что стало с казаками которые выдали пугачева
Екатерининские репрессии: как покарали пугачевцев
Екатерина Вторая желала быть просвещенной монархиней. Но восстание Емельяна Пугачева невозможно было усмирить окончательно без крутых мер.
Жестких действий требовали и пришедшие от холопского бунта в неописуемый ужас дворяне, и просто здравый смысл. В результате этих противоречий репрессии в отношении повстанцев стали весьма непоследовательными.
Это отразилось и на судьбе самого Пугачева. В сентябре 1774 г. после череды поражений глава восстания остался с парой сотен казаков. Двух его дочерей схватили регулярные войска, и с Пугачевым осталась только его первая жена Софья и сын. Оставшиеся с ним воины умирать за своего вожака не захотели и почти все (кроме 32 человек) составили заговор и выдали Пугачева с семьей в обмен на прощение императрицы. Он сразу же попал в руки тех, против кого развязал социальную войну — дворян. А дворяне к Пугачеву милосердия никакого проявлять не собирались. Бунтовщик ведь покушался на ненавистное мятежникам крепостное право и всюду, где появлялся, велел «злодеев дворян всячески старатьца искоренять», рассылал призывы к «истреблению вредительных обществу дворян». Пугачев представлялся Петром III и именем «императора» казнил представителей благородного сословия. В результате, по неполным данным, повстанцы умертвили 2846 дворян (скорее всего, на несколько сотен больше), в том числе сотни женщин и детей. И убивали жестоко: почти всех повесили или забили насмерть, около 20% жертв были расстреляны, заколоты, обезглавлены или утоплены.
Публично она, сохраняя репутацию просвещенной и гуманной, максимально дистанцировалась и от суда, и от жестоких казней, хотя, конечно, все контролировала путем переписки с генерал-прокурором князем А. Вяземским, главой расследования. Суд в Москве (специальное судебное присутствие из дворян) приговорил Пугачева к жестокой смерти. С самой казнью Екатерина была согласна, но надо отдать ей должное — форма казни ее не устроила. Судьи решили колесовать и четвертовать самозванца. Четвертовали в России так: сначала отрубали руки и ноги, а потом голову. Вяземскому пришлось уговорить суд отказаться от колесования, взамен позволив сжечь в разных концах Москвы конечности бунтаря.
Возникает вопрос: почему реальных повстанцев отпускали на волю после небольших наказаний, в то время как невинных женщин (в том числе совсем маленьких еще в 1775 г. дочерей Пугачева) Екатерина решила томить «в темнице сырой»? Судя по всему, Екатерина Вторая видела их заточение еще одним средством уничтожить память о Пугачеве. Как пишет историк Д. Александер, «Екатерина стремилась стереть это пятно со своего просвещенного правления».
Кроме заключения семьи Пугачева в Кексгольме, Екатерина приказала брату Пугачева Дементию, не участвовавшему в восстании, сменить фамилию — он стал Сычёвым. Дом Емельяна сожгли, а родную станицу «Петра III» Зимовейскую (в нынешней Волгоградской области) перенесли на 2 км южнее и назвали Потемкинской, в честь знаменитого фаворита императрицы. Реку Яик переименовал в Урал, восставших яицких казаков в уральских, их столицу — в Уральск. Но все это оказалось бесполезно: русское общество отлично помнило события 1773−1775 гг., оставалось расколотым и таило в себе зерна жестокой гражданской войны. Не получилось ни «вечного забвения» пугачевщины, ни «глубокого молчания», ни мира.
Этот день в истории: 1775 год — казнь Емельяна Пугачева
21 января 1775 года в Москве на Болотной площади состоялась казнь Емельяна Пугачева и его ближайших соратников. Сам Пугачев и Афанасий Перфильев были четвертованы, а — М. Шигаев, Т. Подуров и В. Торнов — повешены.
Емельян Иванович Пугачев — донской казак, предводитель Крестьянской войны 1773−1775 годов в России. Назвавшись «Императором Петром III», он поднял восстание яицких (уральских) казаков, которое очень быстро превратилось в крупное крестьянское восстание, пожалуй, самое большое в истории дореволюционной России.
К осени 1774 года поражение пугачевского восстания стало очевидным. После того как войско самозванного «императора» было разбито в битве у Солениковой ватаги, сам он с остатками войска бежал вдоль Волги на юго-восток, надеясь уйти в Башкирию и дальше — в Сибирь. Однако к этому моменту среди казацких полковников, составлявших ближайшее окружение «царя», уже созрел заговор. Видя неминуемое поражение мятежа, они решили в обмен на выдачу Пугачева получить от правительства помилование.
В начале ноября Пугачев был перевезен в Москву и помещен в подвале здания Монетного двора у Воскресенских ворот Китай-города. Вместе с ним для проведения генерального следствия были доставлены и все оставшиеся в живых плененные участники восстания. Следствие велось особой следственной комиссией Тайной экспедиции Сената, главными в составе которой были московский губернатор князь М.Н. Волконский, обер-секретарь Тайной экспедиции С.И. Шешковский и генерал-майор П.С. Потемкин.
Императрица Екатерина II живо интересовалась ходом следствия, указывая направления, в которых должны были вестись допросы. По окончании следствия она определила и состав суда, в который вошли 14 сенаторов, 11 «персон первых трех классов», 4 члена Синода и 6 президентов коллегий. Наблюдать за проведением процесса был назначен генерал-прокурор Вяземский. Первое заседание суда состоялось 30 декабря 1774 года в Тронном зале Кремлевского дворца.
После нескольких заседаний суд приговорил Пугачева к смертной казни: «Емельку Пугачёва четвертовать, голову воткнуть на кол, части тела разнести по четырём частям города и положить на колёса, а после на тех местах сжечь». Вместе с ним к четвертованию был приговорен его ближайший сподвижник Афанасий Перфильев, а еще трое бунтовщиков — М. Шигаев, Т. Подуров и В. Торнов — к повешению.
Казнь Пугачева и других приговоренных состоялась 21 января 1775 года в Москве на Болотной площади. По рассказам современников на казни бунтаря присутствовало очень много народу, стоял лютый мороз. По прочтении манифеста Пугачев, стоя на эшафоте, перекрестился на соборы, поклонился на все стороны и покаялся перед народом. Затем отрубленная палачом голова была показана народу и оказалась на спице, остальные части тела — на колесе. Перфильева казнили так же, Шигаев, Подуров и Торнов были повешены.
Как утверждает ряд источников, палач имел тайное указание от Екатерины II сократить мучения осужденных, поэтому Пугачеву с Перфильевым сначала отсекли головы, а лишь потом четвертовали. Их отрубленные члены разнесли по московским заставам и через день сожгли, и палачи развеяли пепел.
Так закончился великий бунт, начатый горсткой непослушных казаков, но взволновавший страну от Сибири до Москвы и от Кубани до Муромских лесов. Правда окончательное спокойствие в стране еще долго не водворялось. Панин и Суворов почти год усмиряли неспокойные губернии, восстанавливая в них царское правление, разрушенное мятежом.
По завершении Пугачевского бунта, Екатерина II опубликовала манифест, в котором это восстание предавалось «вечному забвению и глубокому молчанию». Причем, желая истребить воспоминание об ужасной эпохе, она даже велела переименовать Яицкий городок в Уральск и реку Яик в Урал.
«Знамя для недовольных»: чем завершился бунт под предводительством Емельяна Пугачёва
Становление крестьянского вождя
Пугачёв родился в станице Зимовейской Донской области. Точная дата его рождения не определена, но известно, что он появился на свет в 1742 году. Когда Емельяну было 17 лет, он поступил на военную службу вместо вышедшего в отставку отца.
Пугачёв участвовал в Семилетней и Русско-турецкой войнах, отличился при взятии Бендер и дослужился до офицерского звания — хорунжего.
В 1771-ом Пугачёв поехал на Дон — менять лошадей. Однако вернуться в строй не смог по состоянию здоровья: у него на ногах и груди появись гнойные язвы. Он отдал другому казаку двух лошадей со сбруей, саблю, бурку, зипун и 12 рублей, чтобы тот его подменил. Пролежав месяц дома, Пугачёв поехал в Черкасск, чтобы подать в отставку. Но на вольные хлеба казака отпускать не захотели, предложив ему лечь в лазарет. От казённого лечения Емельян отказался.
Впоследствии с разрешения командования он отправился в Таганрог проведать сестру и зятя. Родственники пожаловались Пугачёву на трудную жизнь, и в конце концов все решили бежать за Дон, в Терское войско. Но сначала приехали в Зимовейскую, и там жена с матерью уговорили Пугачёва отказаться от этого замысла. Правда, зятя с товарищами он всё же переправил через Дон. Однако через некоторое время беглецы вернулись и доложили властям, что им помогал Пугачёв. Тот попытался скрыться, но был пойман и взят под стражу.
Дожидаться решения командования будущий вождь восстания не стал и сбежал из-под ареста. Так он оказался вне закона. Некоторое время Пугачёв прятался в окрестностях станицы, потом переправился через Дон и вступил в Терское войско. Затем Емельяна не раз задерживали, но ему всегда удавалось бежать.
Начало восстания
Осенью 1772 года Пугачёв поселился в ските у Филарета и узнал о волнениях в Яицком войске, которым сочувствовал игумен. В то время у Пугачёва, видимо, и появилась идея, назвавшись царём Петром III, увести яицких казаков на Кубань к бежавшим ранее «некрасовцам» — потомкам донских и хопёрских казаков, которые ушли в турецкие владения после подавления Булавинского восстания в 1708 году.
Пётр III был свергнут женой ещё в 1762 году и умер при не до конца выясненных обстоятельствах. После этого появилось несколько самозванцев, объявлявших себя «спасшимся императором». Однако все они были пойманы и отправлены на каторгу.
Пугачёв под видом купца прибыл в Яицкий городок, где, представившись Петром III, стал подбивать бывших повстанцев уходить на Кубань. Вскоре Пугачёва арестовали по доносу и отправили в Казань. Местные власти перевели задержанного на облегчённый режим содержания. Его планировали наказать плетьми и отправить на каторгу, но в мае Пугачёв, вступив в сговор с караулом, совершил побег.
Тем временем яицким казакам объявили приговоры за участие в восстании. Им вырывали ноздри, ставили клейма, отправляли в ссылку и в армию. Многие оказались на грани разорения из-за огромных штрафов. Ситуация для появления нового лидера оказалась весьма удачной.
«На то, о чём говорил Пугачёв, возник социальный спрос. Людям приходилось плохо, и они воспринимали происходящее с ними как нечто неправильное. Но жизни без царя они в то время не мыслили. Поэтому идея замены «неправильной» императрицы на «правильного» императора пришлась им по душе», — рассказал в беседе с RT профессор РГГУ доктор исторических наук Игорь Курукин.
Во второй половине XVIII века в ряде регионов Российской империи, в том числе и на Урале, сложилась напряжённая социальная обстановка, отмечают эксперты.
«По мере расширения страны шло наступление властей на казацкую вольницу», — рассказал в интервью RT доктор исторических наук Дмитрий Володихин.
Ещё Пётр I перевёл казаков из попечения Коллегии иностранных дел в подчинение Военной коллегии. Выборность казачьих должностей ликвидировалась. Простые казаки лишались механизма воздействия на своё командование, а старшины всё больше напоминали закрытую касту. Введение в 1754 году монополии на соль лишило казаков доходов от соляных промыслов.
«В 1762 году царь Пётр III подписал документ, освобождавший дворян от обязательной службы в мирное время. Его же придерживалась и Екатерина II. Однако другие социальные группы — казаки и крестьяне — чувствовали себя обделёнными, поскольку, в отличие от дворян, их ограничивали в правах всё больше и больше», — рассказал в беседе с RT академик Академии политических наук РФ, заведующий кафедрой РЭУ им. Г.В. Плеханова Андрей Кошкин.
Как отметил эксперт, из-за имущественного и социального расслоения возник дисбаланс и внутри самого казачества.
В 1771-ом Военная коллегия приказала наказать плетьми яицких казаков, отказавшихся участвовать в погоне за откочевавшими из России калмыками. Это вылилось в Яицкое восстание 1772 года, жестоко подавленное царскими войсками. Ряд казацких лидеров были приговорены к смертной казни, однако Екатерина II заменила четвертование и повешение вырыванием ноздрей и ссылкой.
По словам Кошкина, при Екатерине II было укреплено самодержавие. При этом права крестьян ограничивали помещики и руководители промышленных предприятий.
В свою очередь, Андрей Кошкин отметил, что многие в России воспринимали переворот 1762 года как свидетельство того, что Екатерина II узурпировала власть, и это только усиливало популярность Пугачёва.
Его отряд насчитывал уже порядка 300 человек. Казаки бежали к Пугачёву поодиночке и целыми подразделениями. На Рубёжинском форпосте был созван круг, в ходе которого его сторонники присягнули «великому государю императору Петру Фёдоровичу» и избрали себе старшину. Вскоре на сторону Пугачёва перешёл Илецкий городок. Повстанцы направились к Оренбургу, захватывая по пути небольшие крепости.
Взлёт и падение Пугачёва
В конце сентября 1773 года войска Пугачёва захватили Рассыпную, Нижнеозёрную и Татищеву крепости. Впоследствии участники бунта подошли к Оренбургу, который был хорошо укреплён и защищался гарнизоном в 3 тыс. человек.
Попытки штурма крепости оказались неудачными, зато пугачёвцы разбили несколько отрядов, которые шли на помощь осаждённым. В начале 1774 года в Оренбурге начался голод, и командование стало выселять из крепости гражданских. Пугачёв в это время собрал от 25 до 40 тыс. повстанцев, а бунт охватил до 100 тыс. человек. С целью оптимизации военного планирования вождь повстанцев создал в своих войсках Военную коллегию и Тайную думу.
Когда в Санкт-Петербурге стало известно о масштабах восстания, против Пугачёва начали перебрасывать войска с западных границ империи. Повстанцы отвели силы от Оренбурга и сконцентрировали их в районе Татищевой крепости, где и были разбиты 2 апреля отрядом правительственных войск под командованием генералов Петра Голицына, Павла Мансурова и Фёдора Фреймана.
Ещё одну победу над бунтовщиками царские войска одержали 12 апреля под Сакмарским городком. Пугачёву пришлось спасаться бегством. Однако, воспользовавшись спорами между представителями правительственных сил, связанными с распределением полномочий, он вновь сумел собрать разрозненные отряды в единую армию.
Теряя позиции на Урале, Пугачёв развернулся в сторону Волги. Во многих населённых пунктах его встречали хлебом-солью, в отряды повстанцев вступали новые добровольцы. В июле пугачёвские войска ворвались в Казань, вынудив гарнизон города запереться в местном кремле. На помощь осаждённым подоспел отряд подполковника Ивана Михельсона.
26 июля регулярные войска разбили у Казани пугачёвский корпус, превосходивший их по численности в несколько раз. Крестьянское ополчение и башкирская лёгкая кавалерия в беспорядке отступили, неся значительные потери. Пугачёв бежал в западном направлении. В Саранске он зачитал манифест о даровании вольности крестьянству, воодушевивший простой народ, после чего восстание вспыхнуло с новой силой. Крестьяне массово убивали дворян.
Екатерина II отправила против повстанцев отряд под руководством бывшего командира Пугачёва — генерала Петра Панина. Заключение мира с Турцией позволило ей отозвать из Причерноморья 20 полков и самого Александра Суворова. Многие ожидали похода Пугачёва на Москву, но он вместо этого повернул на юг.
Казаки, понёсшие огромные потери в Казанском сражении и последующих столкновениях, устали от войны и перестали верить в свои силы. Пугачёв занял несколько городов, но провалил штурм Царицына и был в очередной раз разбит правительственными войсками.
Среди старшин пугачёвского войска уже после поражения при Казани начал зреть заговор. В итоге представители окружения Пугачёва выдали своего лидера властям в Яицком городке.
«Начались допросы Пугачёва. С ним беседовал даже сам Суворов, которого заинтересовали полководческие способности казака», — рассказал Андрей Кошкин.
Лидера бунтовщиков отконвоировали сначала в Симбирск, а затем в Москву. Поведение вождя повстанцев под следствием историки оценивают неоднозначно. Одни считают, что он вёл себя мужественно, другие полагают, что Пугачёв активно оговаривал товарищей и пытался добиться помилования.
Оставшиеся без своего вождя повстанцы были окончательно разгромлены в 1775 году.
«Точное количество жертв восстания Пугачёва нам неизвестно, но в любом случае обе стороны проявляли чрезвычайную жестокость, проливая реки крови», — отметил Игорь Курукин.
По решению суда Пугачёв был четвертован на Болотной площади в Москве 21 января 1775 года. Были казнены или отправлены на каторгу многие из его соратников. Семью вождя восстания заточили в крепость, дом сожгли, населённые пункты, участвовавшие в бунте, переименовали.
По словам Кошкина, до начала ХХ века пугачёвщина была последним крупным восстанием в России.
«Сам Пугачёв — это знамя для недовольных во второй половине XVIII века. Но против опытной регулярной армии он не смог ничего поделать», — подчеркнул эксперт.
В свою очередь, Дмитрий Володихин подчеркнул, что, вопреки мнению ряда исследователей, пытающихся представить пугачёвщину крестьянской войной, она была казацким восстанием.
«Данные события привели к огромным разрушениям. Это была страшная трагедия», — резюмировал историк.
245 лет назад в Москве состоялась казнь Емельяна Пугачева
Казнь Емельяна Пугачева
В 1773-1775 годах по землям Урала, Поволжья и Западной Сибири прокатился русский бунт, «бессмысленный и беспощадный». Одно из крупнейших восстаний в истории России, вдохновленное и возглавленное донским казаком Емельяном Пугачевым, выдававшим себя за «чудом спасшегося» императора Петра III, долгое время развивалось успешно для повстанцев. Строевые казаки, необученные крестьяне и ненадежные инородцы-степняки взяли приступом множество крепостей по Яику (река Урал), а также Казань, осадили Оренбург и Уфу, грозились походом на Москву. Усмирить бунтовщиков удалось лишь при помощи регулярных войск. Испуганная масштабной крестьянской войной Екатерина II отправила гасить бунт даже Александра Суворова.
Офицер сразу же допросил предводителя восстания.
«Богу было угодно наказать Россию через мое окаянство», — заявил Пугачев.
Затем Маврин, еще сомневавшийся насчет личности находящегося перед ним человека, вывел казака на улицу и показал толпе. Пугачев был узнан и сразу же разразился гневной отповедью:
«Вы погубили меня; вы несколько дней сряду меня упрашивали принять на себя имя покойного великого государя;
я долго отрицался, а когда и согласился, то все, что ни делал, было с вашей воли и согласия; вы же поступали часто без ведома моего и даже вопреки моей воли».
Узнав о поимке Пугачева, через несколько дней в Яицкий городок прибыл Александр Суворов. Он сам допрашивал вождя крестьянской войны, а затем повез его в Симбирск для продолжения следственных действий с участием другого ликвидатора восстания графа Петра Панина. Всю дорогу Пугачев сидел в деревянной клетке на двухколесной телеге. Ночами Суворов лично караулил самозванца, пока тот не предстал перед Паниным.
Этот эпизод описывал в своем научно-исследовательском труде «История Пугачева» Александр Пушкин: «Пугачева привезли прямо на двор к графу Панину, который встретил его на крыльце, окруженный своим штабом. «Кто ты таков?» — спросил он у самозванца. «Емельян Иванов Пугачев», — отвечал тот. «Как же смел ты, вор, назваться государем?» — продолжал Панин. «Я не ворон (возразил Пугачев, играя словами и изъясняясь, по своему обыкновению, иносказательно), я вороненок, а ворон-то еще летает». Панин, заметя, что дерзость Пугачева поразила народ, столпившийся около двора, ударил самозванца по лицу до крови и вырвал у него клок бороды. Пугачев стал на колени и просил помилования. Он посажен был под крепкий караул, скованный по рукам и по ногам, с железным обручем около поясницы, на цепи, привинченной к стене».
В Москву закованного в цепи арестованного этапировали в зимней кибитке на сменных лошадях. По прибытии его приковали к стене на Монетном дворе. По информации Пушкина, добытой в основном путем опроса остававшихся в живых участников событий, в течение двух месяцев горожане могли лицезреть самозванца. Дворяне смотрели на него со страхом и ненавистью, а многие простые люди — с тайным восхищением и надеждой. Если верить автору «Истории Пугачева», «многие женщины падали в обморок от его огненного взора и грозного голоса».
«Казнь Пугачева и его сообщников совершилась в Москве 10 января (по старому стилю. – «Газета.Ru») 1775 года. С утра бесчисленное множество народа столпилось на Болоте, где воздвигнут был высокий намост. На нем сидели палачи и пили вино в ожидании жертв. Около намоста стояли три виселицы. Кругом выстроены были пехотные полки. Офицеры были в шубах по причине жестокого мороза. Кровли домов и лавок усеяны были людьми; низкая площадь и ближние улицы заставлены каретами и колясками. Вдруг все заколебалось и зашумело; закричали: «Везут, везут!» Вслед за отрядом кирасир ехали сани с высоким амвоном. На нем с открытою головою сидел Пугачев, насупротив его духовник. Тут же находился чиновник Тайной экспедиции. Пугачев, пока его везли, кланялся на обе стороны. За санями следовала еще конница и шла толпа прочих осужденных».
На казни присутствовал писатель-мемуарист, известный ученый-ботаник Андрей Болотов. Свои впечатления от увиденного он подробно записал для потомков. По его словам, вся площадь на Болоте и дорога на нее от Каменного моста были запружены народом. Однако с Болотовым находился приятель, «которого все полицейские знали, и которому все там коротко было известно».
«Он, подхватя меня, не бегал, а летал со мною, совался всюду и всюду для приискивания удобнейшего места для смотрения. Мы вскоре за сим увидели молодца, везомого на превысокой колеснице в сопровождении многочисленного конвоя из конных войск. Сидел он с кем-то рядом, а против его сидел поп. Повозка была устроена каким-то особым образом и совсем открытая, дабы весь народ мог сего злодея видеть.
Все смотрели на него с пожирающими глазами, и тихий шепот и гул оттого раздавался в народе.
Товарища моего, как знакомого и известного человека, а при нем и меня, пропускали без задержания, к тому ж мы были и дворяне, а дворян и господ пропускали всех без остановки; и как их набралось тут превеликое множество, то, судя по тому, что Пугачев наиболее против их восставал, то и можно было происшествие и зрелище тогдашнее почесть и назвать истинным торжеством дворян над сим общим их врагом и злодеем», — отмечал Болотов.
Другой свидетель, поэт и баснописец Иван Дмитриев также акцентировал внимание на большом количестве пришедших понаблюдать за экзекуцией людей: «Все кровли домов и лавок, на высотах с обеих сторон ее, усеяны были людьми обоего пола и различного состояния. Любопытные зрители даже вспрыгивали на козлы и запятки карет и колясок».
«Очевидец (в то время едва вышедший из отрочества, ныне старец, увенчанный славою поэта и государственного мужа) описывает следующим образом кровавое позорище:
«Сани остановились против крыльца лобного места. Пугачев и любимец его Перфильев в препровождении духовника и двух чиновников едва взошли на эшафот, раздалось повелительное слово: на караул, и один из чиновников начал читать манифест. Почти каждое слово до меня доходило.
При произнесении чтецом имени и прозвища главного злодея, также и станицы, где он родился, обер-полицеймейстер спрашивал его громко: «Ты ли донской казак, Емелька Пугачев?» Он столь же громко ответствовал: «Так, государь, я донской казак, Зимовейской станицы, Емелька Пугачев». Потом, во все продолжение чтения манифеста, он, глядя на собор, часто крестился, между тем как сподвижник его Перфильев, немалого роста, сутулый, рябой и свиреповидный, стоял неподвижно, потупя глаза в землю. По прочтении манифеста духовник сказал им несколько слов, благословил их и пошел с эшафота», — рассказывается у Пушкина.
Как вспоминал Болотов, на эшафоте Пугачев «стоял в длинном нагольном овчинном тулупе, почти в онемении, и сам вне себя, и только что крестился и молился». Увидев самозванца вблизи, ученый был поражен его внешним обликом:
«Вид и образ его показался мне совсем несоответствующим таким деяниям, какие производил сей изверг.
Он походил не столько на зверообразного какого-нибудь лютого разбойника, как на какого-либо маркитантишка или харчевника плюгавого. Бородка небольшая, волосы всклокоченные и весь вид, ничего не значащий и столь мало похожий на покойного императора Петра Третьего, которого случилось мне так много раз и так близко видать, что я, смотря на него, сам себе несколько раз в мыслях говорил: «Боже мой! До какого ослепления могла дойтить наша глупая и легковерная чернь, и как можно было сквернавца сего почесть Петром Третьим!»
Прежде чем приступить к экзекуции, палач снял с Пугачева тулуп и другую одежду, оставив в нижнем белье.
«Пугачев сделал с крестным знамением несколько земных поклонов, обратясь к соборам, потом с уторопленным видом стал прощаться с народом; кланялся во все стороны, говоря прерывающимся голосом: «Прости, народ православный; отпусти мне, в чем я согрубил пред тобою. прости, народ православный!» При сем слове экзекутор дал знак: палачи бросились раздевать его; сорвали белый бараний тулуп; стали раздирать рукава шелкового малинового полукафтанья. Тогда он сплеснул руками, повалился навзничь, и в миг окровавленная голова уже висела в воздухе», — говорится у Пушкина.
«Вместо того, чтоб, в силу сентенции, наперед ого четвертовать и отрубить ему руки и ноги, палач вдруг отрубил ему прежде всего голову, и богу уже известно, каким образом это сделалось: не то палач был к тому от злодеев подкуплен, чтоб он не дал ему долго мучиться, не то произошло от действительной ошибки и смятения палача, никогда в жизнь свою смертной казни не производившего; но как бы то ни было, но мы услышали только, что стоявший там подле самого его какой-то чиновник вдруг на палача с сердцем закричал: «Ах, сукин сын! что ты это сделал! — и потом: — Ну, скорее — руки и ноги».
В самый тот момент пошла стукотня и на прочих плахах, и вмиг после того очутилась голова Пугачева, взоткнутая на железную спицу, на верху столба, а отрубленные его члены и кровавый труп,— лежащими на колесе.
А в самую ту ж минуту столкнуты были с лестниц и все висельники; так что мы, оглянувшись, увидели их всех висящими, и лестницы отнятые прочь. Превеликий гул от аханья и многого восклицания раздался тогда по всему несчетному множеству народа, смотревшего на сие редкое и необыкновенное зрелище», — подытоживал Болотов.
По свидетельству князя Александра Вяземского, присутствовавшего на экзекуции на правах представителя верховной власти, Перфильев «перенес ту же казнь, что и Пугачев, но с тою только разницею, что голова его не была насажена на железный шпиль, а положена вместе с его останками на колесо рядом с останками Пугачева». Перед этим Перфильев как приверженец старой веры отказался исповедоваться у священника-никонианина, чем разозлил распорядителей казни.
Отрубленные конечности четвертованных мятежников были разнесены по московским заставам и через несколько дней сожжены вместе с телами. Пепел развеяли палачи. Согласно Пушкину, «помилованные мятежники были на другой день казней приведены пред Грановитою палату. Им объявили прощение и при всем народе сняли с них оковы».
Многие менее известные сподвижники Пугачева были казнены на местах. Одних посадили на кол, других четвертовали. По Волге запустили плоты с виселицами, на которых болтались пойманные бунтовщики.
Помимо Пушкина, большим любителем истории Пугачева был Владимир Ленин. Вождь большевиков считал пугачевское восстание настоящей гражданской войной и не сомневался, что именно она вынудила Александра II отменить крепостное право — освободить крестьян «сверху» до того, как аналогичный процесс начался бы «снизу».