что стало с добржанской ириной
Ирина Добржанская. За свои поступки надо отвечат
7 октября 2011 года женщина на Фольксваген пассат, двигаясь в крайней левой полосе по Московскому проспекту города Брянска, проигнорировала знаки пешеходного перехода и на высокой скорости сбила переходящих по переходу дорогу 29-летнюю Аню Сивакову и её 3-хлетнюю дочку Соню.
Показать полностью. После наезда на пешеходов Добранская не остановила автомобиль сразу, и проехала левым колесом по голове сбитой девочки, и остановилась только припарковавшись у стоявшей неподалёку машины ДПС. От полученных травм ребенок скончался на месте, мать получила тяжелейшие травмы.
Сразу после ДТП уголовное дело возбуждено не было, никаких санкций Добржанской не предписали. В городе появилась информация, что Ирина Добржанская, работавшая на тот момент при МРЭО ГИБДД, пытается уйти от наказания.
12 октября жители Брянска вышли на Московский проспект с митингом в память о Соне Сиваковой и с требованием привлечь к отвественности Ирину Добржанскую.
Сама Ирина Добржанская после этого якобы предприняла попытку суицида и отправилась на лечение в психиатрическую клинику на 3 недели. На сцену вышла её мать, радывшая на всю страну о том, что её дочь якобы затравили.
Судебный процесс, начавшийся 18.01.2012г., Добржанскими постоянно затягивался.
20 апреля 2012 года был вынесен приговор ирине Добржанской: 4 года колонии-поселения, 1,5 млн компенсации и автомобиль, чьё происхождение так и не удалось выяснить, отходит государству.
Но, несмотря на заявления в воё последнем слове перед приговором о том, что Добржанская готова принять любое наказание, какое ей назначит суд, сразу после оглашения приговора Ирина и её адвокаты заявили, что вину свою девушка не признаёт, и приговор будут обжаловать, добиваясь полного оправдания сбившей на переходе маму с ребенком водительницы.
11 марта. Шестое судебное заседание снова перенесли. На этот раз не пришел представитель потерпевшей стороны.
22 марта вышел в эфир сюжет передачи «Пусть говорят», в котором приняла участие ольга Добржанская. В эфире она на всю страну заявила, что «моя дочь готова принять любое наказание, какое ей назначит суд, и от отвественности не прячется!» (http://vk.com/videos-31104065?z=video-31104065_162576531%2Fclub31104065)
28 марта. Ожидалось, что Ирине Добржанской, наконец, вынесут приговор. Но этого не произошло.
Добржанская со своей матерью пришла в больницу, где проходила лечение Анна Сивакова, как назвали это сами Добржанские, «просить прощения». Однако позже отец погибшей Сони рассказал, что Добржанская пришла оправдываться и рассказывать, что они ни в чём не виновата. Как сообщила сама Анна в разговоре с репортёром одного издания, «Бог судья маловерным, лживым и не покаявшимся». (http://www.bragazeta.ru/index.php?option=com_content&view=article&am.
В своей последней речи, которую группа защитников из сообщества «Пробок.нет» шепотом подсказывала ей с айпэда, Добржанская заявила, что вины своей не признаёт, но готова принять любое накзаание, которое суд ей назначит по данному делу.
После оглашения приговора, едва подсудимая, её мать адвокат Рубцов и группа защиты вышли за порог зданя суда, они тут же двинулись к камерам озвучать свою резко отличающуюся позицию от той, что в зале суда. Первым делом Добржанская в камеры заявила, что вины своей не признаёт и решение суда считает незаконным. Адвокаты подхватили, что в ближайшее время собираются обжаловать решение суда (с которым Добржанская в своей последней речи и в обещаниях её матери на Первом канале обещала смириться и принять приговор, каким бы он ни был) и требовать полного оправдания и снятия всей отвественности с сбившей пешеходов а переходе девушки.
Ровно 10 лет в Брянске случилось громкое ДТП с участием Ирины Добржанской
Сегодня, 7 октября, исполнилось ровно десять лет со дня резонансного ДТП на проспекте Московском в Брянске, которое произошло 7 октября 2011 года и потрясло не только Брянщину, но и всю страну.
В тот день 19-летняя Ирина Добржанская за рулём автомобиля «Фольксваген» не остановилась перед нерегулируемым пешеходным переходом и на высокой скорости сбила переходивших дорогу 29-летнюю Анну Сивакову и её трёхлетнюю дочь Соню. Девочка погибла, а её мать с тяжёлыми травмами попала в больницу.
Видео ДТП попало в интернет. О трагическом происшествии заговорили федеральные СМИ, оно стало темой для многочисленных передач и ток-шоу. Жители Брянска требовали самого жёсткого наказания и даже расправы над виновницей ДТП, в Брянске проходил стихийный митинг.
Добржанская свою вину не признала – по её мнению, она не нарушала правила, а наезд на пешеходов стал несчастным случаем.
Фото: «Брянские новости»
В итоге 20 апреля 2012 года Фокинский районный суд приговорил Добржанскую к четырём годам колонии-поселения Брянска. Ирина освободилась из Суражской колонии в 2015 году в связи с амнистией.
Анна Сивакова после трагедии прошла курс длительного восстановления. Ей предложили работу в Фокинской районной администрации, где она стала специалистом по контролю за исполнением поручений.
Несколько лет назад Анна родила ребёнка.
Выступавшая обвинителем на процессе по делу Добржанской прокурор Галина Цыганок ушла из жизни в ноябре 2016 года. Летом того же года были прекращены полномочия оскандалившегося судьи Фокинского районного суда Брянска Василия Бочарова, который вынес приговор Ирине Добржанской.
Приговор Добржанской: 4 года колонии, 3 года без прав, 1,5 миллиона компенсации
Фокинский районный суд Брянска приговорил к 4 годам лишения свободы в колонии-поселении 20-летнюю Ирину Добржанскую, которая в октябре 2011 года сбила на машине женщину с ребенком.
Малышка скончалась на месте, ее мать госпитализировали с тяжелыми травмами. Видеозапись этого происшествия была размещена в Интернете и показана в СМИ. Она вызвала всплеск возмущения среди жителей города и всей России.
Суд также постановил лишить обвиняемую права управления транспортными средствами сроком на 3 года. Кроме того, она обязана выплатить потерпевшей Анне Сиваковой 1 миллион рублей в качестве компенсации морального вреда и 500 тысяч рублей в счет компенсации вреда здоровью.
Автомобиль Volkswagen, за рулем которого находилась Добржанская, будет обращен в доход государства, так как его законного владельца установить так и не удалось. После оглашения приговора адвокат потерпевших Александр Грабельников заявил, что сторона удовлетворена таким решением.
Выступая в суде с последним словом, обвиняемая попросила прощения у потерпевшей стороны. «Я полностью осознаю свою ответственность за случившееся, потому что я управляла данным автомобилем», — сказала она. Однако само происшествие, приведшее к гибели ребенка и серьезному травмированию ее матери, Добржанская считает несчастным случаем. Она просила суд назначить ей наказание, не связанное с лишением свободы, чтобы она имела возможность помогать семье погибшей Сони.
Ранее в ходе прений сторон прокурор просила приговорить Добржанскую к 4 годам лишения свободы в колонии-поселении. В рамках гражданского иска обвинение требовало взыскать в пользу потерпевших 3 миллиона рублей — 2 миллиона в качестве возмещения морального вреда и 1 миллион рублей — в качестве возмещения вреда здоровью.
По словам прокурора, вина Добржанской была доказана на процессе полностью, как показаниями свидетелей, так и автотехническими экспертизами и следственным экспериментом.
Причиной ДТП, считает обвинение, стала преступная небрежность водительницы, которая ехала по городу с превышением допустимой скорости. При этом следствие установило, что девушка управляла автомобилем без доверенности и не имела документов на транспортное средство. Номерные знаки машины были украдены с другого автомобиля.
В свою очередь, адвокаты Добржанской просили суд вынести оправдательный приговор. Согласно их доводам, совершению ДТП способствовал ряд обстоятельств, в частности, отсутствие одного из дорожных знаков и дорожной разметки, указывающих на наличие пешеходного перехода.
С точки зрения защиты, обвинению не удалось собрать достаточных доказательств вины, а следственные действия, включая экспертизы и следственный эксперимент, были проведены с нарушением законодательства.
Трагедия произошла 7 октября 2011 года на Московском проспекте областного центра. 20-летняя Ирина Добржанская, находившаяся за рулем «Фольксвагена», сбила переходивших дорогу на нерегулируемом пешеходном переходе 29-летнюю Анну Сивакову и ее 3-летнюю дочь Соню. Малышка скончалась на месте, ее мать госпитализировали с тяжелыми травмами. Видеозапись происшествия была размещена в интернете и продемонстрирована по телевидению, она вызвала всплеск возмущения среди жителей Брянска и всей России. На месте трагедии прошли несанкционированные акции с требованием наказать виновницу ДТП. Сама девушка, находившаяся в подавленном состоянии из-за произошедшего, пыталась совершить самоубийство. С учетом широкого общественного резонанса, расследование дела было передано Следственному управлению СК РФ по Брянской области. В начале декабря дело было направлено в суд. Хотя процесс был открытым, пресса и зрители в зал заседаний не допускались.
Новости Барнаула
Опросы
Спецпроекты
Прямой эфир
«КП» выяснила, почему история Ирины Добржанской, задавившей трехлетнего ребенка, получила такой резонанс
«МНЕ СТРАШНО»
— Будет ли среди них Ирина? — с любопытством рассматриваю женщин.
Ирину Добржанскую теперь знает едва ли не вся страна. Ирина — та девушка, которая сбила на дороге молодую маму с ребенком. Малышка Сонечка умерла на месте, ее мать с многочисленными переломами попала в больницу. А сама Добржанская, которая была за рулем, оказалась в психушке. Девушку сюда привезли после второй попытки суицида. У палаты караулит полиция. День и ночь, посменно: боятся, что местные жители доконают девчонку. Если не сожгут, как грозились, то уничтожат морально. Ведь уже была череда митингов, угроз в адрес Добржанской. Такое впечатление, что город вдруг помешался! Да, история трагична, но это, как ни грустно, почти рядовой случай. Гнала со скоростью под 80 километров в час в крайнем левом ряду. Из-за впереди идущих машин не заметила женщину с малышкой, которые переходили дорогу, сбила обеих (из-за ремонтных работ переход размечен не был).
— У нас в год зафиксировано 112 аварий с участием детей, — говорит глава пресс-службы Управления МВД России по Брянской области Светлана Кокотова. — И никогда не было волнений. Сразу после аварии выложили короткую сухую информацию на сайт. Ни имен, ни фамилий. А потом вдруг город взорвался. Из Добржанской за считанные часы сделали циничную убийцу. Хотя Ирина не пыталась скрыться с места преступления. Она была в шоке, вцепилась в рукав нашего сотрудника, рыдает: «Дяденька милиционер, не уходите! Мне страшно! Я сбила ребенка, что мне делать?» Притом сбила, как известно, на «Фольксвагене». Машина не самая дорогая и не новая. Но откуда-то вдруг пошли слухи, что у Добржанской влиятельный отец.
— У меня знакомые — их соседи, — пишет на местном форуме некто под ником Демон. — Отец Добржанской — бывший прокурор. Сейчас ушел в тень, ворочает землей в районе. Уже звонил родным погибшей Сонечки, угрожал.
Сплетни полезли со всех щелей Интернета. Полиция, чувствуя, что становится горячо, созывает пресс-конференцию. Объясняет: дело замять невозможно. Да и некому. Девушка из обычной семьи: отец — военный пенсионер, мать работает в кинотеатре. Эти заявления, которые по идее должны были успокоить народ, привели ровно к обратному эффекту. Интернет буквально вывернуло наизнанку в припадке праведного гнева.
— Из обычной семьи? А откуда тогда у нее «Фольксваген»? Слышал, за ней приударил сын начальника местного ГИБДД. Он же пристроил ее в банк при ГАИ. Он же подарил машину. Он же отмажет. Таких всегда отмазывают. Вы на нее только посмотрите.
И тут же ссылка на фото Ирины, которые она выкладывала на сайте знакомств. На фото сексапильная блондинка под ником Кисочка.
— Та еще б. — комментируют фото пользователи Рунета. — За такими всегда или папики, или чья-то мохнатая рука.
КИСОЧКА-МАЛЯР
Если разобраться, Ирина мало подходит на роль девочки-мажора. Так, в недавнем прошлом наша Кисочка — типичный пролетарий.
— Ирина у нас проучилась три года, получила диплом маляра-штукатура, — говорит заместитель директора ПТУ № 19 Галина Кондрашина. — Когда она только пришла, я еще подумала: какой из нее маляр? Но ничего: проходила стажировки, работала по профессии. Летом ездила в Анапу, красила там домики. Собственно, там и были сделаны фотки в купальнике (см. фото).
— Но почему Ира решила учиться на маляра? Она же потом поступила на банковское дело.
— Ее мать Ольга Владимировна держала дочь в строгости. Мол, мечты стать банкиршей — это хорошо, но должна быть реальная профессия в руках. Плюс тут Ирина училась на бюджете, а на техникум еще надо было накопить.
Потому мать девушки традиционно проводила лето в Анапе — работала посудомойкой на турбазах. Ирина, в свою очередь, красила домики. Накопили. Поступила в техникум на отделение «банковское дело». Пока училась, подрабатывала уборщицей в детском саду. По окончании колледжа подалась в банк. Может, устроили с чьей-то подачи?
— Добржанская приносила нам резюме еще год назад, когда училась, — говорит управляющая отделением Брянского филиала Московского индустриального банка Елена Рябых. — Мы поставили ее в кадровый резерв. Этим летом она приступила к работе в отделении банка, обслуживающего МРЭО (Межрайонный регистрационно-экзаменационный отдел) ГИБДД. Может, звучит красиво, но это самая низшая ступень в карьере. Стоишь целый день у терминала и объясняешь водителям, как заполнить платежку. Те, кто намерен устроиться по блату, на такие должности даже не претендуют.
ИРИНА И БРЯНСКИЙ МАЧО
Пока никакой мохнатой руки в биографии Добржанской не прослеживается. Но, раз пошли слухи о богатом покровителе, лучше перепроверить. Нам удалось выяснить, с кем встречалась Ирина последние четыре года. Созвонились с парнем. В условленное время у гостиницы с визгом тормозит парадно-белый «жигуленок». Выходит мальчик (именно не мужчина, а мальчик). Простой, с виду дерзкий, курточка и джинсы.
«Хм! — размышляю. — Настоящие гламурные кисочки таких и близко не подпустят, чтобы подруги не засмеяли».
Парень представился Алексеем Раковым.
— С Ирой мы познакомились еще в ПТУ на первом курсе, — говорит. — Встречались долго, но бывали и перерывы. Потому что я это. гулящий. Ирка плакала, назло выставила свои фото на сайте знакомств. Но вообще-то она нормальная. Никогда не устраивала истерик по поводу денег, подарков. Тем более деньги у меня появились недавно. Я кровельщик, шабашу.
— А когда окончательно расстались с Ириной?
— Этой зимой, но остались друзьями. Она часто звонила: дай машину покататься. Для нее машина, вождение — это все. Недавно как раз хвасталась, что купила «Фольксваген».
С покупкой явно не повезло. Как выяснилось, номера на авто «неродные». После того как сюжет о ДТП показали по ТВ, жители Минска узнали на «Фольке» свои номера. Правоохранители Брянска явно озадачены.
— Сама машина не в угоне, номера на двигатели не перебиты, — говорит начальник пресс-службы Брянского УГИБДД Игорь Фомиченко. — Разбираемся.
Может, в России не в угоне, а в Белоруссии очень даже в угоне. Торговля крадеными машинами — отдельная тема. Но факт, что такие стоят дешевле. Возможно, Добржанская и польстилась на смешную цену. Впрочем, даже такое авто будет стоить не меньше 100 тысяч рублей. Для семьи Добржанских, которые несколько лет копили 30 тысяч на обучение дочери (плата за год), это огромная сумма.
— Я слышала, Ирка взяла кредит в банке — там для сотрудников минимальный процент, — говорит знакомая девушки, которая представилась Еленой. — Но это вроде секрет. Матери она сказала, что друг дал машину на время, иначе Ольга Владимировна ее бы прибила. Но раз сейчас пошли слухи о покровителе, я просто хочу сказать, что не было никакого покровителя!
«Я УЖЕ ПОХОРОНИЛА ДОЧЬ»
Да, похоже, Добржанская сама выбивалась из грязи в князи. Очень осторожно, мелкими шажками и со страховкой. Как альпинист взбирается по скале: в мыле, с трясущимися от напряжения коленями. Но тут, оказывается, все зря: за минуту рухнули все перспективы, навалились долги, на совести — жизнь ребенка. Действительно умом тронешься, а тут еще «доброжелатели» шлют SMS: «Умри, с. а!» (телефон Ирины был выложен на страничке ВКонтакте).
— Младшая сестра Ирочки, она умерла, когда ей было 13 лет. Думала, не переживу, но время берет свое. Анна, мать погибшей Сонечки, верю, тоже справится, она уже идет на поправку — я узнавала. Внутренние органы не задеты. Она еще сможет родить. Она еще сможет.
В глазах женщины обреченность: ей самой рожать поздно. Ирина — все, что у нее осталось, но дочь в любой момент может перерезать себе вены. Врачи поставили диагноз «устойчивая тяга к суициду». Отвечая на все расспросы знакомых, Ольга Владимировна коротко отвечает: «Несу свою беду». И, похоже, она скоро согнется под тяжестью этой ноши.
— У отца Ирины после этого ДТП был инсульт — парализовало. Две недели выбивала госпиталь. Он же три Чечни прошел — и никому нет дела. Хорошо, поддерживают мои подруги из Владивостока, зовут к себе. Возможно, после этого случая действительно придется уехать.
— Как думаете, почему решили затравить именно Ирину?
— Вот такие люди сволочные. Хотя, может, и не сволочные, а просто озлобленные из-за всей этой разрухи, нищеты. Всех же посадили на минималку, все получают по 4 — 5 тысяч рублей в месяц (речь о бюджетниках. — Авт.). Кто-то первый крикнул, что Ира якобы из богатой семьи — и началось. Еще, конечно, видео. Его, наверное, выложил в Интернет очевидец — водитель автобуса.
«МЫ за справедливость»
Самое интересное, что водитель ничего никуда не выкладывал. Сразу после аварии его нашли специально обученные люди и попросили слить ролик (возможно, купили. — Авт.). Они же запустили страшное видео в Интернет. Инициатива, как ни странно, исходила от подмосковной общественной организации «Мобилизация» (специализируется на экологических темах, создает отряды добровольных пожарных. — Авт.). Здесь клянутся, что действовали в благих целях.
— Об этой истории я узнал случайно от своего бизнес-партнера из Брянска. Просто созвонились, он говорит: так и так, стал очевидцем такой трагедии, — говорит лидер движения Сергей Воропаев. — Сказал, что дело заминают. Добржанскую даже не отвезли на медосвидетельствование.
— Откуда ваш бизнес-партнер мог знать, отвезли ее или нет (на самом деле отвозили, девушка оказалась трезва. — Авт.)?
— Но это же Брянск — там все знакомые знакомых! И вот мы решили проявить свою гражданскую позицию — не дать убийце уйти от ответственности. Я связался с ребятами в Брянске.
— Разными, журналистами там и не только. Спросил про видео. Кто-то из них вспомнил, что во время аварии мимо проезжал автобус и на нем был видеорегистратор. Отыскали того водителя, взяли ролик, выложили в Интернет. Сразу началось обсуждение. Начали распространять слухи. Кто? Не знаю.
— Среди прочих это делали вы. Я нашла несколько постов от вашего имени, где вы авторитетно заявляете, что Добржанские предлагали семье погибшей Сонечки 2 миллиона рублей и все в том же духе.
— Да? Значит, на тот момент у меня была такая информация. Но она не подтвердилась. Но зато именно мы первыми выяснили, что номера на «Фольксвагене» краденые. Просто прочесывали все белорусские форумы и наткнулись на пост некоего Сергея, у девушки которого украли эти номера. Мы с ним тут же связались, история получила огласку.
— Но мы просто хотели, чтобы все было по закону. Потом уже во все социальные сети стали заходить какие-то люди, которые реально призывали к расправе. На митинге тоже были провокаторы, но мы к этому уже отношения не имеем.
ИНТЕРНЕТ-ТЕХНОЛОГИИ
Конечно, все слышали про интернет-революции, но кто бы мог подумать, что наши умельцы так поднаторели? Впрочем, тут им на руку сыграла сама жертва — Добржанская. Увидев видео в Сети, она написала несколько постов в свое оправдание. Дескать, я ее правда не видела! Если наглотаюсь таблеток — это вас успокоит?
Народ в Рунете почуял запах крови. Жертва выбежала на полянку, испуганно встрепенулась и понеслась прочь, а толпа следом. Второе везение «умельцев» — сам контекст истории. Немного о первом митинге, который прошел в Брянске 12 октября. Изначально в Сети появилось объявление. Дескать, приходили в 18.30 на место ДТП, и далее слоган «Не дадим убийце уйти от наказания!». Прочитав объявления, народ серьезно напрягся: санкционированный или нет? Если нет — боязно. Но тут в сетях появился очередной засланный казачок, который предложил изящное разрешение всех сомнений:
— Если ваша цель почтить память Сонечки и мирно положить цветы, то какая разница, разрешен митинг или нет?
В итоге пришли человек 500 — 600. Люди мирно стояли на обочине, молчали, плакали.
— А потом одна из женщин вдруг прокричала: что вы стоите? Перекрываем движение на полчаса и никуда не уходим, — рассказывает корреспондент брянской «Комсомолки» Ольга Ляхова. — Ее поддержали еще несколько человек. Они и вывели толпу на трассу. Чуть позже я подошла к той женщине расспросить, кто она, откуда. Она пробубнила что-то невнятное, дескать, в городе недавно, за державу обидно, и быстренько улизнула. Остальные провокаторы тоже исчезли.
Далеко не факт, что это были провокаторы от «Мобилизации». Бывает, что инициативу общественных организаций перехватывают те, кто заинтересован в дестабилизации ситуации именно в этом регионе. На носу выборы в Госдуму, так? Вскоре жителям Брянска предстоит решить, кого они делегируют в Москву от своего региона. Представителя этой партии или той, которая не ремонтирует им дороги по три года.
Местные власти сразу поняли, куда дует ветер. На удивление быстро переметнулись на сторону разъяренного народа. Били себя в грудь, кляли дорожников. Депутаты горсовета даже пообещали выделить матери погибшей Сонечки новую квартиру (хотя ее жилье не является ни ветхим, ни аварийным) и отказаться от своих доплат ради ремонта дорог. Похоже, струхнули не на шутку. И есть отчего.
— В Брянске из-за плохих дорожных условий происходит порядка 27 процентов аварий, — признался начальник УМВД Брянской области Валентин Кузьмин. — В понятие «плохие дороги» можно включить отсутствие подземных переходов и пешеходных мостов.
При этом местные власти в 2012 году на ремонт дорог выделяют всего. 50 тысяч рублей (хотя обещали 140 миллионов рублей!). К слову, есть и федеральная программа по повышению безопасности на дорогах, но поскольку Брянская область не предоставила никаких проектов на эту тему, то из программы благополучно вылетела. Учитывая все это, чиновники Брянска еще легко отделались — никого не линчевали. Повезло им с народом, который, похоже, опасается заглянуть дальше собственного носа.
P. S. Мы тут долго рассказывали о технологии бунта: общественные организации, дезинформация, провокаторы. Однако суть в том, что недовольство народа — первично. Если бы у нас не было жесткого разделения на бедных и крутых, массового беспредела на дорогах и в правоохранительной системе, то никакая общественная организация волну бы не подняла.
Не думаю, чтобы общественные организации изначально создавались сугубо «под гранты». Лидеры этих движений вполне искренне спасают Россию. Та же «Мобилизация», допустим, тушит пожары по всей стране и делает еще много всего полезного. Борется за справедливость. Кто и как использует поднятую ими волну — другой вопрос.
Ольга Добржанская: «Не пойму, почему нас выставляют монстрами…»
Накануне рассмотрения областным судом жалобы Ирины Добржанской в редакции «Брянской автомобильной газеты» раздался звонок:
— Я Ольга Владимировна Добржанская. Я хочу дать вам интервью…
У матери Ирины Добржанской, осужденной за трагическое ДТП, в котором погибла Соня Сивакова, было желание высказаться, у редакции — возможность задать те вопросы, которые пока не прояснил ни суд, ни участники процесса.
Наша встреча продолжалась два с половиной часа. Ольга Добржанская отвечала не только на наши вопросы, она желала высказаться по поводу публикаций БАГ. В том числе — по поводу интервью Анны Сиваковой нашей газете. Не все было новым в ответах, но все же мы решили достаточно полно представить их. Естественно, за рамками интервью остались высказывания, которые являются передачей слухов либо не подкреплены доказательствами. Весь представленный текст представляет собой расшифровку диктофонной записи с сохранением особенностей речи нашей собеседницы.
БАГ: Что заставило вас обратиться в газету?
Добржанская: Я не могу понять, почему нашу семью выставляют монстрами. Прочитала в вашей газете интервью с Анной Сиваковой. Я разговаривала с ней по телефону, просила понять. На суде я держала кулаки и думала только о том, чтобы мой ребенок не разрыдался, но она выдержала, хотя ей говорили: «Ты переехала людей. Как ты будешь жить с этим?»
Ирина – моя единственная дочь. Семнадцать лет назад мы похоронили второго ребенка. Мне некого было винить, спасибо тверским врачам за то, что меня в течение 8 часов возвращали с того света. Да, тоже трагический несчастный случай. Когда это все произошло, кроме шока и пустоты ничего не было.
БАГ: Как Ирина приобрела автомобиль и стала водить его?
Добржанская: Заканчивая второй курс техникума кооперации и получая губернаторскую стипендию, она сказала мне: «Впереди будет работа, которая, возможно, связана с разъездами. Мне нужно иметь «права». У нее была тяга к этому – может, наследственная: мой папа был водителем-испытателем. Я согласилась. Ирина добросовестно посещала все занятия, успешно сдала экзамены. Машины в нашей семье нет, поэтому она практиковалась на автомобиле хорошего знакомого, у которого «шестерка». На ней она два раза попалась без страховки. Я с ней ездить не боялась, она водила машину очень уверенно. Со своим молодым человеком они ездили на старый аэродром, там он ее учил. Мы бывали в Бежице, где напряженное движение. Сказать что Ирина летала, не могу. Она разумный ребенок. Наверное, дети военных этим отличаются. Когда Фольксваген появился, она не успела оформить его.
БАГ: Вы купили этот Пассат?
Добржанская: Ситуация очень непонятная, двойственная. Она мне сказала: «Мне предлагают машину, она неплохая, недорогая, но с белорусскими номерами». Я предложила подождать, но эту машину подогнали. Бабушка сняла 140 тысяч и подарила Ирине эти деньги. Она не успела оформить машину, потому что весь день была на работе. На Пассате мы тоже ездили по городу. Вела она его спокойно, не гнала, резких перестроений у нее не было.
БАГ: Почему на Пассате были номера, которые выданы в Белоруссии на другой автомобиль?
Добржанская: В Белоруссии номера восстанавливались. То есть ты заявил, что утерял их, и тебе выдают новые. И многие люди в Белоруссии такие номера продают. Возможно, что это было сделано таким же способом. То есть на эту машину были куплены номера, их повесили и пригнали сюда. Есть ли доверенность на этого человека, я до сих пор не могу сказать – не видела его. Ирина сказала, что будет оформлять автомобиль, все у нее есть. Я не вникала.
БАГ: Как вы узнали о трагедии?
Добржанская: Когда это все случилось, кроме шока и пустоты, ничего не было. Я сразу же позвонила следователю. Мне дали телефон сестры Игоря Сивакова. Я позвонила ей, она сказала что не может сейчас разговаривать. Позже она позвонила, мы встретились. Я предложила определенную сумму.
Показания в суде у меня вызвали шок. Шофер автобуса якобы спиной увидел, что машина Ирины шла со скоростью 60 — 100 километров в час. Судья уточнил, что это значит, и водитель сказал: «Ну, пусть будет 80». Потом давал показания инспектор. Когда перед Анной пролетела «семерка», от которой она отшатнулась, Ирина ориентировалась по первой машине. Думаю, что этот водитель сам испугался, когда увидел, что тут идут люди. Инспектор сказал на суде: «Я останавливал Жигули, но в этот момент услышал визг тормозов и понял, что Пассат идет со скоростью до 80 километров в час». Адвокат возразил: «Визг тормозов ничего нет объясняет. У вас был радар?» — «Нет».
БАГ: Что рассказала вам Ирина?
Добржанская: Я спросила, когда она пришла в себя, неслась ли она со скоростью 80 километров в час. Она поклялась, что ехала со скоростью 60 — 62 километра, что шла по третьей полосе, которая была свободна. При снятом покрытии на дороге любая ямка или камень мог развернуть машину. То есть ехать с большой скоростью там было невозможно. Она сказала, что не нарушала правил. Свидетель Фадеев указал, что какое-то время ехал за машиной дочери, у него на спидометре было 65.
БАГ: Ирина в этот день не пришла домой. Почему?
Добржанская: У нее было шоковое состояние. Я сама обо всем узнала утром. Она сказала, что не могла прийти, что ей нужно было побыть одной. Я даже не знаю, где она была. Как ее отвезли в отдел к следователю, она не помнит. Она потеряла ориентацию. Потом вызвали «скорую», так как она потеряла сознание. У нее в этот день показания не брали. Марина, которая работала с ней в банке, говорила, что была уставшая, никуда не смотрела. Это неправда. Когда Ирина была дома, я попросила набрать номер Марины. Она ответила по громкой связи: «Если ты меня хочешь о чем-то просить, мы с тобой не подруги. Я ничего придумывать не буду». Ирина сказала, что ничего не будет просить.
БАГ: Откуда Ирина узнала, что есть видеозапись?
Добржанская: Знакомый сообщил, что на ютубе выложили уже. Информация эта была продана. Я спросила у Марины: «Пусть вы даже уставшая были, но вы же должны были видеть, что идет человек». Она сказала, что не видела среди машин идущей женщины: «Когда я увидела выбежавшую со второго ряда женщину в полусогнутом состоянии, я закричала Ире, чтобы она тормозила, но она уже тормозила». Но из-за снятого покрытия машину несло вперед. Следователю я сказала, что «зебры» не видно, покрытие снято. Он сказал: «Да, там нельзя было идти». Но почему тогда не закрыли его? Получается, люди подвергались опасности уже два месяца.
Я была у прокурора города Седнева, он меня отвел к помощнику. Тот объяснял, что моя дочь поехала, а другие машины стояли. Я сказала, что там все машины ехали. Когда Анна была уже на капоте, только тогда машина второго ряда остановилась.
БАГ: То есть вины дочери вы не усматриваете?
Добржанская: Я вижу все это как трагический несчастный случай. Бывают такие моменты, когда невозможно найти виновного. Сказать, что виновата только моя дочь, не могу. Не имею права. Если бы она была пьяная, если бы она выскочила на пешеходную зону или умышленно гонялась на машине, тогда бы она была виновата. Но здесь я не вижу ее явной вины. С другой стороны, наши дорожные службы проявили преступную халатность. И почему прокуратура не стала возбуждать дело по факту халатности, я не знаю. Этот переход вообще лишний был — 200 — 300 метров между переходами должно быть, как требует ГОСТ.
Разговаривая с Анной по телефону, я ей сказала, что произошел несчастный случай, но винить только Ирину нельзя. Пешеход ведь должен убедиться в своей безопасности, переходя дорогу. Я понимаю Анну, я сама была в ситуации, когда наматывала слезы на кулак целый год. Боль утраты сгладится, но через два – три года, по себе знаю. Когда прочитала интервью в «Брянской автомобильной газете», то была обижена тем, что она говорит о бездушии моей дочери.
БАГ: О ГОСТах достаточно писала и БАГ. Давайте проясним другое. Вы говорили, что Ирина была в шоковом состоянии и даже не появилась дома. На суде она сказала, что тут же позвонила другу и рассказала о трагедии, что ехала с превышением предела скорости…
Добржанская: Это неправда. Говорила об этом прокурор. Она, действительно, позвонила человеку который пригнал Пассат. Но я не знаю, откуда взялось, что она ехала со скоростью выше 60 километров.
БАГ: Некоторые утверждали, что Ирина подбежала к сбитому ребенку и взяла его на руки.
Добржанская: Когда это случилось, она сказала, что просто опустила руль. Потом увидела сотрудника ДПС и в полуобморочном состоянии едва смогла остановить машину. Она подбежала сначала к женщине. И тут увидела белую курточку. Она не поняла сразу, что там был еще ребенок. Соню за пакетами вообще никто не видел. Она подбежала к ней, потрогала шею, сказала, что у ребенка уже не было пульса. Она сразу поняла, что девочка погибла.
БАГ: В реанимации Анна была три дня. На второй день пришла в себя, и сразу появилась группа кавказцев, которые попытались к ней пройти. Что вам известно об этом?
Добржанская: Об этом я ничего не знаю. Я звонила сразу в реанимацию, и мне сказали что состояние Анны стабильное. Вы не знаете, сколько в это время было звонков Ирине с угрозами и оскорблениями. И каждый раз неслась в больницу на такси, и там говорили, что Анна жива…
БАГ: На чем основываются ваши высказывания о линчевателях?
Добржанская: Есть такой товарищ — Сергей Валерьевич, пожарный. Он распустил сплетни, что наши семья якобы имеет больших покровителей. Я преподаватель со стажем больше 20 лет, муж – военнослужащий, он обычный пенсионер по линии МВД. Думаю, что группа Сергея Валерьевича отвлекала внимание от чиновников, от дорожников. Я поразилась, когда увидела, что портрет, где Ирина изображена в тюремной робе, держал глава Фокинского района.
БАГ: Наши корреспонденты видели, что чиновнику, на которого наступали митингующие, всунули в руки этот портрет. Он не пришел с ним. Митинговые страсти. Скажите, почему за все время суда и следствия никак не проявил себя ваш муж?
Добржанская: Он прошел три «горячие точки», здоровье на нуле. Он сказал, что в Чечне закрывал собой чужих детей, а здесь не может помочь своему ребенку. Его эта история вконец разбила. Осенью он лежал в госпитале. Мой муж никогда никому не угрожал. Мы пытались найти контакт с пострадавшими. Телефон Игоря Сивакова я долго не могла добыть. В первый раз мы поговорили с ним спокойно. Я взяла тогда ссуду 100 тысяч рублей и предложила Игорю их на лечение Анны, но деньги на тот момент он отказался брать. Обещал перезвонить. Каждый раз я предлагала свою помощь.
БАГ: Игорь подтверждал, что вы ему звонили. Но он говорил, что ждал не вашего звонка, а звонка Ирины.
Добржанская: Когда началась травля… Подруга позвонила и сказала, что некие молодчики с митинга собираются идти к нашему дому. Я пошла в полицию, и начальник полиции все быстро пресек. Действительно, около дома стояли несколько молодых людей в черных куртках. Я слышала, как они рассуждали: «Зачем мы сюда приехали? ОМОН загребет нас сейчас». И когда они увидели, что дом оцеплен ОМОНом, то ушли.
БАГ: Ирина действительно пыталась отравиться?
Добржанская: Когда по телефону позвонили и сказали: «Умри, сука», — Ирина схватилась за таблетки. Я их отобрала. Она схватила то, что было. Я сказала, что это испытание, эту беду будем проходить вместе, все точки будут расставлены. На следующий день я иду в магазин и вдруг чувствую, что мне нужно домой вернуться. Как залетела на кухню, не помню. Увидела только, что Ирина схватила эссенцию, я дралась с ней. Ее спасло только то, что пластмассовую пробку нужно было срезать, а она не успела это сделать. Я сказала: «Ты понимаешь, ты будешь инвалидом». И когда поняла, что у нее уже состояние невменяемости, что хочет покончить жизнь самоубийством, вызвала такси, и мы поехали на набережную в психиатрический диспансер. Врач сказала сразу, что дома мы не усмотрим за дочерью. Единственный вариант — положить в больницу. Травля дочери, звонки, такая гадость шла… Ее просто загнали. Она у меня разумный человек. Забрала я ее из больницы в первых числах ноября. В больнице она постоянно была на уколах, как сомнамбула, спала. Когда я ее забрала, мы поехали к адвокату — ей тогда вынесли арест. Она сказала, что ничего не помнила. Когда она несколько оправилась, все равно никому не могла звонить. У нас два месяца стоял стон и вой. Она приклеила вырезанную из газеты фотографию Сони на открытку и просила у нее прощения. Она отказывалась пить таблетки, рыдала и кричала, что не будет пить таблетки, что все помнит. Глаза моей дочери действительно изменились, сейчас они у нее чужие, бесцветные. Это видели только мы с мужем. Она отрыдала и отвыла за эту кроху. И звонить Игорю она просто не могла. Ирина не могла ему ничем помочь. Денег у нее нет, с работы ее сразу уволили. Я просила Игоря до нового года встретиться, когда Анну уже выписали. Мне не разрешали навещать Анну, говорили, что ей это будет больно.
БАГ: Почему вы сменили адвоката?
БАГ: Каким образом вы вышли на «Пробки»?
Добржанская: Через программу НТВ. Оценку дорожной ситуации давал Александр Шумский. Пригласили независимого эксперта Мамакова, я его один раз только видела — через месяц он скоропостижно скончался. Он говорил на суде, что правила требовали установки на том переходе четырех знаков.
БАГ: Как часто Ирина ездила этим путем?
Добржанская: Ее чаще подвозили знакомые, ездила на маршрутке. Здесь она проезжала как водитель, может быть, раза два.
БАГ: Почему у нее не было доверенности?
Добржанская: Доверенность, написанная от руки, у нее была. После трагедии она просто не могла ее найти в бардачке, куда ее положила. Такое было состояние. Такое горе, такое испытание! Даже не знаю, почему все это досталось моему ребенку. Я говорила ей как педагог, что в жизни нужно надеяться только на себя. И когда ей начали придумывать высокопоставленных любовников, меня это возмутило. Говорили, что банкирша переехала людей. Она же была на само низкой должности. После техникума бегала по всем банкам и искала работу. Она каждый год работала. Фотографии, которые вытащили из интернета, сделаны на море, когда она там работала – красила домики, клеила обои, мыла посуду, была официанткой. Она трудяга. В банк ее взяли стажером без оплаты. Все рухнуло очень быстро.
БАГ: Почему Сиваковы так и не услышали от Ирины слова искреннего раскаяния?
Добржанская: Уже на первом заседании суда она сразу попросила прощения у родителей Ани и у Игоря за случившуюся трагедию. Но Игорь был возмущен тем, что она не признает своей вины. После того заседания суда, на котором прокурор сказала, что Ирина «ехала на людей», дочь срывается и говорит, что поедет в больницу к Анне. Я успела только шлепанцы сбросить и взять такси. Она пришла наверх и ждала два часа Анну. Они говорили с Анной. Потом Ирина сообщила: «Мне показалось, что она все поняла. Но если мне вынесут наказание, я не буду прятаться от него. Я также попросила прощения у нее, что погибла ее крошка, разбившись о мою машину. Что Анна в таком состоянии. Но это машина, это механизм, не я била людей палкой».
БАГ: Анна рассказывала о приходе Ирины. Ее поразило то, что она начала рассказ с того, как ехала, почему не увидела знак. О вине не было сказано.
Добржанская: Ирина вышла вот с таким носом, у нее вот такие глаза были. Она долго ждала Анну, в общей сложности мы были в больнице около четырех часов, мы замерзли. Она вышла вся зареванная. Анна показала ей фотографии Сони.
БАГ: Анна сказала, что когда у Ирины будут дети, только тогда она поймет, кого потеряла семья. Расстались с условием никому не говорить о визите. И вдруг на следующий день приезжает телекомпания, и журналист передает то, о чем никто не слышал, кроме двоих.
Добржанская: Я спросила у Анны: может, она решила, что Ирина дала телефон журналистам? Но это не в интересах Ирины было. Я тоже ни с кем не разговаривала. Может, в больнице есть люди, которые на этом зарабатывают. Может, кто-то у двери стоял или рядом находился.
БАГ: Ваши новые адвокаты требовали оправдать Ирину. Вас не смутило это?
Добржанская: Адвокаты Рубцов и Александров, посовещавшись, решили, что могут требовать оправдания. Я сама была удивлена, такого не ожидала. Я сказала, что это нереально. Но они юристы, они проконсультировались. Они выносили два ходатайства. То, что нет дорожно-транспортной экспертизы, тоже считаю нарушение. В Брянске ее не проводят.
БАГ: Чем сейчас занимается ваша дочь?
Добржанская: Две недели она сдавала пропущенные сессии – те, которые ей не разрешили сдавать во время домашнего ареста. Делала курсовые, ночами какие-то вопросы оформляла. Она учится в университете кооперации заочно. Я каждый год уезжаю подрабатывать на базу посудомойкой, чтобы оплатить расходы.
БАГ: Назначенную судом сумму в полтора миллиона вы еще не начали выплачивать? Или рассчитываете на смягчение приговора?
Добржанская: Эта сумма огромнейшая для нашей семьи. Пенсия мужа — 17 тысяч и меньше двух тысяч «боевых». Мой заработок — около 7 тысяч. Чем смогла помочь, тем пока помогла. Суд должен был увидеть положительные характеристики моей дочери, смягчающие обстоятельства. Ира предлагала вывезти Анну на море за наш счет. Я не против пойти на диалог, набираю номер их телефона, но пока не получается. И тогда я решила выйти на Анну через вашу газету. Квартиру купить Анне я не в состоянии. Средствами помогу. Я предлагаю вместе поставить памятник Соне. Если она позвонит мне завтра и согласится на это предложение, то за мной дело не станет. От нашей семьи будет хоть такая помощь.
БАГ: Как друзья Ирины отреагировали на трагедию?
Добржанская: Все настоящие друзья и подруги поддержали ее. Они были у нас во время домашнего ареста. Многие поддерживали по интернету, звонили из разных стран. Однажды в почтовом ящике у нас оказался пакет с пожеланиями держаться. Многие говорят, что это испытание, которое нужно осилить. Сказать, что от нее кто-то отвернулся, не могу.
БАГ: «Пробки» защищают вас бесплатно?
Добржанская: Да, Шумский и Рубцов сказали, что работают бесплатно. Александрову мы заплатили 15 тысяч.
БАГ: Вы действительно хотели уехать из Брянска?
Добржанская: Мы коренные брянцы. Квартиру получали в Твери, меняли ее. Уезжать я никуда не собираюсь. Я перед народом ни в чем не виновата. ДТП происходит очень много, не каждый бежит из города. Когда мы после суда разговаривали с Ириной, она сказала, что если бы судья вынес два года или полтора, ей было бы проще отбыть этот срок в колонии: «Я иду под городу, меня узнают, подходят, поддерживают, говорят, что виноваты чиновники». У следователя я спрашивала, почему они не рассмотрели материалы прокуратуры, которая говорила, что дорога опасна. Мы подумывали о встречном иске, но он возможен только тогда, когда дело вернется, в суд первой инстанции. Дорожные службы спрятались от ответственности.
БАГ: Какую меру ответственности и для кого вы видите?
Добржанская: Прежде всего, скажу о другом. Хочу, чтобы у Анны вернулось здоровье. Анна говорила о бездушии Иры, но я не согласна. Я больше атеист, а Ира поехала в храм. Батюшка сказал, что с помощью иконки святой Анны Анна Сивакова пойдет на поправку. Я дала денег, Ирина поехала и купила иконку, батюшка занес ее в алтарь, потом вынес, положил своими руками в пакетик и сказал: «Передай ее тому, кому хотела передать». Анна была тогда в больнице. Ирина поехала к ней и сказала: «Икона в знак того, чтобы ты выздоровела». Я зла никому не желаю. Могу обижаться, растеряться, но согласиться, что моя дочь бездушная, не могу. Она бы не приехала и слова прощения не сказала бы, если бы была бездушна. Я сказала Анне, что могут перевести пока небольшую сумму — около 20 тысяч, и перевела эти деньги ей на счет.
БАГ: Мы знали об истории с иконой, но не сочли возможным писать об этом. Мы поняли, что Анна готова простить, что она видела, как Ирина мечется. Она подсказывала нужные слова Ирине, но Ирина не сказала об этом. Она говорила об аварии, о боли.
Добржанская: Если она пожелает еще раз встретиться с Ириной, то дочь пойдет на контакт сразу. Я поговорю с Ириной. Эта трагедия будет сглаживаться, но она останется у всех. Если Анна услышит нас, я подтолкну Ирину к тому, чтобы лишний раз сказать «прости». Ирина говорит: «Я так устала, что проще ехать в колонию и нести крест свой».
БАГ: Понимаете ли вы, что интервью может вызвать снова всколыхнуть страсти? Ждали покаяния не только Сиваковы, но и многие из тех, кто наблюдает за развитием трагедии. Может быть, люди, которые, как вы говорили, кинулись линчевать Ирину, тоже искали выход своим сомнениям? Они не верили в справедливое правосудие.
Добржанская: На митинг люди вышли с требованиями, чтобы убрали переход. Но потом присоединилась группа пожарного, стал нарастать ком, получилось то, что называется народным возмущением.
Не знаю, что будет на областном суде, но с четырьмя годами колонии я не согласна. Это очень, очень много! Горе проехалось и по нашей семье, и по семье Сиваковых. Ира, думаю, не может еще объяснить, что чувствует. Она сразу начинает плакать. Я за то чтобы найти взаимопонимание, помочь семье Сиваковых.
Послесловие
Мы не ставим точку. Слишком велико горе утрат, слишком еще накалены страсти. Наши читатели достаточно проницательны для того, чтобы дать свои оценки интервью Ольги Добржанской, а они, несомненно, будут. Наиболее тонкие и объективные суждения опубликуем в газете.
Интервью опубликовано в номере «Брянской автомобильной газеты», который вышел 26 июня
Фото «Брянской автомобильной газеты»
Еще по теме:
Ольга Добржанская – БАГ: «Я не согласна, что моя дочь бездушная…»
Анна Сивакова дала первое интервью после трагедии 7 октября
О чем жалуется в областной суд защитник Ирины Добржанской
Добржанская обжаловала приговор. Счет Сиваковых пуст
Ирина Добржанская: «Не виноватая я!»
Добржанскую приговорили к четырем годам колонии-поселения
Перед последним словом Ирина Добржанская хохотала в зале суда
Ангел. Тому, кто забыл о Сонечке Сиваковой…
Противостояние на судебном процессе Добржанской обостряется
Прокурор потребовал для Добржанской 4 года колонии-поселения
В суде по делу Добржанской начались прения сторон
Противостояние на судебном процессе Добржанской обостряется
У Добржанской 3 апреля завершается срок домашнего ареста
Ольга Добржанская обвинила «толпу»
Игорь Сиваков: «Девочка не хочет отвечать за свои проступки»
Ольгу Добржанскую снова удалили. Обвиняемая встретилась с Анной Сиваковой?
Заседание суда по делу Добржанской отменили
Следствие: экспертиза скорости Добржанской объективна
Суд над Добржанской отложен до 3 февраля
Игорь Сиваков: «На суде я видел глаза Добржанской…»
Добржанская: открытый закрытый суд
Игорь Сиваков: «Добржанская предлагала мне сделать суд закрытым…»
Процесс Добржанской: журналистов провели трижды. Видео
Похоже, Ирину Добржанскую оправдают…
Суд над Ириной Добржанской будет закрытым
Дело Ирины Добржанской будет рассматривать судья Василий Бочаров
Следствие: Добржанская ехала со скоростью не менее 72 километров в час
Сестра Сони Сиваковой родилась в день ее гибели
Суд над Ириной Добржанской начнется в январе
Трагедия с ложными последствиями
Другие новости
Редакция «Брянских новостей» оставляет за собой право удалять комментарии, нарушающие законодательство РФ. Запрещены высказывания, содержащие разжигание этнической и религиозной вражды, призывы к насилию, призывы к свержению конституционного строя, оскорбления конкретных лиц или любых групп граждан. Также удаляются комментарии, которые не удовлетворяют общепринятым нормам морали, преследуют рекламные цели, провоцируют пользователей на неконструктивный диалог, не относятся к комментируемой информации, оскорбляют авторов комментируемого материала, содержат ненормативную лексику. Редакция не несёт ответственности за мнения, высказанные в комментариях читателей. Комментарии на сайте «Брянские новости» публикуются без премодерации.
29 ноября 2021, Понедельник, 16:31
В Брянске после бунта противники QR-кодов выявили агента в своих рядах
Брянские противники прививок очень обозлились, узнав, что брянскую группу модерирует иногородняя гражданка
29 ноября 2021, Понедельник, 15:55
МЧС предупредило жителей Брянской области об ураганном ветре 30 ноября
Брянскую область завтра ожидает очередное испытание ураганным ветром, порывы которого в дневные часы могут усилиться до пятнадцати-двадцати метров в секунду
29 ноября 2021, Понедельник, 14:25
В Брянске врача Куприянова наказали за появление без маски в областной думе
Брянского врача Александра Куприянова, выступающего против QR-кодов, наказали за визит в облдуму без защитной маски. Он передал депутатам собранные подписи против закона о QR-кодах
29 ноября 2021, Понедельник, 14:08
В Брянской области полицейские подвели итоги акции «С ненавистью и ксенофобией нам не по пути»
В целях недопущения распространения деструктивной идеологии в молодежной среде в учебных заведениях региона стражами порядка проведено 200 профилактических мероприятий с преподавателями, учениками и родителями
29 ноября 2021, Понедельник, 12:20
Ушел из жизни известный брянский художник и фотограф Виктор Амелин
Ушел из жизни после тяжелой болезни известный художник и фотограф Виктор Амелин, который жил в поселке Локоть Брянской области