердив результаты внутреннего аудита. «Восточному» до 2020 года требуется досоздать резервы на 19,6 млрд рублей — в первую очередь из-за корпоративных кредитов «Юниаструма». В акте проверки регулятор прямо указал, что кредиты, выданные компаниям, связанным с Зыковым и Бакулиным, составляют большую часть — 55%, или более 20 млрд рублей, — корпоративного кредитного портфеля «Восточного», и к 1 августа 2018 года они были обесценены на 44%.
Риск отзыва лицензии стал реальным, акционерам пришлось договариваться. И 21 сентября Калви и Аветисян подписали соглашение, предполагающее проведение в течение 90 дней допэмиссии на 5 млрд рублей. Допэмиссию акционеры «Восточного» обсуждали еще в начале 2018 года, вспоминает источник в Baring Vostok, а осенью стало понятно, что откладывать ее больше нельзя. Но уже в октябре Аветисян и Юсупов, желавшие принять участие в допэмиссии, попросили отсрочку до апреля 2019 года. Им нужны были деньги, и они искали покупателя на Модульбанк (новое название банка «Региональный кредит»). Центральный банк был в бешенстве, вспоминает источник в Baring Vostok, и Калви пришлось лично убеждать Эльвиру Набиуллину предоставить отсрочку. Он потребовал, чтобы Finvision подписала отказ от любых претензий к будущей допэмиссии, в том числе если она пройдет без их участия. Аветисян согласился.
Спор о двух копейках
В конце ноября 2018 года Калви и Аветисян вышли из кабинета Набиуллиной, пообещав, что проведут допэмиссию в апреле. Необходимые 5 млрд рублей Baring Vostok внес на эскроу-счет. Казалось, острая фаза конфликта позади. Но это была последняя встреча финансистов.
Накануне новогодних праздников Калви и другим менеджерам Baring Vostok пришло письмо от Юсупова, из которого следовало, что мира между совладельцами «Восточного» так и не наступило. «Несмотря на продолжающиеся попытки восстановить доверие между сторонами, BVCP снова применяет тактику принуждения и давления», — сетовал Юсупов. Он утверждал, что Finvision не признает юридическую силу отказа от претензий, потому что он был подписан под давлением — фонд грозил запустить допэмиссию и выкупить ее в полном объеме, не дожидаясь Finvision.
Юсупов также утверждал, что менеджеры Baring Vostok тормозят сделку по продаже Модульбанка, нелестно отзываясь об Аветисяне и его команде в разговорах с потенциальными покупателями. А главное требование заключалось в том, что допэмиссия должна проходить из расчета 2 копейки за акцию (в сентябрьском соглашении была прописана цена в 1 копейку). «Это была торговля за размытие, — объясняет топ-менеджер Baring Vostok. — Выкупив допэмиссию целиком, мы должны были размыть доли Аветисяна и его партнеров с 40% до 20%. А они хотели сохранить хотя бы 30%».
В январе 2019 года после заседания совета директоров «Восточного» Калви и Юсупов договорились обсудить все разногласия в присутствии Аветисяна. Тогда же, утверждает Юсупов, он поднял вопрос о IFTG, предупредив бизнесмена об уголовной ответственности за вывод средств из банка. Но Калви якобы и бровью не повел. Несколько дней спустя Юсупов посоветовался с адвокатами, и те убедили его, что ему, как члену совета директоров «Восточного», тоже грозит личная субсидиарная и, возможно, уголовная ответственность. «Тогда вокруг банка опять ухудшился новостной фон и пошли слухи об отзыве лицензии, — вспоминает Юсупов. — Вы знаете, как в таких случаях действуют ЦБ и АСВ в отношении бывших собственников. Я не хотел таких рисков для себя».
После ареста и начала уголовного дела в банке сменился совет директоров и председатель правления. Новый совет директоров вернулся к реструктуризации кредитов «Клуба лидеров». По майскому решению арбитражного суда Амурской области структуры Baring Vostok исполнили опцион на 9,9% акций «Восточного», и теперь у Аветисяна контрольный пакет банка. В мае Комиссия по этике РСПП осудила Аветисяна и Юсупова, а последнего призвала еще и отозвать заявление из СКР. Юсупов признался, что такого накала страстей не ожидал.
При участии Елены Тофанюк и Юлии Титовой