что сталин приказал создать в 1943 году
Бухгалтерия — это сила, способная помочь победить самого беспощадного и могучего врага. В 1943 году Сталин приказал обучить и отправить на предприятия различных военных ведомств 50 тысяч бухгалтеров. В распоряжении Клерк.ру оказались уникальные исторические документы об этом.
Согласно постановлению Совета Народных комиссаров № 532 от 15 мая 1943 года наркоматы и центральные учреждения СССР в 1943 году на трехмесячных курсах были обязаны подготовить 25 тысяч бухгалтеров и счетоводов (преимущественно из женщин). Также в порядке индивидуального конторского ученичества вменялось подготовить 15 тысяч человек, а на курсах по повышению квалификации 20 тысяч счетных работников с распределением по наркоматам и учреждениям (см. архивные документы внизу статьи).
На предприятиях, в хозяйственных организациях и бюджетных учреждениях обязали ввести систему индивидуального конторского ученичества для подготовки счетных работников со сроками обучения до трех месяцев. Интересно, что таким ученикам выплачивали зарплату в размере 75% от положенного оклада, а за каждого обученного работника выплачивали от 350 до 500 рублей.
Солдатам и офицерам тоже платили зарплату
А вот стоимость продуктов на рынке (именно на ) по сравнению с довоенной выросла в раз. Например, бутылка водки стоила 400–800 рублей, буханка хлеба от 200 до 500, картошка по 90 рублей за килограмм, сало аж полторы тысячи, стакан — 10 рублей.
На фронте было по другому. (по призыву) получали около 40 рублей (это со всеми добавками «за войну»), сверхрочники от 140 до 300 рублей. У офицеров зарплаты были больше: у командира взвода около 800 рублей, роты около 1000 рублей, полка порядка 1,5 тыс. рублей. Однако нужно помнить, что во время наступлений, которых начиная с 1943 года было много, средний срок жизни полка, по некоторым оценкам, не превышал одних суток. Потери полка во время боя могли составить до 75% всего личного состава.
Низкий им всем поклон.
ВНИМАНИЕ!
1 декабря на «Клерке» стартует обучение на онлайн-курсе повышения квалификации для получения удостоверения, которое попадет в госреестр. Тема курса: управленческий учет.
Повышайте свою ценность как специалиста прямо на «Клерке». Подробнее
Почему Сталин открыл храмы в 1943 году? Письмо на форуме Русской Народной Линии
У нас почему-то думают, что Сталин открыл храмы потому, что он покаялся.
А почему же?
Совершенно очевидно.
Сталин получил от США товаров и снаряжения по ленд-лизу в подарок на сумму в 11,5 млрд. золотых долларов.
Это был именно подарок. СССР заплатил за это только 3% стоимости.
Например, большинство эвакуированных заводов на восток во время войны не были эвакуированы, а были просто построены заново с американскими станками, полученными по ленд-лизу в подарок.
И все это БЕСПЛАТНО.
Не совсем. Просьба была ТОЛЬКО ОДНА.
ПРЕКРАТИТЬ ГОНЕНИЕ НА РЕЛИГИЮ.
Рузвельт был подвергнут страшной критике в США от пасторов и священников, причем многих даже православных священников, что он хочет помогать антихристу. У меня есть примеры многочисленных обращений американской религиозной общественности с призывом не помогать сатане-Сталину. Это писали православные, писали протестанты, писали католики. Были массовые манифестации.
Рузвельт пошел даже на откровенную ложь. В 1941 году он заявил, что в СССР уже настала свобода религии. Его многие освистывали.
Посольство СССР в США постоянно получало информацию, что гонение на религию сдерживает грандиознейшую помощь США. США готова отдать неимоверное количество оборудования и снаряжения, но надо только прекратить гонение.
Но Сталин был несгибаем и не шел на уступки.
В конце августа 1943 года сложилась удивительнаяч обстановка на фронте в Средиземном море. Италия была на грани капитуляции. В июле 1943 года американцами и англичанами была занята Сицилия. На 3 сентября была намечена высадка в самой италии. Утром 3 сентября Черчиль и Рузвельт заявили, что высадка началась. За неделю до этого в Португалии прошел раунд секретнейших переговоров между американцами и англичанами с одной стороны и итальянскими генералами с другой. Речь шла о капитуляции.
Но не только о капитуляции Италии. Речь шла о возможности одномоментного перехода Италии из стана Гитлера в стан союзников.
Это была грандиозная перспектива!
Сильнейший союзник Германии вдруг капитулирует и переходит на сторону антигитлеровской коалиции.
Если бы этот переход произошел, то война закончилась бы в 1943 году.
Но для перехода итальянцев на сторону противников Гитлера было одно грандиозное препятствие. Безбожие СССР. Итальянцы не хотели воевать за гонителей христианства. но они были согласны капитулировать сразу после высадки. Так и произошло. Сразу после высадки в Италии с 3 сентября началась массовая капитуляция итальянских войск и флота.
Вот в чем причина такого поворота Сталина и такой спешки Сталина именно в сентябре 1943 года.
А еще это примерно 3 млн. комфортабельных американских домов площадью в 100 кв. метров.
На эти деньги можно было обеспечить жильем по нормам 1940 года (5,5 кв. метра на человека) 54 млн. человек.
На 11,5 млрд. долларов можно было застроить американскими домами всю бывшую оккупированную территорию и заселить почти всех жителей, живших в оккупации (54 млн. из 78 млн.), в американские дома, правда с «советской плотностью».
Поэтому когда нам рассказывают сказаки про то, что американская помощь составляла всего-то 4% от советского производства, то верить в это никак нельзя.
Так что прийдется нам православным признать, что не было никакого «кровожадного американского хищничества». А была помощь. Помощь грандиозная. Помощь американских христиан.
Это сейчас они все дальше становятся безбожниками. А тогда веровали Христу, хотя и по-протестантски.
Скажем им большое спасибо.
Им скажем.
Заодно и за то, что удалось им продавить открытие церквей.
Это они продавали.
А НЕ СТАЛИН СВОЕЙ ВОЛЕЙ.
В ночь с 4 на 5 сентября 1943 года, в Кремль на встречу со Сталиным и Молотовым были неожиданно вызваны три церковных иерарха (из четверых, остававшихся на свободе): митрополиты Сергий, Алексий и Николай.
Сталин покровительственно спросил у них, какие проблемы имеются у РПЦ и в чем нужна помощь. Иерархи униженно молили о дозволении созвать Собор для выборов патриарха.
Сталин распорядился сделать это «большевистскими темпами», не мешкая (чтобы потратить на подготовку Собора не месяц, как рассчитывали митрополиты, а 3 дня).
Кроме того, митрополит Сергий пожаловался вождю, что у РПЦ почти не осталось священников.
Сталин с присущей ему иронией поинтересовался: «А почему у вас нет кадров? Куда они делись?»
Сергий дипломатично и льстиво ответил: «Кадров у нас нет по разным причинам. Например, мы готовим священника, а он становится Маршалом Советского Союза» (намекая на семинарское прошлое самого «отца народов»).
Эта тонкая лесть пришлась Сталину по душе.
Митрополиты также просили дозволить им открыть курсы для подготовки священников и издать церковный календарь с богослужебными текстами. Щедрость Сталина превзошла все их ожидания: он позволил намного большее – возобновить выпуск «Журнала Московской Патриархии» и открыть духовные академии и семинарии!
Созванный «большевистскими темпами» 8 сентября 1943 года церковный Поместный Собор (на который епископов агенты НКВД свозили самолетами из лагерей и тюрем) избрал Священный Синод и единогласно «избрал» нового патриарха – Сергия.
Вопреки решениям Поместного Собора 1917-1918 годов «избрание» патриарха теперь происходило по большевистским образцам: открытым (а не тайным) голосованием единогласно из единственного кандидата (а не нескольких), назначенного Кремлем, и превратилось в пустую формальность. (Так позднее были «избраны» и последующие патриархи РПЦ). Церковь стала органичной частью партийно-государственной системы с полным подчинением «низов» «верхам».
Были открыты две духовные академии, восемь семинарий, из лагерей освобождена часть священников, начал вновь издаваться «Журнал Московской Патриархии», открылась небольшая часть ранее закрытых церквей и монастырей, была почти прекращена государственная антирелигиозная пропаганда, Церкви фактически (но не юридически!) были возвращены права юридического лица: ей было разрешено приобретать здания и предметы культа, открывать финансовые счета и организовывать предприятия, осуществлять найм работников.
При этом, поскольку гонения на иные конфессии продолжались, РПЦ оказалась в выгодном и привилегированном положении «государственной церкви». Церкви было дозволено открывать фабрики для производства свечей и других предметов культа.
РПЦ было передано государством типографское оборудование для печатания религиозных изданий (разумеется, прошедших строгую государственную цензуру и, по преимуществу, прославляющих не Бога, а сталинский режим).
Вновь были открыты 22 тысячи православных храмов (в основном это были храмы, открытые еще при немцах на занятых ими территориях), стали действовать 103 православных монастыря (в основном, на захваченных Советским Союзом в 1939-1940 годах западных землях). Был вновь высочайше дозволен колокольный звон.
Когда в мае 1944 года патриарх Сергий умер, новый Собор, по приказу Сталина (. ), избрал следующим патриархом Алексия I, бывшего митрополита Ленинградского.
Этот же Собор принял новое Положение об управлении РПЦ, отменившее остатки выборности, низового самоуправления и соборности в церковной жизни и резко централизовавшее систему управления Церковью на принципах строгого единоначалия.
За предоставленные государством «услуги» церковным иерархам надо было отплатить власти полным подчинением РПЦ, ее включением в тоталитарную систему.
С этого времени, Церковь окончательно становится послушным орудием советской внешней политики, а внутри страны следит и доносит режиму на верующих, укомплектовывается подобранными органами НКВД кадрами (которые, по мудрому замечанию Сталина, «решают все»), во всем безгласно подчиняется Совету по делам РПЦ, укомплектованному чекистами, постоянно выступает с публичными заявлениями о «полной свободе совести в СССР». Все кандидаты на церковные должности отбираются
партийными инстанциями и органами госбезопасности из числа наиболее преданных и послушных режиму священников, согласных сотрудничать с НКВД.
Церковная иерархия становится одним из инструментов государственного подавления и контроля за обществом.
Между руководством РПЦ и сталинским атеистическим режимом фактически был заключен своеобразный «конкордат», подобный конкордату между муссолиниевским фашизмом Италии и Ватиканом, и продержавшийся до середины 1950-ых годов. Впрочем, речь здесь шла не о «сотрудничестве» государства и Церкви, а о полном включении Церкви в государственную машину господства, внешней и внутренней пропаганды и тотальной слежки за населением.
Вековая генетическая привычка подчиняться самодержавному государству и инстинкт самосохранения возобладали у уцелевших церковных иерархов над христианскими убеждениями, заставив их полностью капитулировать перед «безбожным» большевистским государством, позволить ему пронизать РПЦ своими агентам и полностью взять под контроль. Процесс «селекции» советской властью новой генерации духовенства, начатый репрессиями 1920-1930-ых годов, к этому времени почти завершился.
Священники и епископы стали, фактически, частью партийно-государственной номенклатуры, назначаемой по указанию спецслужб, допущенной к привилегиям и подчиняющейся партийной дисциплине и системе централизации и единоначалия. Такая единая, централизованная Церковь была куда более доступна для управления тоталитарным большевистским государством, чем малоуязвимые и неподконтрольные децентрализованные общины и секты, которые почти невозможно было ни подкупить, ни запугать, ни уничтожить.
К 1946 году в состав РПЦ вернулись остатки обновленцев (полностью утративших государственную поддержку) и часть приходов РПЦЗ и ИПЦ. Этим государственное покровительство РПЦ не ограничилось.
Сталин в своей борьбе за мировое господство всерьез замыслил подчинить вселенское православие русской Церкви (в свою очередь, подчиненной государству), вернув Москве статус «Третьего Рима», управляющего сотнями миллионов православных Восточной Европы и Ближнего Востока (подобно тому, как ВКП(б) управляло всеми компартиями мира).
По указанию Сталина новый патриарх Алексий I в мае 1945 года отправился (впервые в истории русской Церкви) в паломничество на Святую Землю, чтобы продемонстрировать всему миру «свободу» РПЦ и подчинить Советскому Союзу ближневосточные православные церкви. Многие деятели Зарубежной Православной Церкви (особенно во Франции) и некоторые «катакомбники» после прекращения гонений советского государства на РПЦ и под влиянием явного поворота сталинского режима к имперству и национализму (с отказом от остатков социализма и интернационализма), более благосклонно начали относиться к Московской Патриархии и даже примкнули к ней. Однако новый приток эмигрантов из СССР после войны дал толчок к укреплению РПЦЗ – полностью развалить и уничтожить ее Кремлю не удалось. По словам Д.В.Поспеловского: «как услуга за услугу во время двух встреч со Сталиным в 1943 и 1945 гг. Церковь взамен относительной литургической свободы и некоторой терпимости государства обязалась служить государственным интересам в области внешней политики и пропаганды».
В ходе Второй мировой войны, священники РПЦ безоговорочно поддерживали сталинский режим: возносили за него молитвы, отождествляли в своих проповедях «православное», «русское» и «советское».
Забыв о христианских заповедях любви, свободы, всепрощения и «вселенскости», иерархи РПЦ проповедовали крайний национализм и ненависть ко всему немецкому, превосходя в этом даже светских большевистских пропагандистов.
Так, митрополит РПЦ Николай входил в состав Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию преступлений нацистов на оккупированных территориях и подписал откровенно лживое заявление о том, что убийство тысяч польских офицеров под Катынью (совершенное органами НКВД) было делом рук немцев.
Этот же митрополит Николай публично требовал смертной казни нацистам, ссылаясь на Ветхий Завет, и добавлял, что «заповедь Христа о любви к ближнему неприменима к немецким убийцам… Любить их абсолютно невозможно».
Он не раз писал в газетах о «сатанинском лице немца» и о том, что православие есть «русская вера» (фактически возвращаясь к языческому обожествлению кровнородственного начала).
Осуждая преступления Гитлера, высшие церковные иерархи одновременно публично заверяли Сталина в своей глубочайшей благодарности, любви и преданности ему и в том, что они возносят горячие молитвы, воспевая мудрость и величие, с которыми он управляет СССР.
Эта сторона деятельности Церкви всячески поддерживалась государством, в отличие от собственно религиозной деятельности.
Кремль наградил медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» 51 архиерея РПЦ.
Почему в 1943 году Сталин приказал оставить черноморскую эскадру вне войны
5 апреля 2020 года РИА «Новости» распространило сообщение, в котором, в частности, говорилось: «Из Адлера стартовала подводно-поисковая экспедиция на борту многофункционального изыскательского судна „Балтийский исследователь“. Ее участники ставят цель найти и идентифицировать три корабля Черноморского флота, погибшие в годы Великой Отечественной войны. Ранее поисковые работы на месте гибели этих судов не проводились».
Далее речь шла о том, что объектами поиска стали лидер эсминцев «Харьков», эсминцы «Способный» и «Беспощадный», который были уничтожены немецкой авиацией 6 октября 1943 года всего в течение 10 часов и теперь лежат на глубинах в несколько сот метров. Но прежде, чем рассказать об итогах апрельско-майской поисковой операции экспедиции «Балтийского искателя», — немного о том давнем и просто катастрофическом для нас бое трех советских эсминцев с самолетами противника.
Это были самые тяжелые и совершенно ничем не оправданные единовременные потери Черноморского флота за всю войну. Возмущенный случившимся Иосиф Сталин мгновенно снял с должности командующего флотом вице-адмирала Льва Владимирского и понизил его в звании до контр-адмирала. Наркому ВМФ Николаю Кузнецову был объявлен выговор «за непринятие мер к предупреждению неправильных действий командования ЧФ при подготовке и проведении операций кораблей». С должностей были сняты и понижены в воинских званиях начальник Главного морского штаба вице-адмирал Степанов и начальник штаба ЧФ контр-адмирал Елисеев.
Следом вышла директива Ставки ВГК № 30221, которой оставшиеся в строю крупные корабли черноморцев во главе с линкором «Севастополь» (бывшая «Парижская коммуна») впредь было запрещено выпускать в море без разрешения Ставки Верховного. Они так и простояли запертыми в кавказских портах Поти и Батуми до полного освобождения Крыма, в котором не приняли ровно никакого участия. Да и вообще весь остаток войны на Черном море прошел без нашей эскадры.
Возможно, именно перечисленные не слишком героические обстоятельства способствовали тому, что лежащие на дне останки «Харькова», «Способного» и «Беспощадного», ставшие братскими могилами их экипажей, так до сих пор никто и не попытался разыскивать. Самое обидное, что эти три боевых корабля погибли практически без всякой пользы. Замысел операции, завершившейся столь трагически, сегодня просто поражает своей безграмотностью и бестолковостью. В чем заключался этот замысел по архивным материалам Исторической группы Главного штаба ВМФ?
При этом детальная разведка крымских портов не проводилась. Скрытная высадка на берег корректировочных постов не была предусмотрена. А без корректировщиков что можно поразить в кромешной тьме на полном ходу с дистанции в несколько километров в то время?
Мало того. Несмотря на то, что осенью 1943 года Черноморский флот в оперативном отношении был подчинен Северо-Кавказскому фронту, никакого согласования набеговой операции с армейским командованием не проводилось. В итоге при отходе к Новороссийску отряд кораблей предусматривалось прикрыть с воздуха крайне малыми силами — всего одной эскадрильей (10 самолетов) самолетов Р-40 «Киттихок» 7-го истребительного авиаполка ВВС ЧФ. Никакого взаимодействия кораблей и истребителей не предусматривалось — каждый действовал по своим планам.
Причем, работая на предельной дальности, флотские дальние истребители могли «висеть» над эсминцами считанное время. Потом у них просто подходило к концу топливо и приходилось возвращаться на аэродром.
Тогда что, как и почему в действительности произошло эскадре в начале октября 1943 года? Один из авторов этого материала во время работы в «Красной звезде» попытался отыскать ответы в середине 80-х годов в беседе с ныне покойным контр-адмиралом Виктором Проценко. В ту пору — капитаном 3 ранга, командиром 2-й Новороссийской бригады торпедных катеров. Собственно, вопрос к контр-адмиралу и свидетелю тех событий был единственный: зачем?
— А вы вспомните, какая обстановка сложилась на Черном море к осени 1943-го, — отвечал Виктор Трофимович. — Почти полтора года назад был потерян Севастополь. Наши уцелевшие после неудачной борьбы за Крым крупные боевые корабли загнаны на Кавказ и в море выходить не рискуют из-за угрозы гитлеровской авиации. Экипажи, по сути, бездельничают, а фронт рядом, под Новороссийском, истекает кровью. Моральное состояние моряков оказавшейся не у дел эскадры все хуже. Участились случаи пьянства, дезертирства, мародерства.
Конечно, не Проценко разрабатывал план той гибельной операции. Конечно, он не мог знать хода мыслей вице-адмирала Владимирского и чинов его штаба. Поэтому в давних комментариях «Красной звезде» Виктор Трофимович, бесспорно, руководствовался лишь своими личными наблюдениями и разговорами, которые ходили по эскадре после гибели «Харькова», «Способного» и «Беспощадного». А также оперативными документами, которые стали ему доступны после войны. Но мы просто уверены, что Проценко был прав. Никаких иных хоть сколько-нибудь разумных объяснений тому разгрому, который флот потерпел в октябре 1943-го, и сегодня даже в голову не приходит.
Как бы там ни было — эта наша очередная «цусима» вкратце развивалась так. В 20.30 5 октября корабли под командованием командира 1-го дивизиона эсминцев капитана 2 ранга Негоды (брейд-вымпел на «Беспощадном») вышли из Туапсе. Выход скрытным не получился. Почти сразу о нем узнала немецкая радиоразведка в Феодосии. Гитлеровским командованием на пути эсминцев были развернуты торпедные катера и две подводные лодки. Одновременно люфтваффе получили приказ начать ночной поиск русских кораблей самолетами-разведчиками.
Когда первый немецкий самолет в 2 часа ночи загудел моторами над «Харьковом» стало ясно — расчет на внезапность набега не оправдался. О потере скрытности доложил командир «Харькова», а чуть позже командир отряда. Но штаб флота велел операцию продолжать.
Что касается «Способного» и «Беспощадного» — те не добились и этого. Эсминцы отказались от обстрела Феодосии, поскольку у берега были атакованы немецкими торпедными катерами и с 05.30 до 05.55 вели с ними бой. Ни одна из сторон тогда успеха не добилась. И наши корабли, соединившись с «Харьковом», начали поспешный отход к Новороссийску.
Многое решила почти что случайность. Командование флота располагало информацией, что пикирующих бомбардировщиков в Крыму у фашистов не осталось. Так оно еще недавно и было. Но буквально за неделю до операции (с 25 по 29 сентября 1943 года) на аэродроме Багерово под Керчь приземлилась группа пикирующих бомбардировщиков Ju87 III/StG3, пилоты которой были хорошо подготовлены к атакам морских целей. Это и решило исход дела.
Хотя ранним утром 6 октября казалось, что нашему дивизиону удалось добиться некоторого успеха. С рассветом подоспевшей тройкой истребителей прикрытия 7-го авиаполка был сбит преследовавший наш отряд самолет-разведчик противника — летающая лодка BV-138. Ее экипаж приводнился на парашютах рядом с эсминцами.
Очевидно, капитану 2 ранга Негоде казалось, что захват пленных хоть как-то реабилитирует его в глазах вице-адмирала Владимирского. Летчиков решили поднимать из воды. Корабли застопорили ход. Дальше — как в знаменитой книге Константина Симонова: «Никто из них еще не знал, что вынужденная остановка…, в сущности, уже разделила их всех, или почти всех, на живых и мертвых».
Когда ночь окончательно рассеялась, в дело вступили гитлеровские пикировщики из Багерова. В 08.37 к эсминцам, над которыми осталась только пара наших Р-40, подошла первая ударная группа из восьми Ю-87 и четверки «мессеров». Естественно, связанные боем с Ме-109 советские истребители упредить атаку оказались не в силах. Три 250-килограммовых бомбы угодили в «Харьков». Лидер потерял ход, получил большой крен на правый борт и дифферент на нос.
Негода приказал «Способному» начать буксировку едва живого «Харькова» кормой вперед. По этой причине далее отряд двинулся к Новороссийску с черепашьей скоростью лишь в 6 узлов.
Между тем, в штабе флота поняли, что дело плохо. Для прикрытия кораблей были направлены даже два советских бомбардировщика А-20G «Бостон», имевших больший радиус полета, чем любые истребители. Но что могли поделать те «Бостоны», когда в 11.50 рядом с ними возникла ударная группа немцев № 2 — сразу 14 Ю-87? Их жертвой стал «Беспощадный», получивший две бомбы в машинное отделение. Он сразу потерял ход, но остался на плаву с креном 60 градусов на левый борт.
Тем временем на «Харькове» сумели устранить часть повреждений. Лидер сумел самостоятельно дать ход в 10 узлов. Поэтому освободившийся «Способный» взял на буксир уже «Беспощадного».
Экипаж оставшегося в одиночестве и тоже сильно поврежденного «Способного» застопорил ход и принялся поднимать из воды тонущих товарищей. Это заняло у него около двух часов. Но в 17.38 на эсминец навалились сразу 24 бомбардировщика Ю-87. Все было кончено в 18.35.
Подоспевшие к месту трагедии наши торпедные катера и гидросамолеты вытащили из плававших на поверхности обломков 123 моряка. 780 матросов и офицеров 1-го дивизиона эсминцев погибли.
По данным ВВС ЧФ, немцы потеряли летающую лодку ВV-138, разведчика Ю-88, 7 бомбардировщиков Ю-87, 2 истребителя Ме-109.
На флоте и в Москве был шок.
Вот таков рвущий душу исторический фон поисковой экспедиции, за которую в апреле нынешнего года к 75-летию Победы взялась петербургская компания «Фертоинг» совместно с государственной «Морской спасательной службой», чьё многофункциональное изыскательское судно «Балтийский исследователь» оснащено всем необходимым для глубинных работ. В том числе — системами динамического позиционирования и высокоточной подводной навигации и картирования дна.
Прошло два месяца — что сумели сделать поисковики? Об этом «Свободная пресса» расспросила представителя «Фертоинга». Удивительно, но условием разговора с корреспондентом оказалась полная анонимность нашего собеседника.
— Район поисков был определен на основе архивных документов, — сказал он — В конце 1980-х годов Министерство обороны СССР проводило в акватории Черного моря испытания нового гидроакустического оборудования, благодаря которому на дне недалеко от Новороссийска было обнаружено три объекта. Возникло предположение, что они могут иметь отношение к затонувшим советским эсминцам.
«СП»: — Можно чуть конкретнее: «недалеко от Новороссийска» — это где?
— Примерно в 200 км к западу от него. Предполагалось позже вернуться туда, чтобы точнее определить, что это за объекты, но началась перестройка…
«СП»: — И с тех пор никто этими эсминцами не интересовался?
— Компания «Фертоинг» занимается данной историей с прошлого года. Подготовка к нынешней экспедиции была начата минувшей осенью. Дело это затратное. Учитывая глубину в том районе, задействовать водолазов нереально. Требуется современный телеуправляемый подводный аппарат. Мы его нашли.
«СП»: — Для вашей частной фирмы подобного рода работы — первые в своем роде?
— В 2015 году «Фертоинг» стал одним из организаторов «Карской поисковой экспедиции». В результате нами установлено место гибели легендарного ледокольного парохода «Александр Сибиряков», вступившего в 1942 году в неравный бой с тяжелым фашистским крейсером «Адмирал Шеер». И затонувшего, не спустив флага.
Год спустя в Черном море с помощью наших специалистов удалось обнаружить и поднять на поверхность несколько советских самолетов времен Великой Отечественной войны.
Проводятся работы также на Балтике. Все исторические исследования и поисковые работы проводятся за счет фирмы.
Когда находим место гибели экипажей советских воинов, объявляем его, согласно международному праву, «точкой памяти», братской могилой. Координаты наносятся на карту, и корабли, проходя мимо, отдают долг памяти павшим героям.
«СП»: — Нынешняя экспедиция в Черном море продолжалась чуть более месяца. Каковы её итоги?
— Правильнее будет сказать о завершении первого этапа. Потому что основных целей — найти эсминцы — достичь не удалось. В тех трех районах, объединенных в один общий «квадрат поиска» (они сравнительно недалеко друг от друга), который был тщательно обследован гидролокатором, искомых объектов не обнаружено. Специалисты «откатали», как у нас говорят, даже большее по размерам водное пространство. Но — увы.
Скорей всего, не хватило мощности нашего оборудования. Глубина-то не шуточная! Требуется более мощная аппаратура.
«СП»: — Значит, «Балтийский исследователь» ушел их-под Новороссийска ни с чем?
— Берем паузу, чтобы «перезагрузиться». Подготовившись к поискам как можно лучше, продолжим. Изготовленные памятные таблички, которые планируется установить на каждом из затонувших эсминцев, ждут своего часа.
Вскоре после этой трагедии на Черноморском флоте родилась самодеятельная матросская песня. В ней есть такие слова: