что стало с абелем после возвращения в ссср
Судьба резидента: каким был легендарный разведчик Рудольф Абель
Своего рода характеристику его профессиональным качествам в свое время дал директор ФБР Эдгар Гувер: «Упорная охота за мастером шпионажа Абелем является одним из самых замечательных дел в нашем активе…» А многолетний глава ЦРУ Аллен Даллес добавил к этому портрету еще один штрих, написав в своей книге «Искусство разведки»: «Все, что Абель делал, он совершал по убеждению, а не за деньги. Я бы хотел, чтобы мы имели трех-четырех таких человек, как Абель, в Москве».
Не думай о секундах свысока
Вильям устроился во Всесоюзную торговую палату, позже трудился на авиапромышленном заводе, но при этом бомбардировал бывшую «контору» рапортами о восстановлении на службе. Его просьбу удовлетворили осенью 1941 года, когда возникла нужда в опытных, проверенных спецах. Фишер был зачислен в подразделение, занимавшееся организацией диверсионных групп и партизанских отрядов в тылу врага, в частности, готовил радистов для заброски за линию фронта. В тот период он подружился с товарищем по работе Абелем, чьим именем впоследствии назовется при аресте.
Свистят они как пули у виска
Имя Абеля-Фишера известно широкой публике, по большому счету, лишь по финальному эпизоду его работы в Америке и последовавшему за этим обмену на сбитого штатовского летчика. А между тем в его биографии было немало ярких страниц, в том числе тех, о которых известно далеко не все и не всем. Историк спецслужб, журналист и писатель Николай Долгополов в своей книге «Легендарные разведчики» остановился лишь на некоторых фактах из жизни легендарного разведчика. Но и они раскрывают его как настоящего героя. Оказывается, именно Фишер проводил радиоигру от имени взятого в плен немецкого подполковника Шорхорна.
Бывший заместитель начальника Первого главного управления КГБ СССР генерал-лейтенант Вадим Кирпиченко в одном из своих интервью подчеркивал, что в открытых источниках до сих пор названы лишь самые известные эпизоды работы Абеля.
Пожалуй, и сам Рудольф Абель навсегда останется таким же человеком-легендой. Настоящим разведчиком, патриотом, офицером.
Глупый алкоголик и шпион от Бога: как «суперкрот» КГБ сдал американцам Абеля и всех агентов в США
Провал Рудольфа Абеля, работавшего в США с конца войны, часто называют случайным. Бытует версия, что провалился легендарный разведчик по неосторожности. Но на самом деле разоблачение Абеля — результат подлого предательства.
Фото © Getty Images
Самый результативный разведчик
Кандидата в помощники Абелю выбирали из наиболее выдающихся сотрудников КГБ и ГРУ. Поначалу на Лубянке скептически отнеслись к идее привлечь к работе бывших сотрудников военной контрразведки, однако подходящего кандидата нашли довольно быстро. В 1952 году одобренный «конторой» Рейно Хейханен впервые встретился с Абелем в Нью-Йорке. Однако совсем «чистым» разведчиком Хейханен не был. Его успехи впечатляли. Даже на фоне Абеля он выглядел уверенно — говорил на четырёх (по другим данным, на пяти) языках, закончил школу криптографии, был первоклассным специалистом по допросу военнопленных, умел вербовать людей и отлично определял потенциальных предателей. Хейханен активно работал с ГРУ и НКВД в годы войны и был на хорошем счету у начальства — ему доверяли самые сокровенные тайны двух ведомств.
Гений разведки и предатель. Как начальник ГРУ стал суперагентом ЦРУ
При этом Хейханен был совершенно расхлябан и при всех своих талантах чудовищно невнимателен к мелочам, которые могут быть не важны в обычной жизни, но способны провалить агента разведки. К тому же Хейханен безбожно пил и прикладывался к бутылке всякий раз, как представлялась возможность. Но на пьянство закрыли глаза, и в начале 50-х Хейханен отправился в США с приличной суммой «подъёмных» денег, выделенных ему КГБ и ГРУ.
Почти Итан Хант из фильма «Миссия невыполнима»
В Нью-Йорк Рейно Хейханен прибыл с паспортом на имя Юджина Мака. По этим же документам он жил в Финляндии, где активно занимался выявлением антисоветчиков и предателей. После знакомства с Марком (таким был псевдоним Абеля в резидентуре) Хейханен приступил к работе и начал активно вербовать приближённых к военным и промышленным кругам агентов. Результативность Вика (под этим именем Хейханен работал в США) поражала — в месяц он мог вербовать по три-четыре человека. Молодой и активный финн быстро сходился с людьми, умел расположить их к себе и за год увеличил агентурную сеть почти вдвое.
Подлец с интеллектом гения. Как агент британской Ми-6 чуть не дослужился до генерала КГБ
На проколы Вика не обращали внимания, хотя после первого же задания он мог угодить в американскую тюрьму и имел все шансы быть уволенным из органов. В 1955 году он завербовал начальника смены на американской военной верфи Newport News Shipbuilding. В перспективе такое сотрудничество принесло бы уникальные результаты — на верфях после войны ВМС США строили большое количество современных кораблей, данные о которых пригодились бы и советским корабелам. Получив от агента микроплёнку с данными, Вик спрятал её в муляж долларовой монеты, а затем. просто потерял. Её нашёл обычный разносчик газет Джимми Бозарт. Находка тут же отправилась сначала в полицию, а затем в ФБР, где её изучением занимались и специалисты из Лэнгли. Разгадать шифр так и не смогли — над кодом бились лучшие криптографы, но понять примерное содержание агенты американской контрразведки смогли только через пять лет.
Алкоголик и забулдыга
Фото © Getty Images
В 1957 году Абель докладывает в центр, что его помощник начинает постепенно «слетать с катушек». Хейханен постоянно пьёт, ходит в публичные дома и не брезгует приёмом запрещённых препаратов, часто даже забывая закрывать явочные квартиры. Тогда же в центре принимают решение и отправляют в резидентуру Нью-Йорка шифр: «Тётя Дорис хочет съездить на ярмарку». Для Вика это сигнал к возвращению на родину. Но для чего его вызывают на самом деле? В шифрограмме центра значилось, что за проделанную работу Хейханена ждут повышение и дача, и почти сразу второй по важности разведчик после Абеля всё понял.
В тот же день он вынес служебные документы из явочной квартиры и поместил их в сейф в одном из банков. Чтобы его не ликвидировали при попытке к бегству, Хейханен схитрил — отправился в Париж, заявив Абелю, что оттуда через Германию попадёт в СССР. Правда, уже в Париже вместо резидентуры он прямиком отправился в американское посольство, где признался, что работает на советскую разведку. Сотрудники ЦРУ, прибывшие на допрос Хейханена, поначалу не верили своим глазам. Вместо интеллигента перед ними сидел обрюзгший небритый мужчина с сильным запахом перегара. На правом ботинке Хейханена не было шнурков, и кадровый разведчик угадывался в таком человеке в последнюю очередь. Хейханена едва не выгнали взашей, однако он вовремя достал монету, в которую была зашита микроплёнка с секретными материалами. Изучив её содержимое, контрразведчики США поняли — они сорвали джекпот.
Полцарства в придачу
Почти сразу Хейханен сдал не только своего непосредственного шефа — Рудольфа Абеля, но и ещё одного успешного разведчика Михаила Свирина, работавшего под прикрытием в Секретариате ООН. Казалось, о таком успехе ЦРУ и ФБР и мечтать не могли, но Хейханена будто прорвало. На одном из допросов он раскрыл ещё несколько советских агентов, среди которых оказались Виталий Павлов — начальник ПГУ (американского отдела нелегальной разведки), Александр Коротков — координатор советской резидентуры в Германии, Рой Родс — «крот» КГБ в АНБ и ВМС США, Элен Собель — жена Нортона Собеля, осуждённого вместе с супругами Розенбергами за кражу атомных секретов США.
60 лет назад был арестован советский разведчик Абель
21 июня 1957 года в 7.00 утра в номер 839 бруклинской гостиницы «Латам», где жил художник Эмиль Роберт Гольфдус, постучались сотрудники ФБР. Открывшего им хозяина номера они назвали полковником и сразу объяснили, что подозревают его в шпионской деятельности. На первый вопрос об имени тот представился «Абель. Рудольф Иванович».
Во время обыска в номере и в принадлежащей художнику фотостудии следователи обнаружили ряд предметов, указывавших на причастность Гольфдуса к разведывательной деятельности, — радиопередатчик, микропленки, специальные контейнеры.
Так в США сотрудниками ФБР был задержан советский разведчик Рудольф Иванович Абель (настоящее имя — Вильям Генрихович Фишер).
В годы войны Фишер, имевший опыт разведывательной работы, а также тягу и способности к радиотехнике, занимался подготовкой радистов, отправлявшихся на задания за линию фронта. После войны руководство решило направить его для нелегальной работы в США и сбора важной информации, касающейся разработок на атомных объектах.
и СССР включился в эту гонку, важным подспорьем в которой служили донесения советской резидентуры из США.
Марк был ключевой и центральной фигурой сети агентов, которые добывали и переправляли в СССР ядерные секреты США. Агентами-связниками для Марка были выделены супруги Коэн. Многие аспекты его деятельности не рассекречены по сей день, однако об эффективности работы Марка говорит тот факт, что за конкретные результаты он был награжден орденом Красного Знамени уже в 1949 году.
Для разгрузки Марка, занятого большим количеством ответственных заданий, в 1952 году Центр направил ему на помощь агента Хейханена под оперативным псевдонимом Вик.
Вик оказался морально и психологически неустойчивым, злоупотреблял спиртными напитками, тратил казенные деньги. Через четыре года было принято решение о его возвращении в Москву — такая характеристика Вика приводится российской Службой внешней разведки.
— Однако Вик пошел на предательство, сообщил американским властям о своей работе в нелегальной разведке и выдал Марка.
Однажды, напившись, Вик потерял полую монетку — никель, — внутри которой остался вложенный Марком микрофильм. Монетку подобрал мальчишка и отнес ее в ФБР. В Штатах этот эпизод вошел в историю под именем «полого никеля» — позднее мальчик, который подрос, свидетельствовал на процессе над Абелем.
После краткосрочного отъезда в Москву Марк вернулся в США и убедился в бесполезности своего агента, который к тому времени спился. Марк поставил перед Центром вопрос об отзыве Вика, и после настойчивых требований Москвы тот выехал на родину. Однако, остановившись в Париже, он добровольно явился в посольство США, рассказал о своей принадлежности к советской резидентуре в США, попросил политического убежища и выдал «Марка».
«Хейханен дал нам ключ к тайне. В одном лишь случае Марк поступил неосторожно и позволил раскрыть себя. Хейханену не хватило фотоматериалов, а они требовались срочно, и Марк привел его в Бруклин, где хранил эти материалы. Хейханен не мог вспомнить адреса кладовой, но он знал, что это здание расположено где-то рядом с Фултон и Кларк-стрит. ФБР наводнило этот район сотрудниками, и вскоре их поиски привели к дому №252 по Фултон-стрит, в котором на 5-м этаже располагалась студия Эмиля Р. Голдфуса», — рассказывал руководитель ФБР Гувер впоследствии.
«Мы знали, кто он, когда его брали», — рассказал журналистам комиссар Джозеф Свинг.
Назвавшись Абелем, именем своего покойного друга, гражданина СССР Рудольфа Абеля, Фишер через СМИ сообщил Центру о своем аресте.
В октябре 1957 года в Нью-Йорке начался громкий судебный процесс. Рудольфу Абелю грозила смертная казнь или пожизненное заключение. В ходе разбирательства разведчик категорически отрицал принадлежность к советской разведке, отказывался сотрудничать со спецслужбами, и через месяц был вынесен приговор: 30 лет тюрьмы.
Для разведчика возрастом 54 года это означало пожизненное заключение. Вначале его содержали в одиночной камере, затем перевели в федеральную исправительную тюрьму в Атланте. Дочь Абеля рассказывала про отца: «Он говорил, что ему очень нравится коллекционировать знания, глядишь, когда-нибудь пригодятся». И эти знания пригодились разведчику в тюрьме —
он занимался решением математических задач, чертил, обучал сокамерника французскому языку, писал картины маслом.
«Мы видим очень смелого патриота, который служил своей стране, выполняя исключительно рискованные военные задания… Полковник был на редкость своеобразной личностью. Круг его интересов казался таким же беспредельным, как и его знания, — писал в своей книге адвокат Абеля Дж. Донован. — Он свободно говорил по-английски и прекрасно ориентировался в американских идиоматических выражениях, знал еще пять языков, имел специальность инженера-электрика, был знаком с химией и ядерной физикой, был музыкантом и художником, математиком и шифровальщиком. Как человека его просто нельзя не любить…»
Освобождение Абеля стало возможным благодаря другому еще более громкому событию времен «холодной войны», когда под Свердловском был сбит американский самолет-разведчик U-2. Этот инцидент повысил напряженность в отношениях СССР и США, так как стал прямым доказательством разведывательных полетов над советской территорией.
Задержанный летчик Фрэнсис Пауэрс был осужден судом на 10 лет за шпионаж.
«Вот это была новость! Моя реакция была вполне понятной. Мои надежды на скорое освобождение из тюрьмы — надежды, которые меня не покидали все время, — теперь обрели под собой реальную почву», — писал Абель в своих воспоминаниях.
Знаменитый обмен разведчиками состоялся 10 февраля 1962 года на мосту Глинике, через который проходила граница между Западным Берлином и ГДР.
«Представитель США Уилкинсон вынул из портфеля какой-то документ и передал мне. Быстро прочел — он свидетельствовал о моем освобождении и был подписан президентом Джоном Ф. Кеннеди! Я пожал руку Уилкинсону, попрощался с адвокатом Донованом и пошел к своим товарищам. Кончилась четырнадцатилетняя командировка!» — так описывал этот момент советский разведчик.
Как вспоминал Донован, в то время как с восточной стороны донеслись радостные крики и восклицания, к Пауэрсу подошел лишь один человек и сказал: «Ну что, поехали». Тот в ответ лишь кисло улыбнулся.
Документ об освобождении Абеля, подписанный Кеннеди, сегодня хранится в кабинете истории внешней разведки в штаб-квартире СВР в Ясенево.
После возвращения в СССР Марк вернулся к работе во внешней разведке и служил там до конца жизни, участвуя в подготовке разведчиков-нелегалов. История Рудольфа Абеля легла в основу не одной книги, сам он выступил консультантом и появился в прологе советского художественного фильма «Мертвый сезон», вышедшего на экраны в 1968 году. В 2015 году вышел американский исторический фильм «Шпионский мост», в котором Абеля сыграл Марк Райленс, а его адвоката Джеймса Донована — Том Хэнкс.
Советские иуды. Как знаменитого разведчика Абеля предал его помощник
Советский разведчик-нелегал девять лет оставался неуязвим для ФБР и передавал СССР данные о разработке ядерной бомбы, пока к нему не прислали сильно пьющего помощника-скандалиста.
Фото © AP Photo / Marty Lederhandler
11 июля 1903 года родился Уильям Фишер, более известный под псевдонимом Рудольф Абель. На протяжении девяти лет он успешно работал в США в качестве разведчика-нелегала, но был предан собственным помощником. Громкий судебный процесс в Америке, тюремное заключение и обмен Абеля на лётчика Пауэрса, произошедший на Глиникском мосту в Берлине, сделали его одной из самых известных фигур из мира спецслужб. Несколько лет назад эти события были экранизированы Спилбергом в картине «Шпионский мост». А сам Абель ещё при жизни приложил руку к созданию популярнейшего советского фильма «Мёртвый сезон».
Слева: мама Любовь Васильевна Фишер (Корнеева) с первенцем Генрихом и младшеньким — Вильямом. Справа: сыновья — уроженцы Ньюкасла-апон-Тайна. Фото © Библиотека электронной литературы / Абель — Фишер.
Уильям получил образование ещё в Британии (к слову, уроки живописи, которые он брал в детстве, позднее весьма пригодились ему в разведке). В России он впервые оказался, когда ему было 18 лет. Уильям в совершенстве знал английский, неплохо понимал ещё несколько языков и какое-то время работал переводчиком в Коминтерне.
После революции в России осталось не так много людей, знавших иностранные языки, и в первую очередь такие люди были востребованы в спецслужбах. В 1927 году Фишер поступил на службу в органы госбезопасности ОГПУ (Объединённое государственное политическое управление при СНК СССР). Тогда же он русифицировал своё немецкое имя, превратившись из Уильяма Августа в Вильяма Генриховича. Фишер поначалу служил переводчиком, но позднее перешёл в радисты. Сказалась давняя страсть к радиотехнике.
Красноармеец Фишер (второй слева). Фото © Библиотека электронной литературы / Абель — Фишер.
В 30-е годы он под своим именем жил попеременно в Британии и Норвегии и выполнял обязанности радиста местных резидентур.
Так продолжалось, пока не грянул 1937 год. Иностранный отдел НКВД особенно сильно пострадал в результате начавшихся чисток. Были зачищены практически все старые кадры. Фишер по всем параметрам был почти гарантированным смертником. Выходец из семьи старых большевиков, иностранец, женат на дочери активного в прошлом троцкиста — даже одного этого пункта было достаточно, чтобы попасть под репрессии. Фишер уцелел, хотя в 1938 году и был изгнан из разведки.
Вероятно, не последнюю роль в его чудесном спасении и скором возвращении в разведку сыграл друг его покойного отца, секретарь ЦК Андрей Андреев, один из самых влиятельных деятелей сталинской эпохи.
Фото © Библиотека электронной литературы / Абель — Фишер.
Фото © Getty Images/ Bettmann / Contributor © Библиотека электронной литературы / Абель — Фишер.
После войны Фишер ушёл на повышение. Из радистов он переквалифицировался в нелегалы. Это был совсем другой уровень ответственности, теперь Фишеру предстояло координировать деятельность разрозненной агентурной сети. Работа была особенно сложной ещё и потому, что он приехал в Америку на пике холодной войны, шпиономании и охоты на красных. Но, однако, работавшие в США нелегалы считались элитой разведки, информация от них докладывалась высшему начальству в приоритетном порядке.
В ноябре 1948 года Фишер прибыл в Америку под именем Эндрю Койотис. Там он получил от другого нелегала новые документы на имя Эмиля Голдфуса. Перед разведчиком стояла непростая задача — воскресить сеть, замороженную после начала активных поисков коммунистов во всех сферах. Самым ценным элементом этой сети был юный гений Теодор Холл — физик, в 18 лет окончивший Гарвард, а в 19 — начавший работать над сверхсекретным Манхэттенским проектом, объединившим усилия лучших умов США для создания атомной бомбы. Холл исправно передавал информацию об атомном проекте советской стороне. Связь осуществлялась через супругов Коэн, которые передавали данные Фишеру, а тот отсылал их в Москву.
В США он жил под личиной фотографа и художника, снимал студию в Бруклине и нередко посещал богемные тусовки. Фишер хорошо рисовал, так что ни у кого не возникало подозрений, что он не тот, за кого себя выдаёт. Он был признан и своими «коллегами». В частности, в период жизни в Нью-Йорке весьма близко сдружился с известным художником Бертоном Сильверманом. Тот даже нарисовал портрет своего друга. Картина «Портрет Эмиля Голдфуса» (под этим именем Фишер жил в США) после его ареста и знаменитого обмена стала хитом выставок Сильвермана.
То, что Голдфус — Фишер периодически исчезал из дома на целые недели и даже месяцы, не вызывало подозрений у приятелей, для свободного художника и фотографа это было в порядке вещей.
Агент Хуже Не Придумать
Фото © Getty Images / Bettmann / Contributor
В 1953 году Москва прислала Фишеру помощника, чтобы избавить его от части нагрузки. Под именем Юджин Маки в США приехал советский карел Рейно Хейханен. Это стало фатальной ошибкой, которая стоила Фишеру свободы. Хейханен оказался никудышным агентом, впору было дать ему оперативный псевдоним Агент Хуже Не Придумать. Можно было бы даже предположить, что Хейханена прислали из Москвы как раз с целью всё испортить, а сделал это некий законспирированный «крот». Но никаких убедительных свидетельств злого умысла в этом деле никто не обнаружил, скорее Хейханен просто оказался не готов к подобной работе.
Биографии Фишера и Хейханена во многом похожи. Оба попали в спецслужбы благодаря знанию иностранных языков. И тот и другой начинали переводчиками, затем были радистами и, наконец, стали нелегалами. Но было и одно важное отличие. Фишер пришёл в разведку добровольно, ему это нравилось. Хейханен попал в разведку по принудительной мобилизации, поскольку знал финский язык. И если Фишер был готов ко всем минусам работы нелегала, то его помощник, судя по всему, нет.
Работа нелегала всегда сопряжена с риском и постоянным стрессом, тем более на территории вероятного противника на пике идеологического противостояния. Фишер умел справляться с психологическими нагрузками, Хейханен этому так и не научился. Вместо этого он начал всё чаще прибегать к весьма опасному для нелегала способу снятия стресса — алкоголю.
В Америке Хейханен начал спиваться, постепенно это стало вредить работе. Однажды он потерял никелевую капсулу с шифровками, которую бдительный местный житель отнёс в ФБР. Разгадать шифр там не удалось, но ситуация была неприятной. Периодически Хейханен не выполнял поручения, не приходя на встречи или не оставляя необходимые предметы в тайниках. Но хуже всего было то, что Хейханен часто напивался, попадал в пьяном виде в полицию и устраивал семейные ссоры, чем неизменно привлекал к себе ненужное внимание.
Фишер на несколько месяцев выехал в Москву, чтобы отдохнуть от напряжённой работы и заодно убедить отозвать непутёвого помощника. Вернувшись, он обнаружил, что Хейханен не занимался поддержанием контактов с сетью, а оставленные на эту работу деньги пропил. После этого Фишер в категоричной форме потребовал отозвать Хейханена в Москву, и к нему в итоге прислушались.
Фото © Getty Images / Bettmann / Contributor
Хейханена отозвали в Москву. Трудно сказать, какими мотивами он руководствовался. Может быть, боялся, что его накажут за проваленную работу, а может, просто не хотел возвращаться из капиталистической страны. Так или иначе, но до Москвы он не доехал. На промежуточной остановке в Париже выпивший для храбрости Хейханен ворвался в местное Посольство США и начал требовать политического убежища в обмен на ценную информацию.
Охранники приняли его за пьяного хулигана и попытались выпроводить. Тогда Хейханен достал монетку и торжествующе извлёк из неё запечатанный диафильм. После этого начался уже совсем другой разговор.
В интересах безопасности Фишеру надо было покинуть США. Однако в Москве опасались, что исчезнувший Хейханен мог знать его псевдонимы, Фишеру пришлось ждать получения нового паспорта. На самом деле это только повредило разведчику. Хейханен не знал имён Фишера (он знал его как агента Марка), но знал его примерное место проживания и мог описать его внешность.
Агенты ФБР фотографировали в Бруклине всех, кто подходил под описание Хейханена, и давали ему на подтверждение. На одной из фотографий тот уверенно опознал бывшего коллегу.
Меня зовут Рудольф Абель
Фото © Getty Images / Bettmann / Contributor
Утром 27 июня 1957 года агенты ФБР пришли за Фишером. «Полковник, вы подозреваетесь в шпионаже», — заявили они с порога. Фишер сразу же понял, что они пришли по наводке от бывшего помощника. Только так можно было объяснить, что они знают его звание в советских органах.
Фишер долго молчал и только через несколько дней сделал первое заявление, назвавшись именем Рудольф Абель. Это был сигнал специально для Москвы. Там знали, что агента с таким именем в США нет, но, подняв справки по фамилии, выяснили бы, что Абель (на тот момент покойный) был близким приятелем и коллегой Фишера, и поняли, что он попал в беду.
Хотя Абель отказывался давать какие-либо показания, против него согласился свидетельствовать Хейханен. Абелю грозила смертная казнь, но в конечном счёте он получил 30 лет лишения свободы, что было равнозначно пожизненному заключению. На момент ареста ему было уже 54 года.
Фото © Getty Images / Bettmann / Contributor
Абель провёл в заключении пять лет, прежде чем появилась возможность его вызволить. Американцы были заинтересованы в возвращении сбитого в СССР пилота самолёта-разведчика Пауэрса, приговорённого к десяти годам за шпионаж. Начались переговоры, итогом которых стал знаменитый обмен на Глиникском мосту в Берлине. Американцы посчитали Абеля слишком важной фигурой, чтобы менять его в формате «один к одному». Помимо Пауэрса советская сторона передала ещё и арестованного сотрудниками Штази Фредерика Прайора. 10 февраля 1962 года Абель был передан советской стороне и вернулся домой после 14 лет пребывания в Америке, из которых девять лет он провёл в качестве нелегала.
Фото © Библиотека электронной литературы / Абель — Фишер
После возвращения в СССР Абель читал лекции на курсах КГБ, рисовал картины и выступил консультантом популярного шпионского фильма «Мёртвый сезон». Он скончался в 1971 году в возрасте 68 лет от рака лёгких. Фишера похоронили под его настоящим именем, хотя он и получил известность под псевдонимом Абель.