кто такой чорос гуркин
Гуркин Григорий Иванович (1870–1937)
Выдающийся художник, фольклорист, литератор, просветитель, общественный деятель
Годы пребывания в Монголии и Туве были весьма насыщенными в творческом плане: кроме живописных работ художник выполнял эскизы для первого тувинского букваря, учебника «География Танны-Тувинской земли» и др. В 1925 г. Гуркин отбыл на Алтай, в родной Анос, где ему были возвращены дом и мастерская. Последнее десятилетие творчества художника связано со строительством социализма. В этот период он много уделял внимания просветительской и преподавательской деятельности, оформлению первого алтайского букваря, изучению этнографии коренного населения. По его инициативе в Горном Алтае открылись музей, Ойрот-Туринская художественная школа, где он обучал учеников рисунку и живописи.
В 1937 г., в период «большого террора», жизнь и творчество Г.И. Гуркина оборвались, ему не простили «заблуждения» первых послереволюционных лет, он был арестован и расстрелян как «враг народа». В 1956 г. реабилитирован, после чего началось возвращение имени художника из забвения. В 1992 г. на его доме была установлена мемориальная доска. В 1996 г. дом-усадьба в с. Анос вошла в перечень особо ценных памятников истории и культуры Республики Алтай. 12 января 2006 г. состоялось открытие музея-усадьбы основоположника профессионального искусства на Алтае Г.И. Гуркина, являющегося филиалом Национального музея республики Алтай им. А.В. Анохина (НМРА, г. Горно-Алтайск). В доме Г. Гуркина проходили «Аносские вечера», возрождению которых горно-алтайский музей посвятил первую конференцию 2006 г., назвав ее «Аносские встречи». В эти же дни в Горно-Алтайске состоялось открытие памятника Г.И. Гуркину.
Каталог персональной выставки Г.И. Гуркина. 1915 г.
ГААК. Ф.Р-1585. Оп. 1. Д. 38.
Чорос-Гуркин Григорий Иванович
Григорий Гуркин учился в школе Алтайской духовной миссии, а в свободное время часто посещал иконописную мастерскую, где с радостью выполнял мелкие поручения. После окончания школы будущий художник почти 15 лет проработал иконописцем.
В 1896 году Гуркин познакомился с А. В. Анохиным, русcким этнографом, собирателем алтайского фольклора, который увидел в нем зачатки настоящего таланта и уговорил его уехать в Санкт-Петербург. Там Григорий Гуркин предпринял неудачную попытку поступить в Академию художеств со своей картиной «Ночь жертвы». Однако работы алтайского художника-самоучки заметил И. И. Шишкин и пригласил его работать в свою мастерскую. За зиму, проведенную в мастерской под руководством Шишкина, Гуркин многому научился, и уже в марте 1899 года его принимают в пейзажный класс Академии художеств. После смерти своего первого наставника Гуркин много работал под руководством А. А. Киселева. Уже в работах 1903-1905 гг. можно увидеть кисть зрелого мастера, он уходит от подражания и встает на собственный путь.
В 1905 году Г. И. Чорос-Гуркин возвращается на Алтай, и с этого момента все его творчество посвящено малой родине. В 1906-1907 гг. в Томске прошла первая выставка художника, сразу же принесшая ему известность. В течение следующих нескольких лет Гуркин объездил с выставками всю Сибирь и был признан настоящим классиком сибирской живописи.
Ключевым звеном в творчестве Гуркина стала картина «Хан Алтай», работе над которой художник посвятил несколько лет. Картина существует в двух вариантах, первый из которых был написан в 1903 году, а второй — незадолго до смерти. Картина поражает своей монументальностью: величественные каменистые громады изображены в ненастную погоду, которая долго не удавалась кисти Гуркина.
В 1937 году Гуркин был расстрелян как враг народа, все его работы оказались запрещены до реабилитации в 1956 году. Творческое наследие алтайского живописца насчитывает около 5000 произведений. Наиболее полное собрание картин художника можно увидеть в Республиканском краеведческом музее имени А. В. Анохина.
В 2006 году в Горно-Алтайске открыли памятник знаменитому земляку, здесь же в его честь названа одна из центральных улиц. В селе Анос Чемальского района, в котором он жил с семьёй, в 2006 году был открыт музей.
Григорий Чорос-Гуркин
Главное
Григорий Иванович Гуркин (Чорос-Гуркин) – художник, основоположник изобразительного искусства Горного Алтая, этнограф, просветитель, создатель Алтая как Республики. По происхождению, он представитель телеутов – одного из коренных народов Алтая, из рода Чоросов. Он был мастером пейзажа и почти все его творчество посвящено природе Алтая.
История
Родился в селе Улала (ныне Горно-Алтайск). Он учился в начальной школа с иконописным классом, почти 15 лет проработал иконописцем, сначала в Улале, а затем в Бийске. В 1897 г. Гуркин пытается поступить в Академию художеств в Петербурге, но проваливается на экзаменах. Однако рисунки увидел знаменитый пейзажист Иван Шишкин и пригласил Гуркина работать в своей мастерской. В 1899 году художник был зачислен в пейзажный класс Академии художеств.
В 1903 году художник возвращается на Алтай, обосновывается в селе Анос, где строит собственный дом-мастерскую. Первая его персональная выставка в 1907 г. в Томске имела большой успех и сделала Гуркина первым пейзажистом Сибири. Самые известные его картины: «Хан-Алтай», «Озеро горных духов», «Корона Катуни».
В 1917 году на волне революции создаётся государственное образование алтайцев (Каракорум-Алтайская окружная управа), и художник, как самый известный представитель коренной национальности, возглавляет его. Однако в 1919 году его арестовывают колчаковцы. Выпущенный под залог, Гуркин покидает родину, несколько лет живет в Монголии и Туве, но в 1925 году возвращается. Он рисовал плакаты, рисунки к алтайскому букварю, иллюстрировал народный эпос и продолжал писать картины.
В 1937 г Гуркин был арестован и расстрелян. Реабилитирован посмертно в 1956 году.
Состояние
Г.И.Чорос-Гуркин под фамилией Чоросов, его дом и картина были описаны в рассказе Ивана Ефремова «Озеро горных духов». Вот как описан в рассказе художник: «На крыльце появился подвижный, суховатый бритый человек с быстрыми и точными движениями. Только всмотревшись в его желтоватое монгольское лицо, я заметил сильную проседь в торчащих ёжиком волосах и жёстких усах. Резкие морщины залегли на запавших щеках, под выступающими скулами, и на выпуклом высоком лбу…»
В Горно-Алтайске в 2005 году был открыт памятник художнику, его имя носит улица. В Республике Алтай учреждена ежегодная премия имени Григория Ивановича Чорос-Гуркина.
Г.И.Чорос-Гуркин вошел в шорт-лист проекта «Великие имена России». При голосовании за присвоение его имени аэропорту Горно-Алтайска кандидатуры его и другого художника – Николая Рериха – набрали по 49% голосов. Было принято решение вывести аэропорт Горно-Алтайска из проекта.
Впечатления
Картины Г.И.Чорос-Гуркина можно увидеть в национальном музее Республики Алтай имени А. В. Анохина в Горно-Алтайске.
В 2006 году в селе Анос открыт музей-усадьба Г.И.Чорос-Гуркина. Комплекс состоит из одноэтажного дома художника, аила и творческой мастерской. В доме художника можно увидеть личные вещи Чорос-Гуркина.
«Шпионаж в пользу Японии». Судьба художника
В Сибири отмечают 150-летие Григория Гуркина, выдающегося алтайского художника, расстрелянного за «шпионаж в пользу Японии» в 1937 году.
Начало 20-го века в России было временем большого интереса к малым народам и их культуре. Слова «нью-эйдж» тогда ещё не знали, но гастроли шаманов по городам империи пользовались огромной популярностью (шаманы с аншлагом выступали, например, в Политехническом музее). Этническая тема была в моде.
Алтайскому художнику Григорию Чорос-Гуркину очень повезло оказаться в нужное время (начало века) в нужном месте (Санкт-Петербург, Академия художеств). Более того, ему повезло быть в числе последних учеников самого Ивана Шишкина (умершего на глазах Гуркина в своей мастерской, с кистью в руке, у мольберта), который настолько доверял молодому талантливому художнику из Сибири, что позволил ему вписать двух порхающих бабочек в свою знаменитую картину «Корабельная роща».
К тридцати пяти годам Григорий Гуркин становится звездой арт-пространства Российской империи. Его картины публикуются в журнале «Нива» (самом массовом издании того времени), его имя известно всем любителям современной живописи. На волне успеха Гуркин не забывает о Томске, где был дан старт его блистательной карьере. Когда-то томская интеллигенция по подписке собрала деньги для поездки Гуркина на учебу в Петербург. Необыкновенный талант иконописца из деревни Улала (ныне Горно-Алтайск) первым открыл лидер сибирских областников Григорий Потанин, который до конца жизни поддерживал и продвигал «алтайского гения» (именно так называл его Потанин). Впоследствии НКВД использовало отношения Потанина и Гуркина для обвинения художника в «алтайском сепаратизме». Но именно благодаря этой дружеской связи в коллекции Томского областного художественного музея оказалось самое лучшее полотно Гуркина – «Хан Алтай» и другие его значительные работы. В конце января 2019 года в Томске открылась выставка к 150-летию со дня рождения художника. Куратор выставки Инна Тюрина рассказала корреспонденту сайта Сибирь.Реалии о судьбе гуркинской коллекции.
– Первая выставка работ Чорос-Гуркина состоялась в Томске в 1905 году, и сразу после этой выставки Гуркин стал сибирским художником номер один. Григорий Потанин, увидев полотно «Хан Алтай», сказал: «Наконец-то у Сибири появился собственный художник, который может передать силу и мощь этой природы». А слово Потанина в то время было решающим для интеллигенции и богатых купцов-коллекционеров. С тех пор «Хан Алтай» хранится в Томске и входит в постоянную экспозицию областного художественного музея. Кстати, алтайцы считают эту картину своей национальной иконой. А что касается остальных работ Гуркина, они периодически у нас выставлялись, но полную коллекцию его работ (около 20 холстов) мы показываем впервые, наверное, с 1991 года.
– Как сформировалась эта коллекция?
– Я хотела бы подчеркнуть, что на выставке представлен именно «томский Гуркин», то есть его работы, которые были куплены томскими коллекционерами у самого художника ещё в начале ХХ века. Потому что здесь был центр огромной губернии и Гуркин считал необходимым «отчитываться» перед здешней публикой, ценителями и знатоками. Томск сыграл большую роль в становлении его как художника, отсюда его снарядили в Петербург. И потом, до самой революции, он регулярно проводил в Томске свои выставки.
– И каждый раз местные коллекционеры покупали его работы?
– Да. В Томске у Гуркина было три персональных выставки: в 1907, 1910 и 1915 годах. Кроме того, он обязательно присылал свои работы на выставки Томского общества любителей художеств, которые проходили ежегодно. Вот эти работы и покупались томичами. Часть их была национализирована после революции, а некоторые поступили в музей как дар, дело в том, что в 1920-х годах жителей города призывали дарить музею произведения искусства.
– А национализированы у кого?
– После революции несколько произведений поступило от барона Радена. «Хан Алтай» принадлежал купцам Кухтериным, одной из самых богатых фамилий губернии. Большое полотно «Озеро Каракол» было в свое время закуплено, после выставки 1910 года, для Томского общественного собрания.
– Насколько я знаю биографию Гуркина, он начинал именно в школе иконописи, но только при православной миссии. То есть он изначально получил знания о живописи через культуру пришлую, русскую. И в дальнейшем его судьбу, в общем-то, определила русская интеллигенция – Потанин в Томске, Шишкин в Петербурге. Как вы обозначаете его место в культуре, Гуркин – русский или алтайский художник?
– Когда-то мы воспринимали его только как художника реалистической русской школы, традиции русской, но на самом деле образы его картин очень многозначны, они включают и национальное мифологическое восприятие, характерное для алтайцев. Образы кедра, орла, которые мы встречаем, образ озера Каракол, озера Горных Духов.
– После Февральской революции 1917 года Гуркин начинает активно участвовать в общественной жизни. Возглавляет независимое Алтайское правительство, после чего колчаковская контрразведка арестовывает его «за сепаратизм». Потом он скрывается от большевиков и эмигрировал в Монголию.
– Я бы не стала называть это «эмиграцией». Он уехал в Монголию с отрядом партизан, затем жил в Туве, но практически все это время не терял связи с Советской Россией, из Ленинградской академии художеств ему переводили средства на экспедиции по Туве. Так что Гуркина нельзя назвать эмигрантом. Жизнь его там была очень нелегкой. Мягко говоря, он не роскошествовал, вел натуральное хозяйство и занимался живописью. В дневниках его сына Василия мы можем прочесть такую запись: «Отец писал портреты с крестьян, делал коврики, даже клеёнки, красили полы и пр. и тем жили». В Монголии и Туве главной проблемой для Гуркина был вопрос, где и как раздобыть холсты. Поэтому когда в 1925 году ему предложили вернуться в СССР, он, конечно, с радостью согласился.
– Поначалу его приняли как живого классика, а он со своей стороны включился в создание нового советского искусства. В том числе рисовал агитационные плакаты.
– Да. Но у нас практически нет ничего из периода 20-х годов, за исключением одной работы. Хотя он много работал в это время. Я знаю, что огромное было творческое наследие, но большая часть его утрачена после того, как Гуркин был репрессирован. Что-то конфисковали следователи НКВД. Очень много исчезло. Но из сохранившегося большая часть наследия находится сейчас в Горно-Алтайске, – рассказывает Инна Тюрина.
После возвращения на родину Григорий Гуркин жил и работал в Улале (тогда столица Алтая носила название Ойрот-Тура). У него прошли две большие персональные выставки, в Новосибирске и Ленинграде, и казалось, что советская власть забыла историю создания Алтайской автономии в годы Гражданской войны и политическую роль, которую в ней играл вдохновленный потанинскими идеями художник. Однако через несколько лет выяснилось, что власть таких вещей не забывает.
Первая попытка НКВД сделать из Григория Гуркина врага народа относится к 1934 году, когда новосибирские чекисты состряпали дело об антисоветском «Союзе сибирских тюрок». Именно что – состряпали, потому что Гуркин был арестован по обвинению в том, что в 1932–33 годах он ездил в Новосибирск для встречи с резидентом – сотрудником японского консульства по фамилии Сакабэ. Однако на первых же допросах выяснилось, что в то время Гуркин за пределы Горно-Алтайска не выезжал (к тому же у него не было паспорта), а Сакабэ не работал в новосибирском консульстве. Дело развалилось. Но три года спустя НКВД возглавил «железный нарком» Николай Ежов, которого вовсе не смущали такие мелочи, как соответствие признаний обвиняемого и обстоятельств дела. Если факты противоречат признаниям – тем хуже для фактов! Шестидесятилетнего Григория Ивановича вторично арестовали в мае 1937 года, и никаких шансов выскочить из «ежовых рукавиц» уже не было. Обвинения были знакомыми – шпионаж в пользу Японии, но методы следствия стали гораздо более эффективными, поэтому спустя месяц после ареста Гуркин подписывает признательные показания, в которых сообщает о том, что тридцать семь лет назад был завербован… Григорием Потаниным:
«Проживая на Алтае в 1900 году, я занимался художественной работой. В это время из города Томска ко мне приехал знакомый этнограф Потанин. В беседы на политические темы последний систематически высказывал неудовольствие колонизаторской политикой русских на Алтае. Неоднократные беседы с Потаниным укрепляли во мне националистические взгляды и разжигали ненависть к русским. Потанин предложил мне принять участие в организации, ведущей борьбу за автономию Сибири, на что я дал согласие. В 1901 году я выехал в город Петроград, в художественную академию, где снова встретил Потанина. Последний напомнил мне наш разговор о делах организации и спросил меня, не желаю ли я увидеть представителя Японии. Я дал согласие. Вскоре после этого разговора ко мне на квартиру пришел японец (фамилию я его забыл). Расспросив о моей деятельности на Алтае и сказав, что ему обо мне от Потанина, как о своем человеке, он предложил мне принять на себя одно ответственное поручение, осуществление которого, по его словам, сыграет решающую роль в деле освобождения алтайского народа от самодержавия… Японец дал мне задание в летние каникулы выехать на Алтай, где проводить мне порученную работу…»
Из признательных показаний Григория Гуркина
Со стороны Гуркина, учитывая обстоятельства, в которых он находился, это было благородным поступком – дать показания на давно умершего человека (Потанин скончался в 1920 году) и не упоминать имена живущих. Однако старшего сына, Геннадия, спасти не удалось – вместе с отцом он был расстрелян в октябре 1937 года. Младший Василий уцелел благодаря тому, что уехал на Дальний Восток и сменил фамилию. После реабилитации Григория Гуркина в 1958 году Василий сделал очень много для возвращения его имени из забвения и открытия мемориального музея художника на малой родине, в деревне Анос.
Праправнучка Григория Гуркина воронежская журналистка Кристина Штерн большую часть жизни не знала о своем знаменитом предке по линии отца. Ее родители развелись и долгое время не общались, связь с отцом Кристина восстановила, когда ей исполнилось 18.
– Я точно не помню, как именно он мне сообщил о предках, но, кажется, как-то он привез смешную записку, где он писал своей маме, что разбил окно и бабушка его отправит в концлагерь. Записка была подписана: «Владимир Штерн». А у нас у всех была фамилия Михайловы. Я начала расспрашивать – почему? Он сказал, что в 30 лет поменял фамилию отца на материнскую. И что наш предок – алтайский художник Гуркин. Я пробила в интернете. И была просто ошеломлена не только талантом Григория Ивановича, но и тем, как его почитают. В 21 год я поменяла фамилию.
В 2018 году она познакомилась с дальней родственницей – Вера Ороева, журналистка из Москвы, приходится праправнучкой Степану Ивановичу Гуркину, брату художника.
– Когда в конце прошлого года развернулось соревнование, чьим именем назвать аэропорт Горно-Алтайска – именем Рериха или Гуркина, на своей странице «ВКонтакте» я разместила фото братьев и дочери Григория Ивановича – Ангелины, прапрабабушки Кристины. Просила знакомых поддержать моего родственника. Фото увидела Кристина и написала мне, – вспоминает Вера.
Вера родилась и до 5 лет жила на Алтае, но в семье отца, правнука Степана Гуркина, разговоры о предках были под запретом, говорит она: из-за пережитых репрессий.
– В детстве, когда я показывала свои рисунки взрослым, мне говорили – рисуешь, как дедушка Гуркин. Но о Григории Ивановиче и его брате, фотографе Степане Ивановиче, тем более о суровых испытаниях, которые пришлось им пережить, я не знала до 13 лет, – вспоминает Вера. – В середине 90-х отец, писатель и журналист Александр Ороев, привез из Горно-Алтайска газету, в которой были опубликованы документы допроса и расстрела Григория Ивановича Гуркина. С этого момента мы много разговаривали с ним о прадеде, собирали материалы и книги о нем.
В январе 2020 года, когда отмечали 150-летие Чорос-Гуркина, Кристина с отцом и Вера вместе приехали в Горно-Алтайск. «Нас принимали как национальных героев», – рассказывает Кристина. Она и ее отец Владимир Михайлов стали почетными гостями всей праздничной программы.
Сотрудники национального музея имени Анохина рассказали о родословной семьи художника. На схеме, которую увезла с собой Кристина, видно, как ветви раскидистого поначалу родословного древа редеют с годами.
В Горно-Алтайске сестры жили у родственников Веры по линии Степана Гуркина – Людмилы и Александра Каптур. За неделю, рассказывает Кристина, они проехали по всем местам, связанным с жизнью художника.
– Люди меня поразили на Алтае. Как они все преданы своему делу! Реставраторы из Художественного музея Алтайского края по частям собирали картины Григория Гуркина, – говорит Кристина Штерн. – Все, что я узнала и поняла о моих предках, навсегда перевернуло мою жизнь и представления о себе. Наверное, сейчас я чувствую то, что называют зовом крови, зовом предков.
Чорос-Гуркин Григорий Иванович (1870–1937)
Г. И. Гуркин в национальном костюме. Фотография 1915 года. (ГХМАК, Ф.I.РVI, Д. 69)
Художник Г. И. Чорос-Гуркин родился 12 января 1870 г. в небольшом с. Улала (ныне – г. Горно-Алтайск) Бийского уезда, в крещеной семье.
Григорий Иванович Гуркин, алтаец из древнего рода Чорос, является первым профессиональным национальным художником, воспевшим неповторимую красоту могучей и прекрасной природы горного края, его древнюю культуру и народные традиции. В 8 лет Г. Гуркин был отдан в иконописный класс улалинской начальной школы при главном стане Алтайской духовной миссии. С 13 лет учительствовал в сс. Паспаул и Улала, занимался писанием икон в Улале и Бийске. В 1896 г. Г. И. Гуркин знакомится с учеником Петербургской певческой капеллы А. В. Анохиным, приехавшим в Бийск на каникулы. Он и уговорил Г. Гуркина поехать в столицу для получения художественного образования.
В Петербурге будущий мастер пейзажа получает уроки у знаменитого художника И. И. Шишкина дома, в личной мастерской, и в классе А. А. Киселева, будучи вольнослушателем Академии художеств. В годы учебы Г. Гуркин в летние месяцы живет на Алтае. С 1903 г. он обосновывается в Аносе, живописнейшем горном селе Чемальского района. Там он построил со временем дом, мастерскую, организовав вокруг них и хозяйственных построек сад с водоемами. Благодаря Г. Гуркину, Анос в начале XX в. был культурным центром Алтая и Сибири, куда на лето приезжали его ученики, художники, писатели и ученые.
В Аносе художником были созданы все наиболее известные произведения: «Хан Алтай», «Ледоход», «Корона Катуни», «Оттепель», «Кочевье в горах», «Озеро горных духов», «Алтай. Горная долина» и др. показанные на персональных выставках 1907–1915 гг. в Томске, Красноярске, Иркутске, Барнауле, они принесли ему заслуженную славу первого пейзажиста Сибири. Выставки Г. Гуркина, как отмечала периодическая печать того времени, возбуждают «значительный интерес» публики, были «необычным и выдающимся явлением». На них он зарекомендовал себя не только как неподражаемый мастер пейзажа, но и великолепный рисовальщик, один из первых исследователей народной культуры алтайцев.
Озеро горных духов. 1910 г. (ГХМАК)
Большое место на выставках занимали рисунки этнографического характера, орнаменты, иллюстрации к народному эпосу, зарисовки археологических древностей, выполненные в результате длительных экспедиций по Алтаю. Известно, что собирательской и исследовательской деятельности Г. Гуркина способствовали знакомство и контакты художника с ученым миром и творческой интеллигенцией Сибири, собственное подвижничество и высокая образованность. Особое значение имели для него дружба с выдающимися деятелями сибирской науки и культуры – Г. Н. Потаниным и А. В. Анохиным, которые привили ему интерес к изучению народного творчества и фольклору.
Обложка журнала «Алтайский альманах». 1913. Типографское клише с рис. тушью, пером. 25,2х17,9. (ГХМАК)
В эти же годы Г. И. Гуркин дебютирует как литератор. Обращает на себя внимание авторское оформление афиш и каталогов выставок с поэтическими комментариями в указателях работ. Каталог выставки 1915 г. в Томске начинается лирическим очерком «Алтай и Катунь». Г. Гуркин был одним из первых алтайцев, писавших и публиковавших на русском языке свои литературные экспромты, посвященные природе, людям Алтая. По духу литературные произведения художника близки идеям и устремлениям молодых сибирских писателей начала ХХ в., находившихся под влиянием областничества, ратовавших вслед за его зачинателем и идейным вдохновителем Г. Н. Потаниным за просвещение и культурное процветание Сибири. Со многими художник был лично знаком и дружен.
Эскиз к картине «Хан — Алтай». Бумага, карандаш. 17,8х21,8. (ГХМАК)
Ярким свидетельством этих дружеских и творческих связей была совместная работа над «Алтайским альманахом» (1914). Это первое и единственное иллюстрированное приложение газеты «Жизнь Алтая», выходившей в Барнауле (1911–1918), было напечатано в Санкт-Петербурге. По предложению его редактора Г. Д. Гребенщикова в оформлении книги принимал участие Г. И. Гуркин. Особый интерес представляет обложка, в которой соединились освоенная в мастерской И. И. Шишкина система штриховок для характеристики разнородных элементов пейзажа и орнаментально-декоративное, фризовое построение пространства, реальные события из жизни алтайцев и мифологизированные образы древней культуры, народных легенд.
Рисунок. Мотивы алтайского орнамента. Бумага, тушь.16,2х21,6.(ГХМАК)
Наступило время духовной и творческой зрелости художника, омраченное драматическими событиями революции и гражданской войны, из-за которых не осуществились планы художника проехать со своими выставками по странам мира. В эти годы он оказался невольно ввергнутым в водоворот политической жизни. Полтора года политической деятельности в составе Алтайской Горной думы и Кара-Корумской окружной управы стали причиной ареста в декабре 1918 г., эмиграции в Монголию и Туву с 1919 по 1925 гг. ради спасения творческого наследия, вторичного ареста в 1934 г. и трагического исхода жизни в 1937 г.
Годы пребывания в Монголии и Тувинской Народной республике были для Г. И. Гуркина плодотворными, несмотря на неизбывную тоску по Родине. В этот период им было выполнено большое количество рисунков с натуры, зарисовок быта, национальных типов, народных праздников, эскизов композиций будущих работ. В Монголии обогатилась живописная палитра художника. В Туве он выполнил по заказу правительства эскизы первого тувинского букваря, первого учебника «География Танны-Тувинской земли», создал подлинные шедевры пейзажной живописи. Но тема Алтая никогда не уходила из творчества художника. Алтай остается в многочисленных эскизах, замыслах, воплощением которых Г. И. Гуркин занимался до конца своей жизни.
В 1925 г. Г. И. Гуркин получает разрешение вернуться домой и осенью этого же года отбывает на Алтай. По дороге домой он останавливается в Новосибирске, где ему была оказана помощь в организации персональной выставки в помещении редакции газеты «Советская Сибирь». В 1926 г. Г. И. Гуркин становится участником двух крупных выставок в Москве «Жизнь и быт народов СССР» и «Сибирской художественной выставки». О работах Г. И. Гуркина нарком просвещения А. В. Луначарский написал: «Отмечу еще замечательные по тонкости живописи, прямо-таки драгоценные по краскам пейзажи Чорос-Гуркина, ойратского художника с Алтая. Как забралась на Алтай такая утонченная техника, я уж не знаю». Сразу же после приезда из Москвы Г. И. Гуркин совершает путешествие к Белухе, надолго зарядившее его новыми впечатлениями, из которого привозит мастерски выполненные живописные этюды-картины, отличающиеся продуманностью композиции и колористического решения.
Последнее десятилетие творчества художника связано с социалистической новью Алтая. Художнику был возвращен дом в Аносе, где он восстановил мастерскую. Г. Гуркин продолжает писать пейзажи, работает над эскизами композиций картин на новые темы «Колхозное собрание», «Алтайские партизаны», участвует в подготовке праздничного оформления столицы Ойротии, города Ойрот-Туры (ныне г. Горно-Алтайск). Интерес представляет графика – оформление первого алтайского букваря, обращение в этнографике к разработке национального орнамента, предметам шаманского культа, народному эпосу, классическим образам скифской культуры, эскизы произведений на темы будущего Алтая, в которых наперекор надвигающейся на художника трагедии звучит светлая мечта о счастье родного народа.
Скифы на охоте. 1930. Бумага, тушь, карандаш. 18х27. (ГХМАК)
С 1925 г. Г. И. Гуркин много времени отдавал просветительской и преподавательской деятельности. По его инициативе в Горном Алтае открылся музей, Ойрот-Туринская художественная школа, где он сам и обучал учеников рисунку, живописи. Но в 1937 г., в период «большого террора», жизнь и творчество Г. Гуркина оборвались, ему не простили «заблуждения» первых послереволюционных лет, он был арестован и расстрелян как «враг народа». Формальная реабилитация 1956 г. еще долгое время не снимала с имени прославленного и признанного Мастера ярлык «националиста и контрреволюционера». Поэтому оказались безрезультатными попытки «воскрешения» аносинской усадьбы художника и создания там мемориального музея вплоть до конца 1980-х гг. «В шестидесятые – по словам писателя И. Кудинова, – имя Чорос-Гуркина произносилось вполголоса и с оглядкой. Гуркин жил как бы в двух измерениях – и это вполне устраивало местные власти, создавало даже некое удобство. Когда надо – отметить имя художника, талантом своим создавшего славу родной земле, а когда требует обстановка – нелишне и прицыкнуть…, как бы напоминая любителям «чистого искусства» кто есть кто». За это осуждал своих соотечественников ученый-этнограф из Ленинграда П. И. Каралькин (1908–1990) – один из главных корреспондентов директора краевого музея изобразительных искусств (г. Барнаул) В. В. Мурнина (1904–?), предпринимавшего на рубеже 1950–1960-х гг. активные действия по привлечению интереса к созданию музея-усадьбы Г. Гуркина и увековечению памяти алтайского художника. В одном из писем 1959 г. он писал: «Откровенно говоря, я к ним с большой претензией, и в свое время (1951) осуждал, скандалил у обл.[астных] руководителей, когда они дошли до такой низости, дав распоряжение стирать на картинах имя художника».
За последующие полвека произошли существенные изменения по возвращению доброго имени Г. И. Гуркина. Имя алтайского художника медленно, но неуклонно возвращается из забвения и занимает достойное место в истории искусства и культуры Сибири, России. Осенью 1990 г. Управлением КГБ по Алтайскому краю были полностью представлены гласности следственные документы по делу Г. И. Гуркина. Из «Анкеты арестованного», заполненной Г. И. Гуркиным собственноручно, стала известна дата его рождения – 12 января 1870 г. В 1992 г. на доме художника была установлена мемориальная доска. В 1996 г. дом-усадьба в с. Анос вошла в перечень особо ценных памятников истории и культуры Республики Алтай. 12 января 2006 г. в Аносе состоялось открытие музея-усадьбы основоположника профессионального искусства на Алтае Г. И. Чорос-Гуркина. Он является филиалом Национального музея республики Алтай им. А. В. Анохина (НМРА, г. Горно-Алтайск). В доме Г. Гуркина проходили в свое время «Аносские вечера», возрождению которых горноалтайский музей посвятил первую конференцию в июле 2006 г., назвав ее «Аносские встречи». В эти же дни в Горно-Алтайске состоялось открытие памятника Г. И. Гуркину.
За последнее десятилетие творчество Г. И. Гуркина было достойно представлено музеями Барнаула и Горно-Алтайска на выставках в Москве. В 2002 г. Государственный художественный музей Алтайского края (ГХМАК, г. Барнаул) на выставке «Из художественного наследия Алтая. Иконопись. Живопись. Графика», проходившей в Третьяковской галерее в рамках проекта «Золотая карта России», показал двадцать лучших работ художника из своего собрания. В 2005 и 2006 гг. Национальный музей Республики Алтай представил произведения Г. Гуркина на выставках «Алтай: всемирное наследие природы и культуры» в штабе-квартире ЮНЕСКО и «Древний Алтай» – в Историческом музее. Появились новые исследования и публикации о жизни и деятельности алтайского художника, фольклориста, литератора, просветителя и общественного деятеля Г. И. Чорос-Гуркина.
Как подлинное явление высокой культуры творческое наследие выдающегося представителя алтайского народа Григория Ивановича Чорос-Гуркина неисчерпаемо. Каждое поколение будет открывать все новые грани его многостороннего дара. Живопись и графика Г. И. Гуркина и сегодня являются школой мастерства для последующих поколений художников. Этнографика Г. И. Гуркина – неиссякаемый источник для изучения национальной культуры алтайцев от религиозных воззрений до оформления предметов быта элементами орнамента.
Литература
Литература о жизни и творчестве
Источник информации: Алтайский край. 2010 г. Барнаул, 2009. С. 7-9.