что стало с детьми гитлера
Что стало с детьми Гитлера
Кровосмешение в семье Гитлера стало основным страхом фюрера, чтобы иметь детей. Однако, по многим историческим источникам, избежать отцовства Адольфу не удалось, несмотря на то, что его считали неполноценным мужчиной. Некоторые факты отцовства из его биографии документально не подтверждены, но исследования продолжаются до сих пор.
На самом деле Гитлер по жизни имел массу поклонниц и любовниц, ему можно было только позавидовать. Ведь самый любвеобильный мужчина тех лет не мог позволить себе такой роскоши.
Непризнанные дети Гитлера
В молодости у Адольфа была кратковременная связь с Хильдой Локамп, немкой по происхождению. Тайно девушка родила ему сына, но последующая жизнь внебрачного сына Гитлера осталась в тени.
Во время войны Адольф служил во Франции, где у него было множество связей с местными девушками. Спустя годы объявился молодой человек, который называл себя сыном вождя. Звали его Жан-Мари Лоре.
Неудавшийся эксперимент
Фюрер разработал проект «Тор» и держал его в секрете. Замысел вождя был гениальным. Он планировал оплодотворить молодых немок и норвежек, чтобы вырастить в дальнейшем из детей истинных арийцев. В результате проекта родились более 20 детей, которых содержали в секретной лаборатории. Но затем лабораторию эвакуировали, а дети были розданы бедным крестьянам из местной округи.
В документах по делу Гитлера есть даже упоминание о том, что дети благополучно выросли и успели нарожать потомство Гитлеру. Возможно, что Гитлер не только многократно стал отцом, но и дедом.
Американский сын
Избежать Адольфу кровосмесительного брака не удалось, он был официально женат на племяннице Гели Раубаль, от этого брака родился сын. Вернер Шмедт — официальный ребенок Гитлера, у которого сохранились документы о рождении и фотографии с родителями.
Потомок Гитлера хорошо помнит отца, хотя воспитывал он его недолго. После смерти матери, его отдали на воспитание гувернанткам. Последняя встреча Гитлера и Шмедта состоялась в 1940 году.
Повзрослев, Вернер переехал на постоянное место жительства в Америку, и тщательно скрывал любую связь с фюрером. Однако прошло время, и сейчас он готов сделать генетический анализ, и доказать свою принадлежность к семье самого неординарного вождя Германии.
Как жили дети нацистских преступников (11 фото + 1 видео)
Гудрун Бурвиц (Гиммлер)
Гудрун Гиммлер родилась в 1929 году, в этом же году Генрих Гиммлер стал рейхсфюррером СС. Когда в мае 1945 года Гиммлер раскусил ампулу с цианидом, Гудрун было 15 лет. В зрелом возрасте, когда Гудрун уже узнала, что её отец один из самых кровавых убийц в истории человечества, «архитектор» Холокоста, она говорила: «Лучшего папы я не могу себе и представить». Гиммлер называл её Puppe (куколка), задаривал подарками и, несмотря на занятость в деле уничтожения «низших рас», при любой возможности звонил ей, навещал, брал с собой на прогулку или даже на официальные мероприятия.
На свободе Гудрун быстро поняла, что с фамилией Гиммлер работу будет найти крайне тяжело. Поэтому она вышла замуж за журналиста Вульфа Дитера Бурвица и взяла его фамилию. Любопытно, что Вульф Бурвиц был неонацистом. У Бурвица и Гиммлер было двое детей.
Гудрун стояла у истоков создания организации «Тихая помощь», помогавшей нацистским преступникам, оказавшимся за решёткой, и тем, кто желал по «крысиной тропе» перебраться в Южную Америку. За это недобитые нацисты прозвали её «Матерью Терезой». Благодаря стараниям Гудрун некоторым прославившимся своими зверствами офицерам СС удалось избежать тюремной камеры или виселицы и закончить свою жизнь в доме престарелых или в отдалённой альпийской деревушке.
Гудрун умерла в Мюнхене 24 мая 2018 года на 89-м году жизни. Уже после смерти дочки Гиммлера стало известно, что в начале 1960-х она под вымышленным именем работала в Федеральной разведывательной службе Германии под началом Рейнхарда Гелена, одного из руководителей разведки на Восточном фронте.
У Гиммлера и его жены Маргарет (мать Гудрун) был приёмный сын Герхард. Он воевал на Восточном фронте и попал в плен. В 1950-х он вернулся в Германию. Герхард работал журналистом в городе Любеке. Известно, что детей у него не было.
У Гиммлера также было двое детей от любовницы, с которой он фактически стал жить с 1939 года. Сын Хельге родился в 1942-м и дочь Нанетта Доротея родилась в 1944-м. Известно, что Нанетта Доротея работала врачом и скончалась в 1982 году.
Вольф Рюдигер Гесс
Вольф был долгожданным ребёнком, единственным наследником Гесса. В честь рождения Гесса-младшего в 1937 году гауляйтеры отправили семейству по горсти немецкой земли. Это символизировало радость немецкого народа по случаю рождения сына рейхсминистра. Малыш как будто бы начинал жизнь на всей немецкой земле сразу.
Когда Вольф был ещё совсем крошкой, Гесс совершил свой знаменитый перелёт в Шотландию. На родине Гесса признали душевнобольным. Вольф вполне спокойно жил с матерью в альпийской деревне до 1947 года, пока американцы не забрали его мать. Вместе с другими жёнами судимых в Нюрнберге нацистов она была отправлена в лагерь Гёггингене. Гесса-младшего взяла на воспитание тётка, но у же в 1948-м мать вернулась из заключения.
Рудольф Гесс, как известно, был приговорён Нюрнбергским трибуналом к пожизненному заключению. Он долгое время отказывался принимать в тюрьме посетителей, в том числе жену и сына. Лишь в 1969 году 32-летний Воль Рюдигер Гесс увидел отца после долгой разлуки.
Несмотря на то, что Вольф фактически воспитывался без отца, почти его не помнил и, конечно же, в сознательном возрасте узнал о всех злодействах Гитлера и его клики, в своих книгах он описывает Рудольфа Гесса как мученика режима и чуть ли не миротворца.
Воль Рюдигер Гесс скончался в 2001 году в возрасте 63 лет.
Харальд Квандт, пасынок Йозефа Геббельса
У Йозефа и Магды Геббельс было шестеро детей (все на букву H в честь Гитлера: Хельга, Хильда, Хельмут, Хольда, Хедда, Хайда). У Магды был также сын от первого брака, чьё имя тоже начинается на H. Харальд Квандт поддерживал хорошие отношения с отцом Гюнтером Квандтом, но жил в доме Геббельса. На видео он показывает фокус детям Геббельса.
Харальд был ранен и захвачен в плен американцами в Италии в 1944 году. В 1947 году он был освобождён и вернулся в Германию.
Отец Квандта Гюнтер помог сыну быстро адаптироваться в новом мире.
Гюнтер Квандт был крупным промышленником, создателем промышленной империи, в которую сейчас входит BMW. В 1937 году Гитлер назначил Гюнтера фюрером военной экономики (Wehrwirtschaftsführer) за активное спонсирование НСДАП. Заводы Квандта поставляли рейху винтовки, боеприпасы, аккумуляторы для танков, используя для их производства труд заключённых концлагерей. Гюнтера Квандта арестовали в 1946 году, признали «попутчиком» (Mitläufer), то есть тем, кто был нацистом, но в преступлениях режима не замешан. В 1948 году Квандта-старшего отпустили на свободу, и он продолжил управлять своей империей. «Квандты напрямую замешаны в преступлениях нацизма», — сказано в 1200-страничном исследовании деятельности Квандтов во время Второй мировой. Однако прошлое никак не мешает потомкам Квандтов быть самыми богатыми людьми в Германии.
Вернувшийся из плена Харальд Квандт стал компаньоном отца по бизнесу, а после его смерти в 1954 году возглавил промышленную империю вместе с братом. В 1967 году 45-летний Харальд Квандт погиб в авиакатастрофе. Он никогда не высказывался публично о своей матери и своём отчиме Геббельсе.
Харальд оставил после себя пятерых детей. Говорят, все они очень похожи на Магду Геббельс. Одна из дочек Харальда вышла за еврея и приняла иудаизм. Его внук живёт в Израиле.
Эдда Геринг
Дочка Германа Геринга родилась 2 июня 1938 года. У неё, как и у сына Гесса, крёстным отцом был Адольф Гитлер. Геринг любил жить в роскоши, и с детства приучал к роскоши дочку. Например, на крестины ей подарили два шедевра немецкого живописца Лукаса Кранаха-старшего, а на деньги люфтваффе для неё была построена уменьшенная копия дворца Сан-Суси. Драгоценности и картины, подаренные Эдде отцом, после войны стали предметом судебного разбирательства. Золотые украшения Эдде удалось отсудить, а вот картины забрал себе город Кёльн.
После войны Эдда вместе с матерью какое-то время провела в американском лагере. Во время Нюрнбергского процесса Эдда имела возможность навещать отца в тюрьме. После приговора Герингу и его самоубийства в камере Эдда жила обычной жизнью. Окончив Мюнхенский университет, устроилась работать в больницу. В конце 1970-х у Эдды закрутился роман с журналистом, написавшим книгу про Германа Геринга. Он купил яхту, когда-то принадлежавшую Герингу, где ностальгировал по временам Третьего рейха вместе с бывшими нацистами. Однако замуж Эдда так никогда и не вышла, детей у неё не было. Якобы она говорила, что нет мужчины равного её отцу, а на меньшее она не согласна.
Эдда не высказывалась о преступлениях своего отца, но всегда подчёркивала, что сильно любила его в детстве, и что хранит о нём только тёплые воспоминания. Она умерла в 2018 году на 81-м году жизни.
Мартин Адольф Борман
Старший сын главы канцелярии НСДАП Бормана Мартин Адольф родился в 1930 году. На самом деле он Адольф Мартин, имена местами он переставил самостоятельно после падения Третьего рейха. Во время войны «наследный принц» посещал Академию нацистской партии и планировал продолжить дело отца. В апреле 1945 года школа закрылась, и Мартин, пытаясь попасть к матери, оказался в Зальцбурге, где гауляйтер выдал ему поддельные документы, а местный католический священник дал приют.
В отличие от детей других нацистских главарей Мартин Адольф решил замолить грехи своего отца. В 1960-х он был с миссионерской миссией в Конго, где его чуть не пристрелили во время госпереворота. Он объяснял, что выбрал Конго, потому что хотел, чтобы Бог послал ему испытания.
В 1970-х Борман сложил с себя сан священника и женился на монахине, которая тоже отказалась от обета безбрачия. По официальной версии, Борман ушёл из-за проблем со здоровьем. Но есть версия, что причиной стал скандал с изнасилованием, который в 1960-х не стали выносить за пределы монастыря. В 2011 году жертва изнасилования (по его словам, изнасилования продолжались в течение года) обратился в суд. Борман к тому времени уже выжил из ума и никак не прокомментировал обвинения. Расследовавшая дело комиссия присудила обвинителю компенсацию.
Борман до 1992 году преподавал богословие. В 2011 году он посетил ряд школ в Германии и Австрии с лекциями об ужасах нацизма.
Мартин Адольф скончался 11 марта 2013 года.
Беттина Геринг
Беттина — внучатая племянница рейхсмаршала Великогерманского рейха Германа Геринга. Сейчас она живет в Санта-Фе (Мексика) и практикует траволечение.
В документальном фильме «Дети Гитлера» Беттина дала интервью, в котором призналась, что она и ее брат сознательно стерилизовали себя: «Я перевязала трубы в 30 лет, потому что боялась родить еще одного монстра. Я очень похожа на Германа Геринга: разрез глаз, скулы, овал лица. Я напоминаю его гораздо больше, чем его собственная дочь».
Беттина провела много лет, пытаясь узнать как можно больше о зверствах семьи Геринг.
Дженнифер Тииге
Глядя на темнокожую Дженнифер, трудно поверить, что она внучка того самого «плашовского мясника» Амона Гета, которого блестяще сыграл Райф Файенс в «Списке Шиндлера».
Моника Гертвик, дочь Амона Гета, завела интрижку с нигерийцем, и от их союза в 1970 году появилась Дженнифер. Хотя девочку отдали на усыновление, она поддерживала связь с семьей Гет — со всеми, кроме матери, с которой они впервые заговорили, когда Дженнифер было уже 20. Всё это время она считала своих родственников просто однофамильцами «того самого» Гета.
Дженнифер даже не догадывалась о своем происхождении: она часто ездила в Израиль, встречалась там с потомками выживших евреев. Все изменилось, когда девушка случайно наткнулась на книгу в гамбургской библиотеке, которая оказалась биографией ее матери.
Куда ведут следы незаконнорожденных детей Гитлера
Жан-Мари Лоре
Некоторые историки считают, что этот француз являлся единственным возможным потомком Гитлера. Жан-Мари Лоре родился в марте 1918 года в небольшой французской деревне. Его мать звали Шарлотт, она была дочерью местного мясника. Официально Шарлотт не была замужем, и в графе «отец» у Жана-Мари значилось – «немецкий солдат».
Своего внебрачного сына Шарлотт очень скоро оставила на попечение бабушки и дедушки, а сама уехала в Париж. Там она вела свободную жизнь, выступала в качестве танцовщицы, много пила и пользовалась успехом у мужчин. О сыне не вспоминала.
Когда бабушка и дедушка умерли, семилетнего Жана-Мари усыновил местный строительный магнат. На его деньги мальчик и получил достойное образование. В годы Второй мировой войны он сражался против Германии. После пытался заниматься бизнесом, но обанкротился.
С матерью Жан-Мари практически не общался. Но за некоторое время до своей смерти в 1951 году Шарлотт решила открыть сыну тайну его происхождения и рассказать, как она влюбилась в молодого немецкого солдата по имени Адольф.
Жан-Мари Лоре. Источник: wikipedia
Как уверял Жан-Мари, ссылаясь на слова матери, это был будущий фюрер. По словам Шарлотт, когда она встретила Гитлера, ей было 18, а ему 27. Она отлично говорила по-немецки, обладала яркой внешностью, многим казалось, что в жилах француженки на самом деле течет цыганская кровь. Роман девушки и Гитлера разворачивался на фоне событий Первой мировой войны. В это время Адольф был связным своего полка и жил на частных квартирах, там они и встречались с Шарлотт. Последнее свидание состоялось в сентябре 1917 года. А в марте 1918-го, через 5 месяцев, на свет появился Жан-Мари.
Кстати: Главным доказательством существования романтических отношений между Шарлотт и Гитлером является рисунок его работы. На нем изображена молодая девушка, очень похожая на мать Жана-Мари. Блуза ее расстегнута, а грудь частично обнажена.
Неизвестно, знал ли что-либо Гитлер о том, что у его любовницы родился сын, но уже во время Второй мировой войны, когда Франция была оккупирована немецкими войсками, Жана-Мари допрашивали офицеры гестапо. Они особо интересовались происхождением мужчины, его семьей.
Сам Жан-Мари решился заговорить о том, что его отец – фюрер, только спустя 20 лет после признания матери. В 1971 году он обратился к экспертам, которые могли бы помочь ему подтвердить или опровергнуть отцовство Гитлера. О возможном близком родстве француза и фюрера говорили портретное сходство и графологическая экспертиза, но для полноценной генетической экспертизы, которая могла бы дать окончательный ответ, не хватало данных.
Еще через 10 лет Жан-Мари написал книгу «Твоего отца звали Гитлер». А в 1985 году Лоре умер, так и не получив ответа на все свои вопросы.
Вернер Шмедт
В отличие от Жана-Мари, американский гражданин Вернер Шмедт утверждал, что всегда знал: его отец – Адольф Гитлер. Вернер появился на свет 23 февраля 1929 года. В его свидетельстве о рождении вместо имен родителей указаны лишь первые буквы: отец – Г. мать – Р. По одной из версий, матерью Вернера была племянница и любовница Гитлера – Гели Раубаль.
Гели Раубаль. Источник: wikimedia
Она была на 19 лет моложе Адольфа, мать девушки – это единокровная сестра Гитлера, у них был общий отец, но разные матери. Близкородственными связями в семье Гитлера никого нельзя было удивить, романы и браки между двоюродными братьями и сестрами и другими родственники были у них распространены.
Связь Гитлера с племянницей началась, когда той было 17 лет. После окончания школы Гели вела его хозяйство, при этом не отличалась особым целомудрием и, по свидетельствам современников, крутила романы с людьми из окружения фюрера. Роман Гитлера с Евой Браун также начался еще во времена, когда у него продолжались отношения с Гели.
По официальной версии, в сентябре 1931 года Гели застрелилась на квартире Адольфа из его пистолета. Фюрер тяжело переживал эту утрату, едва сам не свел счеты с жизнью, а после решил стать вегетарианцем. По версии Вернера, после смерти Гели Гитлеру остались не только ее личные вещи и общие воспоминания, но и общий ребенок – он.
Вернер рассказывал, что его растили в атмосфере строжайшей секретности и часто перевозили с места на место. Но при этом отец регулярно навещал его и делал ему подарки. Книга Шмедта об отце наполнена множеством мелких деталей: отец был сладкоежкой и ел сахар прямо из сахарницы, он боялся пауков, любил читать Вернеру книжки вслух и иногда приглашал фокусников на семейные вечера. По словам Шмедта, последний раз с отцом он виделся в 1940 году.
После войны молодой человек эмигрировал в США и приложил немало усилий, чтобы скрыть свое истинное происхождение. Но в 80-х решил, что устал жить в атмосфере лжи и обмана, и публично признался, кто его отец. В качестве доказательства Вернер предоставил фото, где Адольф Гитлер, мама мальчика и сам Вернер запечатлены в обнимку. Он также написал книгу, в которой рассказывает о тайне своего происхождения.
Митчелл О’Хара
Если в случае с первыми двумя «сыновьями» нет неопровержимых доказательств их правоты, но нет и доказательств того, что они лгали, то в случае с австралийцем Митчеллом О’Харой доказательства есть, правда, только того, что он мошенник.
Гизела Хозер-Марвин
У Гизелы Хозер-Марвин еще меньше доказательств того, что ее отцом был именно Адольф Гитлер. Она сделала свое заявление в конце 60-х годов, когда выходила замуж за сына раввина. 29-летняя голубоглазая блондинка уверенно назвала себя незаконнорожденной дочерью Гитлера и олимпийской чемпионки по метанию копья Тилли Флейшер.
После триумфа на Олимпиаде в Берлине Тилли представили фюреру как «истинную гордость арийской расы». По словам Гизелы, роман Тилли и Адольфа продолжался 8 месяцев и кончился, когда Гитлер узнал о беременности своей любовницы.
Тогда он попросил доктора Фрица Хозера жениться на Тилли и признать ее дочь. Гизела утверждает, что Гитлер даже однажды видел ее. Но вся история Гизелы, написавшей об этом целую книгу, разбивается об одно очень весомое препятствие – ее мать, Тилли Флейшер, полностью отрицала свой роман с Гитлером и беременность от него. Но некоторые ей не верили. В 2005-м она умерла, так что эта тайна так и осталась нераскрытой.
Подарок для фюрера. Что стало с детьми нацистских офицеров
В 1935 году в Берлине десять офицеров СС учредили организацию Lebensborn («Источник жизни»). Она позволяла тайно родить ребенка, избежав позора, и оставить его на попечение государства. Но только при условии, что отец — офицер СС
Поделиться:
«Йекельн рассудил, что траншеи заполняются слишком быстро; тела падали как придется, беспорядочно; много места пропадало зря, на рытье новых ям тратилось время; а так приговоренные, раздевшись, ложились ничком на дно могилы, стрелки стреляли в упор им в затылок». Роман Джона Лителла «Благоволительницы» (откуда взята эта цитата) читали многие, но немногие знают, что речь идет о реальном персонаже — обергруппенфюрере СС Фридрихе Еккельне.
Это он «усовершенствовал» метод массовых убийств, цинично назвав его «укладкой сардин». Это ему, одному из «высших фюреров СС и полиции» были подчинены эсэсовские и полицейские подразделения в тылу группы армий «Юг». Те самые, что в течение трех сентябрьских дней сорок первого года «окончательно решали» еврейский вопрос в Киеве. Да, это он, палач Бабьего Яра.
И уж совсем мало кто знает, что зимой 1946 года злодея судили в советской Риге. В зале Дома офицеров, где заседал военный трибунал Прибалтийского военного округа, рядом с ним на скамье подсудимых сидели еще шесть гитлеровских генералов. Такой, можно сказать, советский Нюрнберг. Правда, Бабий Яр не упоминался ни в одном из пухлых двадцати томов уголовного дела. То ли следователи не знали, то ли решили ограничить рамки процесса Прибалтикой и Белоруссией, в годы оккупации входившими в так называемый Остланд, куда Еккельн был переведен на должность начальника сил СС и полиции.
Перед новым назначением, как вспоминал на одном из допросов Еккельн, Гиммлер вызвал его на аудиенцию и приказал уничтожить всех до единого евреев в Остланде. Эсэсовский генерал с поставленной задачей справился — если кто и выжил, а это были единицы, то не по его вине. В одном только Румбульском лесу около Риги осталось 25 тысяч жертв — почти столько же, сколько в Бабьем Яру.
Еккельн закончил свою жизнь неподалеку, его казнили на площади Победы в Риге 3 февраля 1946 года. Остались кадры хроники, на которых можно увидеть, как грузовик отъезжает от виселицы, оставляя за собой тело убийцы, по приказу которого были повешены многие и многие тысячи. Без малого полвека спустя по этой площади прогуливались Петр Крупников, бывший переводчиком на том процессе, и Рената Редер, дочь Еккельна.
Прочерк в метрике
О существовании Ренаты я узнал из изданной в 2015 году в Риге книги о Крупникове, из интервью с ним: «В 1992 году, когда я был в Берлине, меня разыскала продюсер Би-би-си Кэтрин Клей. Она сказала, что снимает фильм о Еккельне, и поинтересовалась, буду ли я в такое-то время в Риге. Я сказал «да». Приедет и дочь Еккельна. Так я встретился с Ренатой. …Она внебрачный ребенок, и своего отца никогда не видела».
К тому моменту мне уже многое было известно о Еккельне, но о существовании Ренаты я не подозревал. Что за дочь такая? Сама Рената узнала о том, кем был ее отец, только в 1979 году. И выяснила, что в 1941 году у него родилось двое детей. Сразу двое, но от разных матерей — в Брауншвейге родился законный сын Дитер (умер в 1944 году) и незаконнорожденная дочь Рената, появившаяся на свет в доме «Лебенсборна» в Штайнхеринге, что неподалеку от Мюнхена.
«Ребенок для Гитлера» — документальный фильм Би-би-си с участием Крупникова — легко нашелся в Сети. Вообще-то он не об Еккельне, тот в нем оказался лишь потому, что его дочь Рената родилась в одном из домов «Лебенсборна».
О «Лебенсборне» — секретной структуре Третьего рейха — сохранились самые невероятные слухи. Немного погуглив, можно узнать, что это была сеть эсэсовских борделей, что дома свиданий посещали офицеры СС и молодые женщины, непременно арийки, которые потом рожали арийских детей под приглядом вышколенного медперсонала. На самом деле ни о каком эсэсовском борделе речи не было, всего лишь — о своего рода эсэсовском инкубаторе.
Организация с этим именем была учреждена в 1935 году в Берлине десятью офицерами СС. Инициатором и идеологом ее был не кто иной, как Генрих Гиммлер. Ему принадлежит и название программы — Lebensborn («Источник жизни»). В ее уставе были прописаны основные цели, в первую очередь — «поддерживать ценные с расовой и наследственно-биологической точки зрения многодетные семьи». Но создатели программы ориентировались не столько на многодетных, сколько на незамужних женщин. «Лебенсборн» позволял тайно родить ребенка, избежав тем самым позора. Можно было оставить ребенка, и потом уже о нем заботилось государство или его с согласия матери передавали в приемную семью. Если же женщина решала взять ребенка, ей оказывали помощь и поддержку в его воспитании, выплачивали пособие. Но только при одном условии: отцом ребенка должен быть был член СС.
С чем-чем, а с этим у матери Ренаты все было в полном порядке. В 1940 году в Дюссельдорфе она завела роман с высоким эсэсовским чином. На экране она умалчивает о том, где работала и как познакомилась с Еккельном. Вероятно, и дать интервью согласилась при условии, что не будет лишних расспросов и даже ее имя не будет упомянуто (пришлось покопаться в литературе, прежде чем имя было найдено — Моника). «Это была история любви, романтическая история, — говорит с экрана 85-летняя женщина, — а больше я вам ничего не скажу».
В 1940 году Еккельн занимал высокий пост руководителя оберабшнита СС «Запад» в Дюссельдорфе. Ему было 45, Монике — 33 года. На ее фото и видео не заметны «следы былой красоты», а в пожилом возрасте, по словам беседовавшего с ней израильского психолога Дана Бар-Она, женщина и вовсе «внешне вызывала глубокое отвращение». Работала Моника в те годы служащей, ничего о характере своей службы даже дочери не рассказывала — видно, привыкла держать язык за зубами. Да и об отце ей всегда говорила неопределенно. Можно предположить, что это был служебный роман.
Шла война, распорядок дня жесткий, частые совещания, поездки в Берлин к Гиммлеру. Вряд ли у Еккельна было время на то, чтобы искать женщину на стороне. Да и где — на улице, в пивной или ресторане? Он генерал СС и не мог игнорировать, пусть и формальный, кодекс СС, запрещавший беспорядочные половые связи. Оставалось лишь обратить внимание на тех женщин, которые были рядом, в его аппарате.
Юных девушек было в избытке, это молодых мужчин недоставало, они были на фронте, а таким, как Моника, постоянно напоминали о долге перед Третьим рейхом. К концу войны по планам Гитлера население должно было вырасти с 80 до 120 миллионов. «Подари ребенка фюреру!» — под таким лозунгом немок призывали включиться в программу повышения рождаемости.
Допустимы ли добрачные и внебрачные связи — на этот щекотливый вопрос в национал-социалистической теории не было четкого ответа. А что было на практике? Жена старшего товарища Еккельна по партии Мартина Бормана узнала об измене мужа от него самого. Сойдясь с актрисой Маней Беренс, тот не стал скрывать это от супруги: «Ты ведь знаешь мою волю! — пишет он 21 января 1944 года. — Не могла же Маня долго сопротивляться мне. Сейчас она моя, и я счастлив. Как ни странно, я чувствую себя дважды женатым мужчиной». Фрау Герда Борман в ответном письме не только не возражает, а напротив, предлагает ввести институт «чрезвычайного брака», чтобы мужчина мог по закону иметь несколько жен. Нельзя, чтобы одинокие женщины не имели детей, но в случае с Беренс «все будет в порядке», «я тебя знаю». Герда предлагает план: она и Маня Беренс будут попеременно беременеть. Интересно, что в ее письмах Борману она не чуждается политики — требует от мужа скорейшего «окончательного решения еврейского вопроса».
Согласно мечтаниям Гиммлера, каждая женщина, которая к тридцати годам не завела собственного ребенка, могла бы получить его в «Лебенсборне», выбрав в качестве отца будущего потомства одного из трех эсэсовцев. Но это были лишь планы, которыми Гиммлер делился в узком кругу своих сподвижников. Покуда же он ввел для неженатых членов СС процедуру получения официального разрешения на брак. «Разрешение на брак дается или нет единственно и только по критериям расовой чистоты и наследственного здоровья. Будущее — за нами», — так заканчивался приказ рейхсфюрера СС.
Правда, встречались и незамужние женщины, которые тоже хотели, чтобы будущее было за ними. От них иной раз поступали заявки такого рода, как найденное в архивных документах письмо некой Лизы-Марии, в июле 1944 года поинтересовавшейся у руководства «Лебенсборна», может ли она завести ребенка от какого-нибудь эсэсовского офицера. Неизвестно, добилась ли она своего, но факт заключается в том, что большинство отцов детей, рожденных по программе «Лебенсборн», были женатыми членами СС. Они старательно и, видимо, не без удовольствия следовали рекомендации Гиммлера «распространять арийское семя», даже состоя в браке. Завидные женатые женихи — им не должно было быть отбоя от невест.
Еще в октябре 1939 года рейхсфюрер СС издал приказ о внебрачных детях: «Высшим заданием для не состоящих в браке девушек и женщин является сохранение хорошей крови. Появление у них детей — это не ветреность, а самая глубокая нравственная серьезность матери, чьим детям суждено оказаться на поле боя, и только злой рок знает, вернутся ли они домой либо падут во имя Германии». За это Гиммлер подвергся критике со стороны представителей вермахта и католической церкви. В своих выступлениях в Лиге немецких девушек он был вынужден защищать свой приказ, ссылаясь на одобрение Гитлера.
Принимали в Лигу немецких девушек с 14 лет — с того же возраста, с которого мальчики вступали в Гитлерюгенд. «Я сам не однажды слышал, как наставницы из Лиги, как правило, малопривлекательные и незамужние, просвещали своих молоденьких подопечных относительно их морального и патриотического долга — рожать детей для гитлеровского рейха в браке, если это возможно, но коль скоро невозможно, то и вне оного». Это свидетельство американского журналиста Уильяма Ширера, работавшего в тридцатые годы корреспондентом американского радио в Берлине.
Не так давно в государственном архиве Берлина обнаружилось около тысячи затерянных лебенсборнских дел, и в них — те самые метрики. Они снабжались грифом особой секретности и хранились отдельно от обычных записей актов гражданского состояния. Имена отцов в найденных свидетельствах о рождении детей не записывались. Место рождения — «Лебенсборн», дата и час рождения, фамилия матери, в графе отец — прочерк. Правда, в метрике Ренаты нет прочерка, указаны оба родителя (ее имя и фамилия замазаны на показанной на экране метрике). Но тут особый случай.
«В их тесный круг не каждый попадал»
В «Лебенсборн» брали далеко не всех желающих. 56% женщин, подавших заявления о приеме в «Лебенсборн», получали по тем или иным причинам отказ. Служащие Главного управления СС по вопросам расы и поселений подвергали будущих матерей самой строгой проверке. Составлялось множество бумаг: «наследственный лист», в котором отмечались все возможные наследственные болезни; «лист врачебного осмотра»; анкета, в которой описывались подробности зачатия ребенка, личность отца и указывалось, планировался ли брак с отцом-производителем (!). В специальной анкете был пункт о густоте волосяного покрова, так как чем меньше на теле волос, тем больше оснований считать тело арийским. Предполагалось составление родословной, которая должна быть прослежена по возможности до 1 января 1800 года.
В каждом из заведений «Лебенсборна» трижды в неделю для будущих матерей проводились политзанятия. Они слушали записи речей партийных руководителей, читали вслух главы из «Майн кампф», делали доклады по темам, предложенным эсэсовскими офицерами. Для многих девушек подобное времяпрепровождение едва ли представляло большой интерес. Но сверху спускались специальные программы (совместные чаепития, прослушивание выступлений фюрера по радио, народные песни, речи Геббельса), которые требовали от директоров регулярных отчетов.
Ренату, как и других детей «Лебенсборна», не крестили. Существовал особый ритуал наречения именем, проводившийся офицером СС перед своеобразным алтарем, украшенным факелами, свастикой, флагами и портретом Гитлера. Называли детей, как правило, именами древнегерманского происхождения, чтобы подчеркнуть, что в их жилах течет арийская кровь. Мать Ренаты от имени новорожденной дала клятву верности фюреру и рейху. Как она вспоминает, рядом с Ренатой лежал эсэсовский меч размером больше ребенка.
Половина матерей оставляла здесь своих детей. Потом они попадали в приемные семьи — в качестве подарка от фюрера. Рената — исключение. Скорее всего, Еккельн спрятал ее туда, не желая, чтобы жена узнала о внебрачном ребенке.
Правда, перед ним был пример самого Гиммлера, чья любовница Хедвига Хесхен Поттхас, юная сотрудница секретариата рейхсфюрера, подарила ему двух дочерей. Партийное руководство не только смотрело на это сквозь пальцы, но и выделило рейхсфюреру СС 80 000 марок, на которые Гиммлер построил для Хедвиги с детьми домик у озера Кенигсзее. Соответствующее распоряжение подписал рейхсляйтер Борман, чьи семейные и внесемейные обстоятельства уже известны читателю.
Домик на берегу (не озера, а Рижского залива) был и у семьи Еккельна. Второй жене Еккельна, Аннемари, в 1943 году удалось покинуть с детьми Брауншвейг и переехать к мужу в Ригу, где помимо городской квартиры ему дали госдачу видом на море. Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Помните, как у Штирлица: «Характер нордический… Отличный семьянин. Связей, порочащих его, не имел»?
Со слов Ренаты, Еккельн послал ее матери около 80 писем. В фильме мы видим конверты, проштемпелеванные орлом со свастикой, на фоне фотографий моложавого генерала в красивой форме с железным крестом.
Рената рассказала Петру Крупникову, о чем отец писал ее матери. Например, проезжая через Остланд, он так описывал свои впечатления о встречающихся людях: “gutes Rassenmaterial” («хороший расовый материал») или “schlechtes Rassenmaterial” («плохой расовый материал»). Если расовый материал плохой, то от него следует избавляться.
Дети викингов
Для подготовки будущих матерей «Лебенсборн» создавал дома матери (их было шесть), а для воспитания детей — дома ребенка (их насчитывалось семнадцать). С началом войны собственных арийцев гитлеровцам показалось мало — подходящих особей принялись искать в других странах. В ноябре 1943 года в своей речи перед руководством эсэсовского штандарта «Германия» Гиммлер заявил: «Если на немецкой стороне не окажется вся хорошая, вся германская кровь мира, это однажды сможет привести к нашей гибели …Я действительно хочу там, где мне позволяют возможности, собирать немецкую кровь всего мира, красть ее у других народов».
Самыми перспективными матерями были признаны женщины из скандинавских стран, потомки викингов. Особо ценились женщины из Норвегии с их светлыми волосами и голубыми глазами. За период с 1940 по 1945 год в рамках программы «Лебенсборн» норвежки родили от немецких солдат около десяти тысяч белокурых мальчиков и девочек.
Но и этого оказалось мало. Гиммлер рекомендовал руководителям программы «Лебенсборн» ввозить «расово приемлемых» детей из Восточной Европы. Во исполнение его приказа детей с арийской внешностью отбирали у родителей, иногда просто похищали на улице. После многочисленных проверок привозили в дома «Лебенсборна» для идеологической обработки, а затем направляли в Германию для адаптации в «расово благонадежные» немецкие семьи.
«Дина и Маша были здесь»
Когда кольцо фронтов стало сжиматься вокруг Германии, эсэсовцы спешно закрывали дома «Лебенсборна», свозя сотни детей вместе с их секретными досье в главный дом в Штайнхеринге — тот самый, где родилась Рената. 28 апреля 1945 года, перед приходом американских войск, архив «Лебенсборна» был поспешно сожжен его сотрудниками. По другой версии, американцы отрезали нацистам путь отступления к горам, и в ходе боя бумаги были выброшены в реку Изар. В любом случае, возможность установить личности большинства детей была утрачена навсегда.
В Норвегии эсэсовцы не успели уничтожить лебенсборнские документы. На тысячи женщин обрушился гнев освобожденных соотечественников. Их называли «немецкими подстилками», подвергали публичному наказанию, многим побрили головы. Лебенсборнским детям пришлось расти с унизительным клеймом «нацистского отродья». Их держали взаперти, подвергали физическому и моральному насилию. В конце девяностых годов группа лебенсборнских детей решила подать в суд на норвежское правительство, в результате чего 1 декабря 1999 года тогдашний премьер-министр Норвегии Кьелл Магне Бондевик принес публичные извинения.
Синни Лингстад из деревушки на севере Норвегии в ноябре 1945 года родила дочь от сержанта вермахта Альфреда Хаазе. Ее вместе с бабушкой новорожденной заклеймили как предательниц, и они эмигрировали в Швецию. Тридцать лет спустя Альфред Хаазе, вышедший на пенсию кондитер, узнал, что брюнетка из знаменитого шведского квартета «АББА», Анни-Фрид — его дочь. Они встретились в 1977 году по настоянию основателя группы Бенни Андерсона, тогдашнего мужа Анни-Фрид.
Среди отобранных для германизации детей была десятилетняя Мария Долежалова-Шупикова. Ей дали новое имя — Ингеборга (под ним она прожила до 1946 года) и передали в семью немецкого офицера. В 1946 году в архивах были обнаружены ее подлинные документы. Мария смогла разыскать свою настоящую мать, которая во время войны находилась в концлагере и к моменту, когда дочь нашла ее, была парализована. На Нюрнбергском процессе 15-летняя Мария давала свидетельские показания о доме «Лебенсборна».
До сих пор нет точных данных о том, что случилось с тысячами восточноевропейских детей, попавших в дома «Лебенсборна». Принято считать, что после победы домой вернулась лишь четверть малолетних узников. Остальные растворились неизвестно где.
С лета 1943 года «Лебенсборну» предписывалось и в СССР «изымать» малышей с арийской внешностью: со светлыми волосами и голубыми глазами. Так среди белорусских детей, отобранных в одном из минских детских домов, оказалась голубоглазая Зина Никодимова. Внешний вид ребенка полностью соответствовал критериям арийской расы и не вызвал подозрений у «специалистов» из СС. Ее мать Хася Пруслина, преподаватель марксизма-ленинизма в мединституте, сумела вывести шестилетнюю Дину (таким было ее настоящее имя) из гетто и спрятала у подруги. Подруга не захотела рисковать и подбросила девочку в детдом. Заведующая должна была сообщать в полицию о поступавших туда еврейских детях, но вместо этого тайно окрестила девочку в церкви и выправила документы на новое имя. В апреле 1944 года Зина-Дина оказалась в числе тридцати детей, отобранных немцами для передачи в лебенсборские дома. В Берлине за них принялись специалисты по измерению черепов и прочим расовым премудростям. Зина селекцию прошла, и ее вместе с другими поселили в доме «Лебенсборна», где детей заставляли учить наизусть нацистские гимны, запрещали говорить по-русски, а потом (с новым свидетельством о рождении) отдавали в немецкие семьи. В рамках процедуры имянаречения ей опять дали новое имя — Зигрид. Попавшая к партизанам и чудом выжившая Хася безуспешно искала Дину три года, пока та не обнаружилась в детдоме под Куйбышевом, куда ее отправили из Германии в 1945-м.
Рената плачет
До 12 лет Рената ждала отца из командировки, выбегала к двери, если кто-то звонил, оставляла для него кусок пирога. Только когда подросла, узнала, что он больше не вернется, что был генералом и с матерью в браке не состоял. Рената натолкнулась на стену молчания, как и все те, кто пытался хоть что-то узнать. Тысячи архивных записей, касающихся программы «Лебенсборн», были уничтожены, немцы не хотели вспоминать нацистское прошлое, и ее мать не была исключением.
Ренате было уже под сорок, когда благодаря одной из прочитанных книг она узнала, кем был ее отец и сколь жестокие преступления совершены под его командованием. Она испытала настоящее потрясение. До этого все разговоры о Холокосте Рената воспринимала, как и многие ее сверстники, как американскую пропаганду. Тогда же к немецкой молодежи стало приходить понимание того, что коллективная ответственность за совершенные в нацистское время преступления лежит на всех потомках людей, живших в то время и поддержавших бесчеловечный режим. Так появилось немецкое молодежное протестное движение. Оно сильно отличалось от молодежных протестов в других странах, так как не воевало с абстрактно-фрейдистскими «отцами», это был протест людей, родившихся в войну или сразу после нее и осознавших содеянное их отцами зло.
Сейчас я, вслед за Ренатой, собираю по крупицам сведения о Еккельне, все пытаясь понять, как же становятся палачами и насколько банально настоящее, большое зло. Казалось бы, причем тут «Лебенсборн»? Что меня так зацепило в этой на первый взгляд маловажной детали биографии злодея? Нет, дело тут вовсе не в «сексуальных тайнах Третьего рейха». А в том, чему на службу был поставлен основной инстинкт. Ведь все тоталитарные режимы схожи в одном: палачи желают заселить землю такими же, как они. Тоталитарная власть мечтает воспитать «нового человека», «государственное животное», воина, преданного лидеру нации, высокой цели служения народу (тому, который «все», а ты — «ничто»). Этой целью она прикрывает будущие войны и уничтожение расово или идеологически чуждых. Поэтому надо как можно раньше отнять его у родителей — мало ли чему те могут его научить. Нацизм пошел по этому пути дальше других, поставив задачу не только воспитать, но и родить «нового человека» — свидетельство силы режима.
Некоторые сцены фильма «Ребенок для Гитлера» снимались в Риге. Петр Крупников впоследствии вспоминал, как в 1992 году в зале бывшего Дома офицеров рассказал съемочной группе, «где и как кто сидел, откуда вводили подсудимых, как все происходило. На глаза у Ренаты навернулись слезы, и она вышла. Я взял стакан воды и последовал за нею, стал успокаивать. Мне это было важно как по гуманным соображениям, так и потому, что я считаю, что за отца она не отвечает». «Дети не виноваты в грехах отцов», — вторит ему Исаак Клейман, один из совсем немногих выживших жертв Еккельна. Все погибли — его родители, дяди и тети, сестры и братья, вся еврейская Рига, целый мир исчез, он один выжил.
Рената слушает его и плачет. «Новый человек», лишенный способности к состраданию, из нее не получился.