кто такой пересадок в тюрьме
Новичок в тюрьме или как первоходу правильно вести себя в хате. Тюремная иерархия
Тюремное заключение – серьезное испытание для любого человека, не привыкшего к замкнутому пространству и довольно специфическому обществу. Особенно жестоко оно для первоходов, то есть людей, отбывающих заключение в первый раз.
ИВС, СИЗО, судебное заседание, приговор, этапирование, карантин, поселение на зоне – на каждом из этих этапов возможны ошибки, приводящие к поистине катастрофическим последствиям. Совершив одно неправильное действие даже по незнанию, можно попасть в касту неприкасаемых («обиженных»), откуда в ряды «мужиков», а тем более «блатных», уже пути нет.
О тюремной иерархии
Тюремное общество глубоко иерархично. Это накладывает жесткие рамки на систему взаимоотношений осужденных. Прежде всего имеет значение «масть» заключенного:
Костяк тюремного сообщества, этакая местная элита. Блатные пользуются максимальным количеством привилегий, но и ограничений на них налагается тоже много. «По понятиям», им запрещается работать, подчиняться администрации, заниматься уборкой, а ранее ворам в законе даже нельзя было иметь семьи. Блатные придерживаются строгих правил, и если вы их выучите, проблем быть не должно. Эти люди заинтересованы в сохранении порядка в камере, и из их числа назначаются положенцы и смотрящие, призванные не допустить беспредела. С ними лучше обращаться уважительно, но без подобострастия.
Самый многочисленный класс, так сказать, народ. Мужики спокойно работают, живут по общим правилам и рассчитывают побыстрее вернуться на волю, в обычное общество. Если первоходу удается избежать ошибок на старте, как правило, он становится мужиком. Это идеальная позиция.
А вот это как раз люди, которые эти самые ошибки совершили (за исключением добровольных гомосекусуалистов или сидящих по статьям за изнасилование). Обычно это неправильно сказанные слова и определенные поступки (воровство у своих, донос администрации, общение с другими людьми из этой касты). Ранее ритуал «опускания» предполагал совершение гомосексуального акта с потенциальной жертвой, сейчас такое встречается редко и преимущественно на малолетке. В женских тюрьмах и колониях гомосексуальные связи и вовсе не табу.
Пособники администрации, делающие для нее грязную работу в надежде на снисхождение. Быть частью этой группы низко, поэтому редко кто идет на сотрудничество с администрацией добровольно.
Вывод – постоянно держать глаза и уши открытыми.
Как войти «в хату»
Это, пожалуй, самый сложный момент, выводящий первохода на стартовую позицию. Благо, сейчас администрация тюрем старается разместить заключенных по камерам в соответствии с «мастью». Это дает возможность избежать конфликтов с первых часов заключения, а новички могут изучить тюремные правила в относительно спокойной обстановке, без пресса авторитетов.
При первом входе как в камеру, так и в барак, наиболее важны:
Лучше всего остановиться на нейтральном варианте типа «Добрый вечер», «Доброго здоровья», «Мир/вечер в хату». От панибратских приветствий, тем более с намеком на «масть» (типа «Привет, мужики» или «Здорова, пацаны»), лучше воздержаться.
Не стоит занимать с ходу свободную «шконку» (кровать). Следует поинтересоваться, свободно ли здесь и можно ли расположиться. Кстати, в зоне не «спрашивают» в обычном смысле этого слова, а «интересуются» – это тоже лучше усвоить. Если вдруг под ноги вам бросят полотенце, поднимать его не нужно, просто перешагните. А если скажут, что эта хата для «петухов», сделайте вид, что испугались и пару раз стукните в дверь с требованием перевести вас в другую камеру.
Один бывалый осужденный рассказывал, что самая жесткая прописка – на малолетке, где беспредел смешивается с устаревшими блатными понятиями во взрывоопасной пропорции. За неправильное поведение на прописке могут даже опустить физически, причем с жестоким избиением. Во взрослых тюрьмах и зонах (конечно, в «правильных») теперь прописка сводится преимущественно к разговору. Нового заключенного спрашивают, кто он «по жизни», за что сидит и так далее. В роли инициатора опроса обычно выступает смотрящий.
Общие правила поведения новичка в тюрьме
Первые несколько дней лучше посвятить изучению тюремных правил и без особой на то необходимости ни с кем не общаться. Исключение – собственно смотрящий, которому можно и нужно задавать вопросы. Это расценивается положительно: человек хочет жить спокойно, с соблюдением неписаных правил.
Прежде всего нужно запомнить главные постулаты:
Здороваться за руку в тюрьмах особо не принято, особенно с незнакомыми. Вдруг окажется, что этот человек – обиженный? С ними в принципе общаться не принято: нельзя прикасаться, сидеть за одним столом, пользоваться общими предметами. Вы можете отдать что-то обиженному из милосердия или в обмен на услугу, но к этой вещи уже прикасаться нельзя. Люди этой «масти» обязаны сами сообщать о своем статусе, дабы незнакомый человек ненароком не принял их за блатных или мужиков.
Бывает, другие заключенные сами лезут в душу, дабы поразвлечься и вывести первохода на какой-нибудь «косяк». Это признак плохого тона, откровенничать не нужно. Можно даже сообщить об этом смотрящему, ведь навязчивый собеседник может оказаться «наседкой», то есть тайным осведомителем правоохранительных органов или тюремной администрации.
Брать что-то чужое без разрешения категорически запрещено – это воровство у своих, то есть, крысятничество. Запомните: в тюрьме нет ничего «ничейного»! Если в чем-то нуждаетесь (сигареты, чай), попросите смотрящего выделить немного из общака (общего имущества). Но это придется вернуть как минимум в том же размере!
Одно упоминание об оральном сексе способно превратить честного мужика в обиженного. Поэтому вообще лучше не говорить о собственных сексуальных предпочтениях и опыте.
Это противоположная сторона медали: если вы не будете отвечать на вопросы и общаться в принципе ни с кем, это может быть расценено как высокомерие. Да и вообще замыкаться в себе, да еще и в таких условиях, губительно для психики.
Даже если вы на воле слыли мастером покера, ни в коем случае не садитесь играть с сидельцами на интерес. Не факт, что с вами будут играть честно, а карточные проигрыши не прощаются. Если не сможете отдать долг или выполнить желание выигравшего, автоматически станете обиженным. Отказаться просто – достаточно элементарного «не хочу».
Сегодня вам пришла передачка, и скоро ее не будет. Внесите что-то в общак, поделитесь с другими – человечность ценится везде, особенно там, где она в дефиците. Завтра помогут вам.
Будьте вежливы, но не покорны. В конфликты постарайтесь не вступать, тем более не инициируйте их. Все хотят жить спокойно, с минимумом проблем. Однако если на вас будут конкретно «наезжать», требовать выполнения какой-то работы (например, уборки камеры вне очереди), вымогать деньги, сигареты или продукты, нужно дать отпор. Если вы правы, за вас заступятся остальные осужденные, можно призвать в арбитры и смотрящего.
Не стоит принимать презенты от других сидельцев, пока вы не убедитесь, что это делается из дружеских побуждений (а в этом в первые дни разобраться точно невозможно). Иначе в ответ от вас потребуют какую-нибудь услугу (убрать камеру, помыть посуду, постирать белье вместо «дарителя»), и вы сами не заметите, как превратитесь в «шестерку» (малоуважаемого слугу на побегушках).
Общение новичка с бывалыми заключенными
В данном случае самое главное – соблюсти паритет. С одной стороны, осужденный должен быть вежлив и уважителен с другими сидельцами, с другой – ни при каких условиях не терять чувства собственного достоинства, иначе он лишится уважения.
Импульсивные слова и поступки не приветствуются в принципе: за каждое слово придется отвечать. И если вы оскорбили человека незаслуженно, он имеет полное право дать отпор физически. А может и призвать смотрящего, что чревато переводом скандалиста и клеветника в ранг неприкасаемых.
Особенно следует быть аккуратным с матерными выражениями – они всегда воспринимаются как агрессия, даже если не направлены на конкретного человека. Если оскорбили вас лично (особенно если «послали» или назвали любым синонимом, обозначающим пассивного гомосексуалиста), нужно жестко «спрашивать», то есть драться. Даже если вы слабее физически, такое прощать нельзя. Синяки и раны заживут, а вот безропотное «глотание» оскорблений наложит жесткий отпечаток на все дальнейшее пребывание в местах заключения.
Некоторые слова и выражения, абсолютно невинные с точки зрения обывателя, в тюрьме и на зоне трактуются совершенно иначе.
Краткий ликбез:
Тюремный жаргон обширен, привести в одной статье полный словарь по понятным причинам мы не можем. Постепенно этот специфический «сленг» усвоится.
Правила гигиены в местах лишения свободы
Правила личной гигиены в местах лишения свободы возведены практически в ранг религии. Первохода оценивают не только по заслугам и разговору, но и по чистоплотности. Это закономерно: в замкнутом пространстве любые нарушения гигиены ощущаются и обоняются особенно ярко.
После каждого посещения туалета следует тщательно мыть руки. Если заметят, что вы поздоровались с кем-то за руку, не совершив этой элементарной процедуры, могут призвать к ответу. Если вы уронили на пол какую-то вещь, ее нужно вымыть, а вот еду с пола поднимать уже категорически нельзя.
Нельзя есть, готовить пищу и чай в то время, когда кто-то находится в туалете. И напротив, если сокамерники сидят за столом, от посещения туалета нужно воздержаться. Ежедневно нужно мыть ноги, следить за чистотой вещей, проверять себя на наличие паразитов.
Тюремные касты в странах бывшего СССР.
“Мужики”, как правило, не принимают участия и в «общих делах», то есть не участвуют в распределении «общего» и решении вопросов с администрацией, не становятся смотрящими и положенцами. Впрочем, в редких случаях бывают и исключения: толковый “мужик” может стать “смотрящим” за камерой или ответственным за решение какого-то конкретного вопроса (на тюремном жаргоне это называется «загрузиться» каким-то вопросом). Например, за сбор, учет и расходование денег и других материальных благ, собранных на нужды централа.
Менее многочисленной, но более влиятельной кастой выступают “блатные” (сами они предпочитают называть себя “бродяги” или “босота”). Блатные – это не случайные, а профессиональные преступники, живущие исключительно преступным промыслом. К ним в криминальном мире обычно предъявляются высокие требования: в идеале “бродяга” не должен работать ни на воле, ни в заключении, не должен служить в армии или быть связанным с органами государственной власти. “Бродяга” не может уйти работать “на промку” (на производство), а тем более – в отряд хозобслуги или на должность при администрации.
Блатные занимаются решением общих вопросов в местах заключения, то есть сбором и распределением денег “на общее”, решением вопросов с администрацией (вопросы как правило касаются условий содержания заключенных и решаются переговорами, взаимными уступками, иногда откровенно коррупционным путем). Если добиться компромисса не удается, а условия содержания становятся невыносимыми, блатные могут организовать заключенных на акции протеста (голодовки, членовредительство, бунты).
Особняком среди других тюремных каст стоят так называемые «воры» («жулики», «урки»), на языке правоохранительных органов и прессы именуемые часто «ворами в законе» (Более подробно об этом читайте в материале “Смотрящие, положенцы, воры: кто они такие и как себя с ними вести”). Вор – «криминальный авторитет», он стоит на вершине иерархии преступного мира, как в местах лишения свободы, так и на воле. “Понятия” предъявляют к Ворам самые высокие требования и наделяют из самой большой властью в среде заключенных. Как правило, слово Вора в тюрьме или в лагере – это закон, которому, как ожидается, должны следовать все заключенные. Все воры – выходцы из блатных. “Мужик” не может стать вором в силу самого своего образа жизни. В советские времена ворам запрещалось иметь семью, работу, собственность, сейчас требования несколько смягчились.
Если “шнырями” становятся, как правило, добровольно, то в касту “шерстяных” (или “шерсть”) попадают за какие-то проступки, считающиеся в среде арестантов непорядочными. К примеру, арестант, укравший что-то (“крыса”) или попросивший администрацию перевести его в другую камеру (“сломившийся из хаты” “ломовой”), автоматически попадает в “шерсть” и среди общей массы заключенных уже сидеть не будет.
“Шерстяные” чаще всего встречается в СИЗО, в лагерях они как правило быстро примыкают к активистам («козлам»). Существуют отдельные камеры в СИЗО, которые заключенные так и называют “шерстяными”. Так, например, “пресс-хаты”, по определению “шерстяные”, поскольку те, кто прессует других заключенных, в арестантской среде считаются крайне непорядочными. (при этом не все “шерстяные” камеры обязательно “пресс-хаты”). Вне зависимости от причины ухода в «шерсть», вернуться обратно в “мужики” уже невозможно. Впрочем, любой переход из низшей касты в высшую в тюремном мире не предусмотрен.
«Козлами» («красными», «вязанными», «активистами») называют тех, кто идет на открытое сотрудничество с администрацией исправительного учреждения. Такое сотрудничество может выражаться по-разному. Некоторые заключенные идут работать в отряды хозобслуги, другие занимают должности завхозов или библиотекарей в колониях. Иногда «козлы» выполняют для администрации учреждения откровенно карательные функции, прессуя других заключенных. Такое явление характерно для жестких, режимных лагерей, где всем заправляет администрация при помощи «активистов». Раньше такие активисты формировали секции дисциплины и порядка (СДП), теперь эти секции официально упразднены, но по сути никуда не делись. В “пыточных” колониях активисты обычно встречают этапы с заключенными, избивают их, вымогают деньги, заставляют отказываться от статуса «блатного» и в дальнейшем поддерживают режимный «порядок» в лагере.
Самой низшей кастой в тюремной иерархии признаются «обиженные» («петухи», «опущенные», “отделенные”). Эта “масть” обязательно присутствует во всех исправительных учреждениях, включая места лишения свободы для бывших сотрудников и откровенно “красные” зоны.
“Отделенным” в некоторых лагерях можно стать и за то, что ты принял что-то у представителя низшей касты или поел с ним из одной посуды. Впрочем, если сделавший это не знал, что берет у “обиженного”, то он может избежать перехода в низшую касту: сделанное «по незнанке» обычно не влечет за собой негативных последствий.
“Обиженные” обычно сидят отдельно, живут обособленно, едят за отдельным столом, и имеют свою посуду, которой нельзя пользоваться другим заключенным. Они выполняют как правило самую грязную работу: моют полы, туалеты и т.д.
В советское время, когда было большое количество политических заключенных, «политические» фактически стали отдельной кастой. Сейчас в большинстве тюрем и лагерей России об этом уже забыли и смотрят с недоумением на того, кто называет себя политическим. Количество политзаключенных в России растет, но пока еще далеко до того, чтобы считаться отдельной “мастью”. Сейчас большинство “политических” живут в лагерях “мужиками”, что довольно естественно для людей, не ведущих преступный образ жизни.
От блатных до опущенных — иерархия заключенных в тюрьмах ГУЛага
Люди, которые оказываются в местах лишения свободы, вынуждены жить в суровых условиях и в постоянном присутствии других — во всех странах это порождает жесткую иерархию среди заключенных.
А поскольку ГУЛаг был беспрецедентно масштабной и жестокой тюремной системой, то и возникшая в этих сталинских лагерях и тюрьмах иерархия «каст» заключенных была очень суровой. Даже в современных исправительных учреждениях, спустя более чем полвека, имеется разделение «сидельцев», которое практически без изменений пришло именно из ГУЛага.
«Блатные» — «высшая каста» арестантов
При полном однообразии внешнего облика заключенных, среди них, конечно же, была категория неформальных лидеров — чаще всего эту «элиту» называли «блатными». Также их упоминают под названиями «урки» (УР — уголовник-рецидивист), «воры», «черные», а сами себя они могли скромно называть просто арестантами или босяками.
Как правило, они стремились к тому, чтобы не выполнять никаких работ, считая достойным себе занятием в лагере либо безделье, либо карточную игру. Если была возможность перегрузить свою долю работ на других заключенных, «блатные» напрягали этим «мужиков». Но, конечно, не во всех лагерях это было реально — иногда и эти люди оказывались на общих работах. Хотя для них существовало и определенное табу: занимать какие-либо приближенные к администрации лагеря должности либо просто «теплые места» типа повара, библиотекаря и т. п. — такое считалось бесчестьем для настоящего вора.
Стать «блатным» мог не любой рецидивист или даже обладатель криминальной «специальности». К непременным требованиям относилась чистота биографии — разумеется, в специфическом лагерном понимании: человек в своей долагерной жизни не должен был работать на государство (в государственных учреждениях), не должен был состоять комсомольцем или членом партии, а также никогда не заниматься профессиями сферы обслуживания (официант, продавец и др.). Учитывая, что в те годы государство тотально контролировало занятость граждан, неудивительно, что полностью «чистых» от работы в госучреждениях людей было немного. Впрочем, так выглядеть стала ситуация примерно с тридцатых годов — а еще в двадцатых в лагеря попадали сотни тысяч «босяков» — сельской и городской маргинализированной бедноты: некоторые из них и становились «блатными».
Эти сливки тюремного общества могли командовать нижестоящими категориями заключенных. Могли собирать с них «дань» — продукты из передач, еду из пайки, что-то из личных вещей.
«Красные», они же «козлы»
Таким было общеупотребительное название заключенных, которые сотрудничали с руководством лагеря, получали от надзирателей поощрение и гласное (либо негласное) право на дисциплинарные воздействия на все прочие категории сидельцев. К «козлам» относили всех, кому доставалась какая-либо административная или имеющая бонусы должность в лагере — это люди, которые могли иметь доступ к продуктам на кухне или, например, к распределению одежды. Даже если занятие не предполагало возможности что-то урвать, но освобождало от тяжелых общих работ, человек на этой работе считался «козлом».
Были также в лагерях различные дисциплинарные и «воспитательные» отряды из числа заключенных — это и были «красные» в классическом понимании. Они докладывали надзирателям о различных нарушениях дисциплины и вообще о делах заключенных, могли позволить себе физические издевательства или поспособствовать, чтобы кого-либо наказали по лагерным правилам.
Разумеется, т. н. «козлов» не уважали, и для любого другого заключенного причисление к «козлам» считалось тяжким оскорблением. Но вот власть у этих людей всё же была — их опасались и не принимали в сообществе «блатных» или «мужиков» за своих, так как за ними стояло само руководство лагеря.
Хотя в период «сучьих войн» (последние десятилетия существования ГУЛага) к «красным» переметнулись многие «блатные» (кто идеологически, кто просто по соображениям безопасности или выгоды).
«Мужики»
Численно эта категория всегда превосходила все прочие, поскольку это и была основная «серая масса» контингента в лагерях и тюрьмах. Кстати, их так и называли — «серые». Это люди, которые в основном оказывались осужденными за единично совершенные, часто очень несущественные, преступления: мелкие кражи, бытовые драки и пр.
А учитывая специфику сталинской судебной системы и практику осуждения людей по «политическим» статьям, то в категории «мужиков» оказывались и представители интеллигенции, и люди с «неправильными» биографиями, и мн. др. То есть это определение характеризовало не социальный слой, из которого вышли эти люди (простонародье), как может показаться из их названия, а функцию и социальную роль, которую они получали в лагере.
Мужики ходили на все виды работ, им не полагалось особых привилегий. Если кто-то из них попадал на более выгодное место в лагере (например, работник кухни или библиотекарь), его могли перестать считать «мужиком», а счесть «красным».
«Опущенные»
Это однозначно самая низшая каста. Общепринятыми названиями таких людей были также «голубые» или «петухи».
В числе «опущенных» оказывались люди нетрадиционной сексуальной ориентации (а в тогдашнем законодательстве за это была уголовная статья). Также зачастую уже в самих лагерях «опускали» бывших милиционеров, представителей госорганов и тому подобных работников. Но бывало и так, что среди «опущенных» оказывались и другие люди: например, стукачи (доносчики), или не отдавшие карточный долг, или просто слабые духом, «сломавшиеся» люди.
Кадр из фильма «Беспредел»
На «петухов» возлагали самые худшие и грязные виды работ, им выделяли только худшие места в общих камерах. К их личным вещам (обычно набор этих предметов ограничивался одеждой и металлической посудой) никто не должен был прикасаться, для этого даже делались отметки на предметах — миску и ложку иногда помечали дырками. К самим «опущенным» также не прикасались, с ними не разговаривали (только озвучивали команды и требования), а замеченный в малейшем контакте с «петухом» или его вещами человек сам становился «заполосканным» — еще не «опущенным», но как бы под подозрением.
Была, конечно же, практика гомосексуальных насильственных отношений с «петухами»: «опущенные» должны были обслуживать «блатных», а иногда и «козлов». Между «мужиками» и «петухами» такая практика была редка. Это считалось внутрилагерной проституцией — за каждый такой акт опущенному давали мизерное поощрение.
В некоторые периоды существования ГУЛага или в отдельных лагерях иногда возникали дополнительные касты заключенных. Например, в период ВОВ и в послевоенные годы лагеря заполнялись «вояками» — дезертирами с фронта, заподозренными в коллаборации с врагом.
Тюремные касты в странах бывшего СССР
Содержание
Иерархия тюремных каст
В пенитенциарных учреждениях стран бывшего СССР существуют 4 основных категории («масти») заключённых, а также различные промежуточные группы. Характерной особенностью этой иерархии является лёгкость перехода из более высокой касты в более низкую (этот переход называют «опусканием», хотя обычно это слово употребляется в более узком смысле — перевод заключённого в касту «петухов»). В то же время, переход в обратном направлении обычно очень сложен или вовсе невозможен. Например, чтобы стать петухом, заключённому достаточно сесть в столовой за «петушиный» стол, тогда как способа перейти из петухов в другую касту не существует.
Блатные
«Блатные» — высшая каста в иерархии. Это, как правило, профессиональные преступники. Зачастую именно «блатным» принадлежит реальная власть в тюрьме или на зоне. Существует много требований к претендентам на статус «блатного»: например, «блатным» не мог стать заключённый, служивший в армии, работавший официантом, таксистом и прочей обслугой (то есть т. н. « халдеем »), правда в последнее время некоторые из этих требований смягчились или были вовсе отменены. «Блатные», как правило, в зоне не работают; там же, где это допускается, «блатной» не должен занимать никакой официальной должности (в противном случае он автоматически становится «козлом»).
«Блатные» имеют право распоряжаться « общаком » — выделять на взятки или на «грев». Обязаны заботиться о снабжении зоны по нелегальным каналам продуктами, чаем, алкоголем и т. д., разрешать возникающие споры между заключёнными с точки зрения неписанных уголовных «законов», «по понятиям» (по этим законам, «правильные» заключённые в случае конфликтов могут обращаться только к блатным, и ни в коем случае — к администрации мест заключения). Разрешая проблему «по понятиям», обвинитель делает «предъяву», «обосновывает» её, а обвиняемый «отвечает». «Блатной» в такой ситуации выступает в роли мирового судьи и определяет обоснованность «предъявы» и «спроса», а также принимает решение о необходимости наказания виновника и каким оно будет. За несправедливо вынесенное решение с «блатного» так же могут «спросить».
Сами «блатные», как правило, называют себя не «блатными», а «арестантами», «босяками», «путёвыми», «бродягами» и т. д.
Комерсы
На зонах Украины и России появилась новая масть: «комерсы». Они по своему социальному положению не уступают блатным, потому что тоже не работают, но держат при поддержке администрации зоны малые выгодные производства. Во многих вопросах они имеют бо́льшую власть чем блатные, потому что имеют связи на воле с бизнес-структурами и на зоне платят взятки руководству. Они не платят в общак и не участвуют в блатных разборках. «Воры в законе» на свободе давно уже стали комерсами, но в зонах эта игра в блатных продолжается, потому что таким образом можно влиять на мужиков.
Мужики
«Мужики» — самая многочисленная группа заключённых. Как правило, они попадают в тюрьму более или менее случайно и рассчитывают после отбытия срока вернуться к обычной жизни. Они работают, не претендуют на неформальную власть и не сотрудничают с администрацией тюрьмы. На «разборках» блатных мужики права голоса не имеют (хотя блатные могут прислушиваться к мнению наиболее уважаемых «мужиков»).
Козлы
«Козлы» (красные) — заключённые, открыто сотрудничающие с администрацией, занимающие какую-либо должность (завхоза, библиотекаря и т. д.). Они не пользуются уважением других заключённых и в «общак» их не принимают (хотя иногда «козлы» организовывают свой «общак»). В некоторых зонах или тюрьмах «козлов» приходится собирать в отдельных камерах из-за враждебного отношения к ним. В то же время, общаться с «козлами» и прикасаться к ним не запрещается. Также «козлом» является тот, кто заехал на лагерь по стрёмной статье. Слово «козёл» и производные от него являются (для заключённых таковыми не являющимися) серьёзными оскорблениями; как правило, сами «козлы», а также другие заключённые в их присутствии (при спокойных отношениях между ними и «козлами») употребляют слова «красные», «активисты» и т. д.
Другие группы
Некоторые группы заключённых занимают обособленное положение «неприкасаемых». Это — «обиженные». К ним относятся:
«Петухи» или «опущенные» — самая низшая каста. У её представителей нет никаких прав, они выполняют самую грязную работу и могут использоваться другими заключёнными для получения сексуального удовлетворения. «Петухи» являются неприкасаемыми в самом прямом смысле: остальным заключённым нельзя прикасаться к ним (за исключением сексуального контакта), а также, в большинстве случаев, к предметам, побывавшим в их руках, их можно избивать только ногами или палками. Нарушение этих запретов обычно приводит к переводу в «петухи». В «петухи» попадают за грубейшие нарушения тюремных «законов», некоторые преступления сексуального характера, «позорящие» сексуальные контакты и т. д.
Бытует мнение, что любой насильник попадает в «опущенные». На самом деле со 100 % вероятностью это происходит только в случае, если жертвами были дети, особенно собственные. В других случаях это зависит от особенностей коллектива осужденных.
Слово «петух» и все слова, связанные с этой птицей («гребень», «кукарекать», «петушить» и т. д.) также являются жёстко табуированными, их употребление в адрес заключённого, не являющегося «петухом», является тягчайшим оскорблением, которое может привести к опусканию оскорбившего или даже к убийству. Отсутствие жесткой реакции на употребление таких слов также может привести в «петухи» — это расценивается как согласие.
«Чёрт» — не лучше «петуха», но действия сексуального характера к нему неуместны, если таковые были — значит это «петух». Он выполняет всю грязную работу заключённых. В настоящее время каста «чертей» сохранилась только на «малолетках». Это заключенные, выполняющие какую-либо работу за плату, обычно для блатных. На взрослых зонах «черти» живут «мужиками». Аналогичная «мужикам» на «малолетках» каста — «середняки». В тюремной иерархии несколько ниже «мужика», в основном отсутствием права голоса. Также «чертями» часто называют «чушков».
«Шерстяные» — заключённые, осуществляющие « беспредел » по указанию администрации тюрьмы в т. н. « пресс-хатах », например, избиение и изнасилование других заключённых с целью наказания, получения нужных показаний и т. д. «Шерстяными» часто становятся бывшие «блатные», грубо нарушившие воровской «закон» и приговорённые за это к смерти или «опусканию». Если «шерстяной» попадает в руки «правильных» заключённых, его, как правило, опускают или убивают.
«Чушки» — заключённые, которые не следят за собой, не моются, неопрятно одеваются. Их положение во многом схоже с положением «петухов» или даже хуже, так как представители практически любой касты стараются избегать контактов с «чушками». Известны случаи, когда во избежание распространения заразных болезней и насекомых «чушка» отправляли жить в умывальник или туалет, где он также обязан был поддерживать чистоту.
естёрки попадают слишком слабые или услужливые люди. И в тюрьмах, и в лагерях излишняя услужливость не в чести. В тюрьме принято обслуживать себя самостоятельно. Тот, кто не может вынести трудностей, кто за кусок хлеба начинает всё делать и выполнять, не заслуживает уважения. Но, это не означает, что вообще нельзя выполнять никаких просьб. Всё зависит от ситуации, в которой просьба выполняется, и от того, кто и как её выполняет. Иногда, даже человек, подавший кружку с водой, становится «шестеркой».