кто такой паша морозов
Павлик Морозов. Биографическая справка
Павел Трофимович Морозов, который в советское время являлся образцом для подражания пионеров, согласно данным Большой Советской энциклопедии родился 14 ноября 1918 года в селе Герасимовка в семье крестьянина. В период коллективизации мальчик, по официальной версии, стал активным участником борьбы с кулачеством, организовал и возглавил первый пионерский отряд в родном селе.
Официальная советская история гласит, что в конце 1931 года Павлик уличил своего отца Трофима Морозова, в то время председателя сельсовета, в том, что тот продавал спецпереселенцам из числа раскулаченных чистые бланки с печатью. На основании показаний подростка Морозов‑старший был осужден на десять лет. Вслед за этим Павлик сообщил о хлебе, скрытом у соседа, обвинил мужа своей родной тети в краже государственного зерна и заявил, что часть похищенного зерна находится у его родного деда ‑ Сергея Морозова. Он рассказал об имуществе, укрытом от конфискации тем же дядей, активно участвовал в акциях, разыскивая спрятанное добро вместе с представителями сельсовета.
Согласно официальной версии, Павлик был убит в лесу 3 сентября 1932 года, когда его мать ненадолго уехала из села. Убийцами, как определило следствие, оказались двоюродный брат Павлика ‑ 19‑летний Данила — и 81-летний дед Павлика, Сергей Морозов. Бабушка Павлика, 79‑летняя Ксения Морозова, была объявлена соучастницей преступления, а его организатором признали дядю Павлика ‑ 70‑летнего Арсения Кулуканова. На показательном суде в районном клубе все они были приговорены к расстрелу. Расстреляли и отца Павлика ‑ Трофима, хотя в то время он находился далеко на Севере.
После гибели мальчика его мать, Татьяна Морозова, в качестве компенсации за сына получила квартиру в Крыму, часть которой сдавала постояльцам. Женщина много ездила по стране с рассказами о подвиге Павлика. Она умерла в 1983 году в своей квартире, уставленной бронзовыми бюстами Павлика.
Имя Морозова было присвоено герасимовскому и другим колхозам, школам, пионерским дружинам и занесено первым в Книгу почета Всесоюзной пионерской организации им.В.И.Ленина. Памятники павлику Морозову были установлены в Москве (1948), селе Герасимовка (1954) и в Свердловске (1957). О Павлике слагали стихи и песни, была написана одноименная опера, а великий Эйзенштейн попытался сделать о нем фильм. Однако идея режиссера не была воплощена.
Созданный советской пропагандой миф о «пионере‑герое» просуществовал не один десяток лет. Однако в конце 1980‑х годов появились публикации, не только развенчивающие миф о Павлике Морозове, которого стали называть предателем и доносчиком, но и ставящие под сомнение сам факт существования человека с таким именем. В первую очередь, сомнения по поводу существования «героя» возникли из‑за разночтений с датами рождения и гибели. Его речь на суде, в которой он разоблачал отца, существует в 12‑ти вариантах. По сути, невозможно даже восстановить внешний облик Павлика Морозова, поскольку существует множество отличающихся друг от друга описаний. В ряде публикаций ставился под сомнение и тот факт, что подросток действительно был пионером.
В 1997 году администрация Тавдинского района решила настоять на пересмотре уголовного дела по факту убийства Павлика Морозова, а весной 1999 года члены Курганского общества «Мемориал» направили в Генеральную прокуратуру ходатайство о пересмотре решения Уральского областного суда, приговорившего родственников подростка к расстрелу.
Свою версию истории Павлика Морозова изложила его учительница Людмила Исакова. Причем эту версию подтвердил и младший брат Павла Алексей. По рассказу Исаковой, отец Павлика пил, издевался над сыновьями и, в конце концов, ушел из семьи к другой женщине. Возможно, именно этим сугубо бытовым мотивом и объяснялось желание «пионера‑героя» отомстить отцу.
Генеральная прокуратура, занимающаяся реабилитацией жертв политических репрессий, пришла к выводу о том, что убийство Павлика Морозова носит чисто уголовный характер, а, следовательно, преступники не подлежат реабилитации по политическим основаниям. В апреле 1999 года Верховный Суд согласился с мнением Генпрокуратуры.
В Челябинске имя Павлика Морозова носит детская железная дорога, его барельеф украшает аллею пионеров‑героев на Алом поле. В Москве памятник «пионеру‑герою», который стоял в одноименном детском парке на Дружинниковской улице, в 1991 году снесли, а на его месте построили деревянную часовню.
Факты из жизни Павла Морозова
Согласно последним заключениям историков, Павел Морозов не был членом пионерской организации. В Книгу почета Всесоюзной пионерской организации им. В. И. Ленина он был занесен только в 1955 году, через 23 года после гибели.
На суде против отца Павел Морозов не выступал и доносов на него не писал. Свидетельские показания о том, что отец избивал мать и приносил в дом вещи, полученные в качестве платы за выдачу фальшивых документов, он дал в ходе предварительного дознания.
Уголовному преследованию Трофим Морозов подвергался не за сокрытие зерна, а за фальсификацию документов, которыми снабжал членов контрреволюционной группы и лиц, скрывающихся от Советской власти.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Есть только одна фотография Павла Морозова. Именно с нее и вылепили образ пионера-героя
Еще в советское время культ Павлика Морозова вызывал шушуканье по углам.
Так в школе нам с пафосом рассказывали про первого героя-пионера, а дома при одном упоминании его имени бабка начинала причитать, мол, сволочь он был, отца родного предал.
С наступлением гласности поступок Павлика Морозова начали все громче и чаще осуждать, а официальная пропаганда постепенно задвигала его на второй план, соглашаясь со спорностью героизма в его поступке.
Откуда взялась эта история (а я, кстати, именно такой ее и запомнил) совершенно не понятно. Трофим Морозов никогда кулаком не был и зерна никакого не прятал. Более того, он вообще был председателем сельсовета, считай, почти коммунистом.
Переселение в Сибирь придумали не большевики, а Пётр Столыпин. Правда при нем переселение было добровольным
Семья Морозовых по отцовской линии происходила из Беларуси. Прадед Павлика военный, имел несколько орденов, а после отставки устроился надзирателем в тюрьму.
Его сын Сергей Сергеевич пошел по той же стезе и работал в жандармерии. Там он познакомился с конокрадкой рецидивисткой Ксенией. Девушка, видимо, обладала какой-то особенной красотой, потому что Сергей, во время конвоирования её приметил, да так и влюбился. Три года ждал освобождения, чтобы жениться.
Трофим Морозов был вторым сыном Сергея. В 1915-ом году он женился на Татьяне Байдаковой из соседней деревни Кулоховка. Ему к тому моменту было 26, а ей 20 (хотя есть данные, что Трофиму было 24). Молодожены справили дом на краю деревни, а родня, в первую очередь Морозовы, поделилась скарбом.
Павел (никакой ни Павлик, никто тогда его так не называл) родился в ноябре 1918-ого года, но дата рождения вызывает споры. Сама Татьяна дату рождения сына не запомнила (сегодня, конечно, это выглядит странным), а возраст подростка на момент смерти (1932 год) у разных авторов варьируется от 11 до 15 лет. Выглядит сомнительным, что молодые зачали ребенка не в первый год после свадьбы, а старательно выжидали момента, поэтому скорее Павлу было 15, чем 11.
Сибирские ополченцы Колчака
Во время Гражданской войны на Урале развернулась борьба красной армии и белогвардейцев Колчака. Многие жители Герасимовки, в том числе Трофим, ушли в партизаны. Не ясно с кем именно они воевали. Учитывая что крестьянам доставалось и от тех и от других, то, возможно, что против всех, но за свою деревню.
После войны, конечно же, все как один заявляли, что били Колчака, как иначе? А в начале 20-х на фоне продразверстки по молодой Советской республике прокатилась чреда крестьянских бунтов, происходили они и в Сибири. В частности, летом 1921 года в деревне Тонкая Гривка вспыхнуло кулацкое восстание. Вооруженные берданами, вилами, топорами, они захватили и Герасимовку (Владимир Голдин, Взгляд из деревни, или почему пустует земля, Екатеринбург 2010).
Местные встречали их хлебом и солью, за одно сдав всех местных и присланных коммунистов. Позднее, пришедший в деревню отряд красноармейцев, вернул власть большевикам.
Среди бунтовщиков были братья Пуртовы, отличавшиеся особой жестокостью. Их поймали и арестовали, но уже через несколько лет освободили по амнистии 1923 года. Они вернулись в уральские леса бандитствовать, сохранив тесные связи с зажиточным крестьянством Тавдинского района, в том числе в Герасимовке. Так, как и по всей стране, здесь сложилось два враждующих лагеря, одни были за большевиков, другие против и все вместе не хотели колзхоза.
В 1930-ом году на сходке жители Герасимовки избрали председателем сельсовета Трофима Морозова. Позднее одни утверждали, что это произошло из-за его организаторских способностей и авторитета, другие, что он был одним из немногих в селе, кто кое-как владел грамотой.
В Герасимовке подобные справки выдавал Трофим Морозов. Немудрено, что подобные полномочия изначально стимулировали коррупцию, поэтому, как и во многих других поселениях, такие справки можно было купить. И Трофим Морозов их продавал, в том числе местной банде Пуртовых. (Александр Петрушин, историк, в фильме Как убивали Павлика. История одного мифа).
Татьяна и Трофим Морозовы
Картина событий будет не полной, если не упомянуть семейную драму Морозовых. У Трофима и Татьяны родилось пять сыновей, один из которых умер еще во младенчестве. Отношения между супругами не ладились и муж регулярно поколачивал жену. По какой причине это происходило, вопрос, опять же, спорный.
Брат Павла Алексей, в конце 80-ых утверждал, что Трофим был тираном, гулял, пил, в общем, вел аморальный образ жизни. Подтверждает слова Алексея и Лариса Исакова, учитель местной школы, в которой учился Павел Морозов. Но есть и другая версия. Писатель Павел Соломеин был в доме Татьяны Морозовой практически сразу после убийства Павлика. Он описал увиденное так:
Неряха. В доме грязно. Не подбирает. Это результат российской некультурности. За это не любил ее Трофим, бил.
Павел Соломеин, «В кулацком гнезде», Свердловск, 1933
Двоюродная тетка Трофима Агафья Александровна Фокина вспоминала:
Бедно Трофим с Татьяной жили. Татьяна-то четверых сыновей родила, а жизнь какая была. Трофим же тихий, спокойный мужчина был. Когда он опять председателем сделался, его заставляли брать у людей последнюю корову, последний хлеб. Придет в дом, а его напоят, и он не возьмет корову. А назавтра опять идет
Валерий Ермолаев, Тавдинское местописание. Екатеринбург, 1999. С. 94.
Таким образом, совершенно не ясно хорошим или плохим мужем по меркам своего времени был Трофим. Но в любом случае, в начале 30-ых он уходит из семьи к более молодой Антонине Амосовой.
Возможно Татьяна и правда плохо вела хозяйство, может потому, что происходила из бедноты, или конфликт появился по причине раздела хозяйства. Есть версия, что Сергей Морозов предлагал жить совместно, одним двором, но Татьяна настояла на разделе. Так или иначе, все сводится к тому, что дед недолюбливал и внуков от брака Татьяны и Трофима.
После ухода главы семьи, обязанности по ведению хозяйства легли на плечи Павла Морозова, как старшего мужчины в хозяйстве. Вторая учительница Зоя Кабина рассказывала (Лариса Исакова едва не стала жертвой расправы и сбежала в Тавду), что из-за этого Павел стал реже появляться на занятиях. Однако, совсем без помощи семью не оставляли, Трофим не оформил официального развода и земельный надел все еще принадлежал семье.
Вопреки сложившемуся стереотипу, «тройки» оправдывали подсудимых чаще, чем обычные советские суды
В начале 30-ых годов в Сибири шла активная борьба с бандитами, в том числе с упомянутыми выше братьями Пуртовыми. Решающим этапом стало выселение из района Пуртова-отца, его младших сыновей Петра и Павла, а также жен старших Осипа и Григория. Лишенные привычных баз, братья были вынуждены метаться по всему Тавдинскому району, а по их следам шли чекисты. Опергруппа Петра (?) Крылова регулярна натыкалась на стоянки бандитов, где находила бланки справок с печатями Городищенского, Киселевского, Герасимовского, Янычковского, Троицкого, Еланского, Черноярского сельсоветов. Благодаря этим документам бандиты могли легально перемещаться между населенными пунктами. Эти справки были достаточным основанием для ареста глав сельсоветов указанных населенных пунктов, среди которых была и Герасимовка.
Сегодня уже достоверно известно, что никакого суда над Трофимом не производилось.
Его дело рассматривала тройка при ПП ОГПУ по Уралу. В феврале 1932-ого года Трофима Морозова арестовали. По делу опросили ряд свидетелей, в том числе и его сына Павла Морозова. Есть версия, что сам Трофим был неграмотным и справки для него составлял Павлик, потому его и взяли в свидетели.
В частности, сами бланки были оформлены на разлинованных тетрадных листах. Однако, такое предположение не выдерживает критики. Обе учительницы Морозова не раз говорили о том, что хоть Павлик и хотел учиться, но из-за ухода из семьи отца, чтобы поддерживать хозяйство, вынужден был пропускать занятия. Зоя Кабина, в частности, упоминала, что Павлик говорил на суржике, а уж в грамотном письме его и подозревать не стоит.
К тому же вызывает сомнение то, что Павел мог помогать отцу, бросившему его с братьями и матерью. Возможно, в других районах дети оказывали такую помощь, что и послужило причиной привлечь к следствию Павлика, но, вероятнее всего, ничего полезного тройке он сообщить не мог.
В результате Трофима Морозова заключили в исправтрудлагерь сроком на 10 лет. В обвинительном протоколе указано: «Занимался фабрикацией подложных документов, которыми снабжал членов к/р повстанческой группы и лиц, скрывающихся от репрессирования Советской власти» (Протокол №8 от 20 февраля 1932 года).
Морозов попал на стройку Беломорканала и уже через три года был освобожден, за ударный труд (говорят, даже с орденом). Правда, в Герасимовку Трофим решил не возвращаться и поселился в Тюмени. А вот Павлику и его брату Федору судьба уготовила печальный конец.
Единственная фотография Павла Морозова (выделено прямоугольником).
Слева от него, так же в кепке, предполагаемый убийца, Даниил Морозов
Юрий Дружников, не смотря на действительно масштабную работу по изучению материалов, сделал в своей книге Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова абсолютно необоснованный вывод о том, что Павлик стал сакральной жертвой сотрудников ОГПУ. Характер ранений показывает, что их не закалывали штыком с лошади. Они были убиты ножом, при этом оказывали сопротивление (хватались руками за нож). Кто же убийца?
Следствие по делу об убийстве пионера Павла Морозова (хотя пионером он не был) и его брата Фёдора было частью развернувшейся борьбы с бандитизмом в Сибири.
Согласно выводам Генеральной прокуратуры, непосредственным убийцей был Даниил Морозов. Ему помогал Сергей Морозов (якобы, он держал жертв, хотя это выглядит сомнительно, деду был 81 год, а Павлу 14 или 15, мог ли старик его удерживать?). Ксения Морозова знала о преступлении и помогала скрыть улики, а Арсений Кулуканов выступил организатором и оплатил убийство (заместитель руководителя реабилитационного отдела Генеральной прокуратуры Российской Федерации Николай Власенко).
Кадр из диафильма Павлик Морозов
Малограмотные селяне могли и не знать разницы между свидетелем и доносчиком, а потому в их глазах Павел действительно выглядел предателем. Однако, между приговором Трофиму и убийством подростка прошло полгода, за это время даже истинные тупицы могли разобраться что к чему.
Ненависть к большевикам
Но Павлик даже не был пионером и уж явно не олицетворял собой большевистскую власть в Герасимовке для односельчан. Сотрудничество с ОГПУ в качестве свидетеля так же не могло стать триггером, ведь показания по делу Трофимова давал не только Павлик. Одним словом, никакого проявления классовой борьбы в убийстве Павла быть не могло.
Одна из наиболее правдоподобных версий, это хозяйственный передел. После брака Татьяны и Трофима, Сергей Морозов отдал им часть своего удела. Теперь, когда Трофим осужден, фактическим хозяином земли стал Павел. Однако, убийство Павлика никак не могло помочь Сергею вернуть себе землю. Убивать пришлось бы всех детей Трофима, так как автоматически главой становился старший мужчина, а их оставалось еще двое.
Логичнее было бы в таком случае устроить поджог, например ночью, пока Татьяна Морозова с детьми спала. Во-вторых, Трофима приговорили к лагерю, а не расстрелу, он вернулся бы и продолжил управлять землей, независимо от количества сыновей.
Картина Никиты Чебакова «Павлик Морозов», холст, масло
Выходит, что убийство Павла Морозова не было мотивированным.
Конечно, это лишь предположение, не более. Что произошло тогда в лесу, мы не узнаем никогда.
Возможно, это была банальная стычка Данилы и Павла на почве личной неприязни (они конфликтовали часто), в результате которой произошло убийство. В этом случае Сергей, Ксения и Арсений либо пытались разделить вину, либо просто пошли в деле скопом, для создания необходимого идеологического фона.
Сами судите, какого черта деды, которым хватало ума оставаться зажиточными в условиях советского режима, не смогли не то чтобы организовать убийство без лишних жертв, но и улики не скрыли (нож и окровавленную одежду нашли у них дома).
Та же история с телами. Бросить их в лесу мог только тот, кто совершил импульсивный поступок, а ни как не готовившийся к преступлению заранее. К тому же есть сведения, что поиски Павла вообще начал его дед Сергей. Да, возможно, это была попытка отвести от себя подозрения, но куда реалистичнее то, что он даже и не знал об убийстве.
Так или иначе в деле об убийстве Павлика Морозова остается много белых пятен.
Одно очевидно, он не был ни героем, ни предателем. Его героизация продукт советской пропаганды, а превращение в злодея — антисоветской. Убийство Павлика Морозова, не более, чем результат семейного разлада, весьма типичного для небольших деревень, где все друг-другу родня.
Однако, преступление идеально легло в концепцию классового противостояния среди крестьянства. И тогда и сейчас не важно, кто и почему совершил это преступление, ведь споры ведутся вокруг вопроса: «Предатель он или герой?».
Как трагедию Павлика Морозова использовали советские и антисоветские силы
Мать мальчиков Татьяна Морозова четырьмя днями ранее отправилась из Герасимовки в Тавду продавать теленка. Павлик и Федя же собрались в лес по ягоды, там хотели заночевать и вернуться домой на следующий день. Но когда мать вернулась из Тавды, детей еще не было. Перепуганная женщина попросила соседей помочь ей с поисками и вскоре перед ними предстала страшная картина.
Акт осмотра тел составил участковый милиционер Яков Титов в присутствии фельдшера Городищевского медпункта П. Макарова и понятных Петра Ермакова, Авраама Книги и Ивана Баркина. В документе, в частности, говорилось:
Незадолго до зверского убийства, произошедшего в Герасимовке, все село обсуждало судьбу председателя сельсовета Трофима Морозова. Бывший командир Красной Армии, Трофим после демобилизации вернулся в село и, как человек заслуженный, стал председателем сельского совета. Но на этом ответственном посту вчерашний красноармеец проявил себя очень плохо – он начал брать взятки, решая за деньги, как сказали бы сейчас, любой вопрос. Где шальные деньги, там и бытовое разложение – Трофим стал много пить, хулиганил, избивал жену и четырех детей, а затем вообще бросил семью и ушел жить к другой женщине.
При этом Трофим Морозов пользовался безусловной поддержкой своих родственников, а последние были тоже еще «тот подарочек». Дед Павлика Сергей Морозов был человеком жестоким и грубым, имел в селе дурную славу, а до революции служил в жандармерии (по другим данным – тюремным надзирателем). Бабку Ксенью подозревали в конокрадстве. Отец Трофима и сам мог избить внуков или сноху. Но так долго продолжаться не могло, тем более, что и режим в стране становился все более жестким. Трофима Морозова арестовали. Естественно, его родня тут же решила, что виноваты во всем Татьяна и ее дети, особенно Павлик.
Распространена точка зрения, что Павел Морозов якобы написал на отца заявление в милицию. На самом деле, никакого заявления не было, да и вряд ли 12-летний на тот период мальчик сообразил бы его написать. Все дело в том, что когда в 1931 году Трофима все же арестовали и судили, Павел Морозов в качестве свидетеля был приглашен в суд. Он подтвердил, что его отец Трофим пил, регулярно бил жену и детей, брал взятки от крестьян-кулаков. Но судья даже не дал Павлику договорить, поскольку 12-летний мальчик считался малолетним и не имел права давать показания в суде. Соответственно, и в документах по осуждению его отца показания Павлика не фигурировали.
К моменту суда Трофим уже не занимал должность председателя сельского совета Герасимовки. Но судили его не только за старые должностные преступления – укрывательство кулаков от обложения налогами, но и за то, что уже не будучи главой сельсовета, он занимался продажей документов спецпереселенцам, бежавшим с мест поселения.
Уральский областной суд согласился с версией обвинения, признал виновными в убийстве Павла Морозова и его брата Федора Сергея Морозова – отца Трофима и родного деда детей, 19-летнего двоюродного брата детей Данилу. Бабушка детей Ксения Морозова была признана соучастницей убийства, а крестный отец Павла, приходившийся ему дядей, Арсений Кулуканов – организатором и руководителем убийства. Арсений Кулуканов и Данила Морозов были расстреляны по приговору суда, а восьмидесятилетние Сергей и Ксения Морозовы скончались в тюрьме. К чести суда, стоит отметить, что еще один дядя Павлика – Арсений Силин, обвинявшийся в соучастии в убийстве детей – после изучения судом документов дела был оправдан.
Отец Павлика Трофим Морозов, который в 1931 году был приговорен к десяти годам лишения свободы, тем не менее, отсидел всего три года. Он участвовал в строительстве Беломорско-Балтийского канала и вернулся домой, награжденный орденом за ударный труд. Вскоре он перебрался из села в Тюмень.
Татьяна Морозова после убийства ее сыновей покинула село. Она боялась встречи с Трофимом Морозовым. В конечном итоге, уже после войны, Татьяна обосновалась в Алупке, где и прожила до своей смерти в 1983 году. У Павла и Феди были еще два брата – Алексей и Роман. Роман погиб на фронте во время Великой Отечественной войны (по другой версии – получил инвалидность и вскоре умер от ран). Алексею Морозову посчастливилось выжить и прожить большую жизнь. Он проживал в Алупке с матерью и о своем родстве с легендарным Павликом Морозовым заговорил публично лишь в конце 1980-х годов.
Жертва зверского убийства, Павлик Морозов в контексте начатой кампании по раскулачиванию был объявлен героем и превратился в «икону» всесоюзного масштаба. Ему ставили памятники, называли в его честь улицы, парки и скверы. Мальчик из далекого села удостоился слов Максима Горького «это чудо нашей эпохи». Понятно, что власти в то время была очень выгодно раскручивать эту трагическую историю. Убийство кулаками двух детей рассматривалось как лишнее подтверждение преступной, зверской натуры кулачества, его готовности к любым преступлениям.
Естественно, в конце 1980-х годов, когда определенные силы на Западе и внутри страны вплотную занялись т.н. «развенчанием мифов советской пропаганды», особое внимание было уделено и Павлику Морозову. В Великобритании увидела свет книга писателя Юрия Дружникова «Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова»». В ней автор пытался «развенчать культ» Павлика Морозова – писал, что Павлик не был пионером, был очень малограмотным мальчиком, донес на родного отца и заслужил в селе всеобщую ненависть. При этом Дружников отрицал факт убийства мальчика его родными.
В книге, не случайно вышедшей в Великобритании, обосновывалась версия убийства Павлика Морозова как спланированной провокации ОГПУ. В ней, как писал Дружников, участвовали помощник уполномоченного ОГПУ Спиридон Карташов и двоюродный брат Павлика Иван Потупчик, работавший на ОГПУ в качестве осведомителя. Именно они и организовали убийство детей, а в качестве преступников выставили родственников Павла, которые под избиениями и пытками были вынуждены сознаться в убийстве ребят. Целью провокации, по мнению автора книги, было получение формального повода для начала настоящего террора против крестьян по всей стране.
На рубеже 1980х – 1990-х годов получило распространение и еще более зловещее объяснение этой трагедии. «Демократическая» общественность утверждала, что тринадцатилетний мальчик своими действиями, мол, сам спровоцировал великовозрастных родственников на такое страшное преступление. Из-за Павлика Морозова, «сдавшего отца», Герасимовка вскоре стала колхозом, пострадали крепкие крестьянские хозяйства. Но вряд ли убийцы Павлика Морозова задумывались о будущем крестьянских хозяйств. Они руководствовались банальной местью, страхом за собственное нажитое добро и личной неприязнью к матери Павлика Татьяне Морозовой и всем ее детям. Ну и, в конце концов, что может оправдать убийство 13-летнего Павлика и его 8-летнего младшего брата, которого вообще ни в чем нельзя было обвинить. Но о таких материях «разоблачители культа» почему-то не задумывались или, что вернее, не хотели задумываться.
Естественно, что версию о необходимости реабилитировать убийц мальчиков подхватили разнообразные «правозащитники». В 1999 году председатель Курганского общества «Мемориал» Иннокентий Хлебников, выступая от имени дочери Арсения Кулуканова Матрёны Шатраковой, направил в Генеральную Прокуратуру Российской Федерации ходатайство с просьбой пересмотреть решение Уральского областного суда, приговорившего родственников Павла Морозова к расстрелу.
Однако Генпрокуратура пришла к выводу, что убийство Павлика и Феди Морозовых носило чисто уголовный характер, соответственно их убийцы не подлежат реабилитации по политическим основаниям и не являются политически репрессированными. Заключение Генеральной Прокуратуры было направлено в Верховный Суд Российской Федерации, который и принял решение отказать в реабилитации лицам, осужденным за убийство Павла и Федора Морозовых.