что сочетала в себе методика музыкотерапии в германии
Музыкотерапия оказывает благотворное влияние на качество сна у пожилых
Введение. Инсомния является распространенной проблемой среди пожилых людей. Нарушение продолжительности и качества сна может приводить к ухудшению качества жизни, снижению когнитивных функций и физического здоровья. Согласно ранее проведенным эпидемиологическим исследованиям, от 40 до 70% пожилых людей страдают нарушениями сна. Нерешенные проблемы со сном у пожилых людей приводят к низкому качеству жизни, когнитивным нарушениям и эмоциональному стрессу, а также к ухудшению физических функций и повышенному риску падений.
Материалы и методы. В анализируемых исследованиях оценивалось влияние музыки на качество сна у лиц 60 лет и старше. В метаанализ были включены результаты 5 рандомизированных контролируемых исследований. Общий размер выборки всех исследований составил 288 человек. Сто сорок два участника были включены в группы музыкальной терапии, а 146 — в контрольную группу. Типы музыкального вмешательства включали живое исполнение ритмической музыки, 18 классических западных или китайских, медитативных, оркестровых, синтезаторных композиций, игру на арфе, фортепиано, джаз и так далее. Продолжительность прослушивания варьировалась от 30 минут до 1 часа в течение периода от 2 дней до 3 месяцев. Качество сна оценивалось с помощью индекса качества сна Питтсбурга (PSQI).
Результаты. У пожилых людей, которые слушали музыку, качество сна было значительно лучше, чем у контрольной группы (р = 0,003). Анализ подгрупп показал, что пожилые люди, слушавшие успокаивающую музыку, добились более эффективного улучшения качества сна, чем те, кто слушал ритмичную музыку (р = 0,0002). Кроме того, прослушивание музыки более 4 недель (р= 0,02) может быть эффективным инструментом для улучшения качества сна.
Заключение. Музыкотерапия безопасна, проста в применении и может эффективно улучшить качество сна у пожилых людей, особенно у тех, кто слушает более успокаивающую музыку в течение как минимум четырех недель.
Что сочетала в себе методика музыкотерапии в германии
Московский научно-практический центр детской психоневрологии, Москва
Московский научно-практический центр детской психоневрологии, Москва
Московский научно-практический центр детской психоневрологии, Москва
Поликлиника восстановительного лечения #7
Возможность использования музыкотерапии в неврологии на примере рассеянного склероза
Журнал: Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2016;116(2-2): 74-77
Бойко Е. А., Иванчук Е. В., Гунченко М. М., Батышева Т. Т. Возможность использования музыкотерапии в неврологии на примере рассеянного склероза. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2016;116(2-2):74-77.
Boiko E A, Ivanchuk E V, Gunchenko M M, Batysheva T T. The possibility of using music therapy in neurology on the example of multiple sclerosis. Zhurnal Nevrologii i Psikhiatrii imeni S.S. Korsakova. 2016;116(2-2):74-77.
https://doi.org/10.17116/jnevro20161162274-77
Московский научно-практический центр детской психоневрологии, Москва
Обзор исследований, касающихся музыкотерапии, свидетельствует о ее важной роли в немедикаментозном лечении больных с острыми и хроническими заболеваниями, в том числе с демиелинизирующими. Существующие исследования показывают эффективность музыкотерапии в отношении улучшения социальных навыков больных, улучшения когнитивных функций, снижения выраженности депрессии и тревоги, а также улучшения сна и снижения болевых ощущений у больных рассеянным склерозом.
Московский научно-практический центр детской психоневрологии, Москва
Московский научно-практический центр детской психоневрологии, Москва
Московский научно-практический центр детской психоневрологии, Москва
Поликлиника восстановительного лечения #7
Музыкотерапия — психотерапевтический метод, используемый для восстановления, поддержания психического и физического здоровья и содействия его укреплению [1]. Особенно большое место этот метод занимает при немедикаментозном лечении хронических соматических болезней и заболеваний нервной системы.
В настоящее время музыкотерапия развивается как интегративная дисциплина на стыке нейрофизиологии, рефлексологии, психологии, музыковедения. В европейских странах, в частности в Германии, активно изучается теоретический аспект музыкотерапии, в то время как в США этот метод развивается больше в практическом аспекте [2]. Определенный вклад в развитие музыкотерапии внесли и отечественные ученые. Напомним, что на рубеже XIX—XX вв.еков в исследованиях В.М. Бехтерева, И.М. Догеля, И.Р. Тарханова были приведены данные о благотворном действии музыки на ЦНС и функцию других систем организма.
Большое значение придается воздействию музыки на психику человека. Предполагается, что под влиянием музыкотерапии пациент должен приобрести возможность свободней и эффективней функционировать в окружающем мире, а также достичь большей психической и физической стабильности [3].
При реализации описанного эффекта квалифицированный музыкотерапевт решает терапевтические задачи совместно с лечащим врачом при участии пациента. Музыкотерапия в этом случае является как частью психотерапевтического процесса, так и самостоятельным методом.
Музыкотерапию разделяют на три основные формы: рецептивную, активную, интегративную [4].
Рецептивная (пассивная) музыкотерапия. В ходе такой формы терапии пациент не принимает активного участия в процессе музыкотерапевтического сеанса, занимая позицию слушателя. В зависимости от этапа лечения или психического состояния пациента ему предлагают прослушать те или иные музыкальные композиции, созвучия, звуки [1]. Существует три вида рецептивной музыкотерапии: коммуникативная (совместное прослушивание музыки, направленное на поддержание взаимных контактов, взаимопонимания и доверия); реактивная (направленная на достижения катарсиса); регулятивная (способствует снижению нервно-психического напряжения).
Активная музыкотерапия основывается на активной музыкальной деятельности пациента: воспроизведении, фантазировании, импровизации. Для этого могут быть использованы как различные инструменты, так и человеческий голос. Известно, что пение эффективно при лечении нарушений речи, в том числе для управления дыханием и ритмом речи пациента, улучшения артикуляции [5], в то время как для восстановления координации движений используется музицирование на инструментах, в том числе игра в ансамбле.
Интегративная музыкотерапия сочетает музыку с другими видами искусства. Пациентам предлагаются создание стихов и рассказов после прослушивания музыки; пантомима, пластическая драматизация под музыку, музыкально-подвижные игры; рисование и лепка, песочная терапия под музыку [6].
Различают следующие основные направления лечебного действия музыкотерапии: 1. Регулирующее влияние на психовегетативные процессы; 2. Развитие навыков межличностного общения (коммуникативных функций и способностей); 3. Эмоциональное активирование в ходе вербальной психотерапии; 4. Повышение эстетических потребностей.
Физиологическое воздействие музыки на организм человека обосновывают тем, что нервная система, а с ней и мускулатура способны усваивать ритм. Музыка как ритмический раздражитель стимулирует физиологические процессы организма, происходящие ритмично как в двигательной, так и вегетативной сферах. Ритмы отдельных органов человека всегда соразмерны. Ритмические движения представляют собой единую функциональную систему, двигательный стереотип. Согласно данным исследований, отдельные элементы музыки (ритм, тональность) способны вызывать состояния, адекватные характеру раздражителя: минорные тональности оказывают депрессивный эффект; быстрые пульсирующие ритмы действуют возбуждающе, вызывают отрицательные эмоции; мягкие ритмы, консонансы успокаивают; диссонансы возбуждают [3].
Во многих источниках отмечается, что музыка может быть использована в целях коррекции личностного развития, в том числе для регуляции психосоматических и психоэмоциональных процессов [7].
Психологическими механизмами благоприятного воздействия музыкотерапии считаются: релаксация, катарсис (эмоциональная разрядка, регулирование эмоционального состояния, избавление от гнетущих чувств), облегчение осознания собственных переживаний, конфронтация с жизненными проблемами, повышение социальной активности, приобретение новых средств эмоциональной экспрессии, облегчение формирования новых отношений и установок. Седативная (релаксационная) функция достигается посредствам специально организованной музыкальной деятельности, благодаря чему снимается мышечное и эмоциональное напряжение, восстанавливаются физические и эмоциональные силы. Для достижения стимулирующей функции используется мажорная ритмичная танцевальная музыка, в результате происходит мобилизация и активизация физических и эмоциональных возможностей человека [8].
Широкое распространение получили групповые формы музыкотерапии. Чаще всего в лечебной практике используется рецептивная музыкотерапия с ориентацией на коммуникативные задачи. В ходе занятия группа прослушивает специально подобранные музыкальные произведения, после чего обсуждает собственные переживания, воспоминания, фантазии, возникшие в ходе прослушивания. Программы музыкальных произведений разрабатываются по принципу постепенного изменения настроения, динамики и темпа композиций, с учетом их различной эмоциональной нагрузки. Активный вариант музыкотерапии также используется в групповой работе. Он представляет собой терапевтически направленную, активную музыкальную деятельность, в ходе которой участники терапии могут играть на различных музыкальных инструментах (вступать в музыкальный диалог друг с другом, проигрывать определенные ситуации и темы) или петь хором [1, 2].
Перечисленные выше виды музыкотерапии не имеют ограничений по возрасту и не зависят от музыкальных способностей. Могут применяться при коррекции эмоциональных нарушений, осложнений, связанных с возрастным развитием, в том числе при работе с преодолением поведенческих проблем у детей с умственными или физическими отклонениями [5]. Так, например, во многих зарубежных реабилитационных программах предусмотрены программы, направленные на реабилитацию детей с ранним детским аутизмом (РДА) [9—12]. Описываются также случаи применения музыкотерапии как средства педагогического регулирования эмоционального состояния детей — как младших школьников с проблемами в развитии, так и подростков с девиантным поведением [10].
Данные литературы [13] свидетельствуют также о том, что применение музыкотерапии способствует положительной динамике при лечении и реабилитации взрослых с острыми и хроническими неврологическими заболеваниями, в том числе демиелинизирующими [13].
В одном из первых больших исследований на обсуждаемую тему, опубликованном в 1989 г., авторы оценивали эффективность групповой музыкальной терапии при рассеянном склерозе (РС) на протяжении 2 лет у 225 пациентов, которые принимали участие в групповой музыкальной терапии в течение 4—6 нед [14]. Основными темами групповых курсов были проблемы, связанные с РС, например недееспособность, неуверенность, тревожность, депрессия, низкая самооценка и т. д. Полученные в ходе исследования данные указывают на то, что групповая музыкальная терапия может применяться не только в качестве метода психологической поддержки, но и как самостоятельная стратегия преодоления стресса и бытовых проблем, вызванных основным заболеванием. В другом исследовании [15] оценивали влияние музыкотерапии на силу дыхательной мускулатуры у тяжело больных РС, имеющих риск развития пневмонии из-за слабости дыхания. Обсуждаются результаты наблюдения за 20 больными (10 пациентов в активной группе, 10 — в контрольной). Отмечено повышение силы дыхательных мышц у 8 из 10 больных в активной группе, хотя статистически достоверного отличия от группы сравнения получено не было из-за малого числа наблюдений [15].
Еще в одном исследовании, проведенном в Германии, эффективность активной музыкальной терапии при лечении РС изучали по влиянию на депрессию и тревожность, динамике по шкалам самооценки и оценки качества жизни, а также по когнитивным и функциональным параметрам. Включены результаты наблюдения за 20 больными РС в возрасте от 29 до 47 лет (10 больных в активной группе, которые получали 3 блока музыкотерапии в течение 1 года по 8—10 сеансов, 10 пациентов составили контрольную группу). Показатели нейропсихологического тестирования оценивали до и через 3 мес после курса. С течением времени в активной группе, получавшей музыкотерапию, авторы наблюдали существенные улучшения по показателям самооценки, выраженности депрессии и тревожных состояний [16].
В опубликованном в 2006 г. обзоре [17] были обобщены результаты 7 опубликованных к тому времени контролируемых исследований использования музыкотерапии при Р.С. Авторы отметили, что все исследования тогда носили предварительный, пилотный характер. Тем не менее результаты всех исследований однозначно указывают на уменьшение депрессии и тревожности. Бо́льшая польза музыкотерапии в психосоциальном и эмоциональном плане отмечена именно при комплексном ведении пациентов с РС.
Проведен ряд контролируемых исследований по применению музыкотерапии у больных РС. В США была проведена серия исследований [18, 19] влияния музыкотерапии как мнемонического приема на когнитивные функции больных Р.С. Первое исследование показало, что музыкальные мнемотехники могут облегчить обучение пациентов [18]. В другом исследовании сравнивали эффекты запоминания у 38 больных, причем 20 из них запоминали с использованием музыки, а 18 — только речи. Корреляционный анализ показал, что у пациентов с РС музыкальная поддержка запоминания оказалась более эффективной, чем речевая [19]. В одном из последних исследований [20] изучали музыкальную идентичность пациентов с РС для оценки психологического состояния больных. Авторы описывают метод «музыкальной автобиографии», который представляет собой эффективный терапевтический инструмент, с помощью которого пациенты описывают себя. Использование этой техники помогает в восстановлении самоидентичности и повышает качество жизни пациентов с Р.С. Восемь взрослых пациентов были опрошены после выбора 10—15 музыкальных произведений, наиболее значимых для них. Было установлено, что по музыкальным предпочтениям больных характеризуют личные, социальные, временны́е и межличностные особенности. Показано также [21], что напоминание пациентам с РС музыкальной истории улучшает их самочувствие и осведомленность, а также обеспечивает альтернативный путь самовыражения, активизируя и улучшая аффективную память и способствуя достижению чувства целостности.
На практике доказано, что музыкальная терапия может способствовать облегчению болевого синдрома и уменьшению нервного напряжения больного. Так, исследование австрийских ученых [22] показывает, что использование музыкотерапии в сочетании с расслабляющими упражнениями эффективно влияет на процесс выздоровления. Больные (65 человек в возрасте от 21 года до 68 лет), страдающие хроническими болями после операции, прослушивали определенную музыку по 25 мин в день в течение 3 нед. По окончании исследования пациенты отметили улучшение сна и снижение болевых ощущений.
Известно, что прослушивание музыки позволяет снять напряжение, что может способствовать облегчению болевых ощущений. В одном из последних исследований [23], проведенном авторами из Германии и Великобритании, изучалось влияние музыкотерапии на состояние женщин с синдромом фибромиалгии. В исследовании принимали участие 30 женщин, средний возраст которых составлял 50 лет. Испытуемые прослушивали определенную музыку 5 раз в день в течение 2 нед. Результаты исследования подтвердили, что прослушивание музыки с целью активации или расслабления увеличивает контроль над восприятием боли. Авторы утверждают, что для достижения большего эффекта необходимы не только пассивное прослушивание музыки, но и музицирование, хоровое пение [23].
Методики музыкотерапии достаточно разнообразны и могут включать в различные программы, предусматривающие использование музыки не только в комплексной терапии, но и отдельно в качестве основного и ведущего фактора воздействия (прослушивание музыкальных произведений, индивидуальное и групповое музицирование).
«Важно подобрать правильную дозу»: как работают музыкальные терапевты и кого они лечат
«Афиша Daily» поговорила с одним из главных специалистов страны, который проводит занятия музыкальной терапии – Алисой Апрелевой – о том, где именно применяют музыку, чтобы лечить, и как к такой терапии относятся в России.
Что такое музыкальная терапия
Методы музыкальной терапии прекрасны тем, что не только эмоционально поддерживают человека, но и воздействуют целиком на его физиологию. В мозге нет отдельной «музыкальной зоны» — мелодия идет по тем же нейронным путям, которые обеспечивают такие жизненно важные функции, как язык, речь, моторика. Поэтому человек отзывается на ритм и начинает топать в такт, сам того не замечая. Это явление аудиторной синхронизации хорошо изучено. С изменением звуковых стимулов изменяется пульс, дыхание, темп функционирования организма.
Виды музыкотерапии
Занятия музыкальной терапией подразделяются на:
Цели и задачи музыкальной терапии
Занятия музыкальной терапией воздействуют на нас так же, как влюбленность, как удовольствие от еды или занятий спортом: она стимулирует выработку гормонов — дофамина, серотонина, окситоцина. Когда мы, например, снова и снова переслушиваем одну и ту же песню, это значит, что мозг хочет получить свою порцию удовольствия. Правда, в депрессивном состоянии люди часто слушают по кругу мрачную музыку, которая уводит их еще дальше. Допустим, если у человека суицидальные мысли, ему нужно пить по одной таблетке препарата, чтобы себя поддерживать, а он может взять и под воздействием грустной музыки выпить весь пузырек.
Именно для того, чтобы контролировать такие моменты, нужен музыкальный терапевт: он должен быть рядом, подобрать правильную первую дозу музыки, которая отражает состояние пациента и помогает ему пройти через него, а потом по чуть-чуть вводить другую музыку, которая переключит на другие эмоции. Это называется изометрический принцип: ты присоединяешься к состоянию человека, а потом выводишь его в нужное.
Методика проведения терапии
Занятие проводится в большой комнате в течение 15-30 минут 2 раза в неделю. Сеансы проводятся в любое время дня при нормальной громкости музыки. Музыкальные композиции составляются таким образом, чтобы постепенно изменять настроение, динамику и тему. С целью закрепления результата после каждой композиции пациент обсуждает с врачом свои переживания, эмоции и чувства. Как правило, на занятиях музыкальной терапией прослушивается три композиции: первая настраивает на сеанс, с более спокойным настроением и ритмом; вторая – самая динамичная и эмоциональная – помогает стимулировать воспоминания из прошлого и улучшает настроение; третья, заключительная, зависит от настроя пациента (релаксирующая для расслабления или бодрая для заряда эмоциями). После сеанса пациент защищен от стрессов, избавляется от комплексов, думает позитивно, находится в гармонии с собой.
Кому показана терапия и какой от нее результат?
Занятия музыкальной терапией активно применяются в следующих случаях:
При болезни Альцгеймера происходят физические изменения в головном мозге — повреждается прежде всего кора, то есть его верхняя часть, которая отвечает за принятие решений, социализацию, мыслительный процесс. При этом древняя лимбическая система, где сосредоточена вся наша эмоциональная жизнь, затронута меньше, и музыка может «огибать» все нарушенные участки мозга, чтобы воздействовать непосредственно на человека.
Появляется блеск в глазах, осмысленность, самосознание. Музыка возвращает человеку его личность — и он снова начинает общаться «изнутри», а не на автомате. Восстанавливается структура его дня, возможность полноценно контактировать с окружающими.
В течение нескольких месяцев мы с коллегами работали над пилотной программой занятий музыкальной терапией в сети пансионатов Senior Group в Москве — и теперь у их резидентов есть регулярный доступ к этой услуге.
Восстановление после операций
Известно, что в постоперационный период занятия музыкальной терапией могут частично замещать седативные препараты. Воздействию музыкальной терапии посвящено множество научных исследований и кокрейновские обзоры (Cochrane Collaboration — международная некоммерческая организация, изучающая эффективность медицинских технологий по строгой систематизированной методологии. Официально сотрудничает с Всемирной организацией здравоохранения. — Прим. ред.)
Можно воспроизвести на инструментах какой-то паттерн, повторяющийся в жизни человека, и это даст ему возможность посмотреть на ситуацию со стороны. Музыка не может, конечно, заменить психоаналитика: если мы забиваем тревожность какими-то способами, мы сделаем только хуже. Но так как человеку может быть показано медикаментозное лечение вместе с психотерапией, ему может быть полезна и музыка: кому-то может хватить и правильно подобранной музыки, начинающей звучать за час до сна.
Сейчас я занимаюсь проектом Remedywave, где мы с коллегами пытаемся автоматизировать музыкально-терапевтические алгоритмы, чтобы можно было применять их в повседневной жизни. Нас окружают потоки доступной, разнообразной музыки, но порой бывает сложно даже вспомнить мелодию, после которой мы обычно чувствуем себя хорошо. Наш проект будет подбирать композиции автоматически.
Для собственных родов я заготовила всякие музыкальные штуки, но в процессе выяснилось, что они не подходят. В итоге мои дети появлялись на свет под звуки океана. Сейчас, когда я работаю с методиками подбора музыки для родов, всегда понимаю, что нужно иметь запасной вариант.
В назначении занятий музыкальной терапии мы всегда говорим про очень конкретные медицинские цели, которых нужно достичь. В родах есть свои фазы, и на каждой — свои цели. Во время схваток хорошо бы успокоиться, а когда наступает более активный этап, ритмичная деятельность, то музыка может помочь справиться с болью и ускорить процесс — здесь нужно что-то более драйвовое. В идеале, конечно, чтобы музыкальный терапевт присутствовал на родах, но такое далеко не всегда возможно.
Помощь людям с БАС
В музыкальной терапии важна не только практика, но и научная методика. Уже год я работаю в Anglia Ruskin University в Кембридже над докторской диссертацией, в ходе которой разрабатываю протокол для поддержания дыхания, глотания и речи людей с боковым амиотрофическим склерозом (БАС). Это страшное заболевание, при котором постепенно теряешь способность двигаться, говорить, дышать: Стивен Хокинг прожил с ним долго, но его случай — скорее исключение. В среднем люди с БАС живут 3–5 лет. В России им помогает фонд «Живи сейчас», с подопечными которого мы работаем при поддержке гранта от Фонда президентских грантов. Наше исследование успело получить поддержку Фонда Стивена Хокинга, но сейчас я озабочена поиском средств на новый этап исследования. Так что моя жизнь — мозаика разных потребностей, проектов и целей, и это немножко неспокойно.
Пять лет назад я начала работать над образовательной инициативой «Музтерапевт.ру», и за это время вокруг проекта собралась сильная команда — он стал платформой для общения российских и зарубежных специалистов, заинтересованных в терапевтическом применении музыки.
Поддержка пациентов и их родственников
Последние три года я работала в онкологической клинике в Бостоне, в отделении химиотерапии. Там есть комната ожидания, где пациенты ждут приема, сеанса химиотерапии, ждут новостей от врача. У человека в этот момент очень хрупкое состояние. Я просто сидела там и импровизировала: на гитаре, на индийской флейте, на барабанах, стараясь отразить настроение людей, поддержать и заодно показать, что здесь не только яды и белые халаты. Потом я заходила в отделение, где пациенты сидели в креслах и получали «химию», и предлагала: «Не хотите ли вы немного музыки?» Или спрашивала: «Вы знаете о том, что такое музыкальная терапия?» С этих вопросов начиналось терапевтическое взаимодействие. Еще я вела клиническую практику студентов Беркли в отделении психиатрии и в инклюзивных классах.
Как к музыкальной терапии относятся в России?
В России нередко методы музыкальной терапии воспринимаются как какое-то приложение к психотерапии или ответвление от нее, что совсем неверно: это отдельная наука. У нас пока нет системы высшего образования и сертификации для музыкальных терапевтов. Есть несколько курсов в рамках повышения квалификации семинары. Те немногие специалисты, что есть, работают, как правило, в узких сферах: с особыми детьми, в психотерапии. Найти специалиста порой бывает непросто. Наш проект позволяет получить бесплатную, достоверную информацию о занятиях музыкальной терапией, предлагает ресурсы для специалистов, применяющих музыку терапевтически, музыкантов-волонтеров, медиков, психологов и всех интересующихся этим видом терапии.
© Из личного архива Алисы Апрелевой
Как приходят к музыкальной терапии?
Годы, когда я формировалась, пришлись на 1990-е. Я много времени проводила в поисках слов и звуков, которые могли бы как-то отобразить окружавший нас хаос. Написание песен стало для меня способом осознания происходящего. В детстве я мечтала быть врачом, а по вечерам выступать в цирке, но мне говорили, что это невозможно: родители хотели, чтобы я была юристом. В результате я стала судебным лингвистом, но продолжала заниматься музыкой. Днем, как говорят американцы, у меня была dayjob, а вечером — настоящая жизнь.
Если в 1970–1980-е в андеграунде происходило что-то причудливое и очень интересное, существовала настоящая контркультура, то в 1990-е все это уже стало неактуально. Были люди, которые по инерции продолжали андеграундную традицию, но смысла в противостоянии системе уже не было. Мы с единомышленниками придумали себе название — оверграунд, много выступали на фестивалях, но просуществовало все это недолго.
На пике своей андеграундной «карьеры», в 2004 году, я оказалась в Америке — просто встретила человека, с которым уехала «на край земли». Я надеялась вернуться: мне казалось, что я не смогу там прижиться, а никакой american dream у меня не было, но в результате именно она со мной и произошла.
Сначала я долго не знала, что делать, и два года молчала: оторванная от привычной среды, я пыталась завязать новые отношения с музыкой. Однажды в гостях у фольклорной певицы Юлианы Светличной я прикоснулась к виолончели: мне дали смычок, и я просто провалилась в звук на 40 минут. Потом я завела какую-то не очень хорошую, но свою виолончель — сидела, играла, играла, играла и искала звук. Я поняла, что мне нравится соединять виолончель со звуком голоса и уже не опираться так на текст, как это было в андеграундной традиции.
Как становятся музыкальным терапевтом?
Затем я окончила курсы кинокомпозиторов в Сиэтле. Свою дипломную работу я делала по документальному фильму о женщине, которая сражалась с раком. Болезнь была неизлечимой, фильм снимала ее дочка — тема печальная, но материал получился очень светлым. Меня зацепила эта работа, и тут кто-то из однокурсников на занятии спросил, слышала ли я про музыкальную терапию. Я стала исследовать тему и почти сразу поняла, что это мое. Я и раньше много думала о том, как на человека воздействует музыка даже помимо его воли. Мои размышления закончились тем, что я отправилась поступать в музыкальный колледж Беркли в Бостоне, на отделение музыкальной терапии.
Я не верила, что меня возьмут, — ощущала такое русское уныние. Я проходила прослушивание как «поющая виолончелистка», и, наверное, это заинтересовало экзаменаторов. В итоге я поступила. Но тогда же случился кризис 2008 года: нам периодически не хватало денег на еду, и тем более на переезд из Сиэтла в Бостон. Так что я отложила решение на год. Спустя это время ситуация не сильно улучшилась, так что я взяла государственный кредит и поехала.
В американской системе образования все совсем не так, как у нас, когда ты делаешь выбор в 16 лет и потом следуешь прописанной схеме. Тут можно поступить в вуз и собирать себе программу как из кирпичиков: изучать индийские раги или тяжелый металл, джазовую гармонию или классическую музыку, часть курса посвятить занятиям музыкальной терапии, а часть — электронной композиции.
Что успокаивает самих музыкальных терапевтов
Интенсивный темп жизни и профессиональное выгорание недавно привели к пониманию, что мне не хватает очень важного элемента: я использую музыку как средство помощи другим, но перестала писать музыку, взаимодействовать с музыкантами, играть концерты. Стою у колодца, черпаю воду для других и не замечаю, как от жажды пересыхают мои собственные губы, как слабеют руки. Выражение себя через живой звук — очень мощный ресурс. Я снова поменяла инструмент: пишу новые песни, аккомпанируя себе на фортепиано. Стараюсь проводить минимум полтора часа в день за этой работой. Надеюсь представить новую программу музыкальной терапии в Бостоне, Нью-Йорке и Москве в начале следующего года.
Лично меня успокаивает Арво Пярт (советский и эстонский композитор. — Прим. ред.). В окружающем шуме мира его музыка — как камертон. Он умеет слушать тишину. Для меня Пярт из той же метафизической местности, что и Бах. Бах более плотный, под него я вожу машину: он помогает мне сфокусироваться и утешает. Когда появляется нужная музыка — это как будто кто-то подошел, обнял тебя или накрыл одеялом. Мне кажется, важно, чтобы люди помогали друг другу в этом: если мои дети видят, что я не в ресурсном состоянии, они аккуратненько нажимают кнопочку. Знают, что это работает. Поэтому занятия музыкальной терапией – важный этап в восстановлении нормального психического состояния человека.
Что такое музыкальная терапия
Музыка прекрасна тем, что не только эмоционально поддерживает человека, но и воздействует целиком на его физиологию. В мозге нет отдельной «музыкальной зоны» — мелодия идет по тем же нейронным путям, которые обеспечивают такие жизненно важные функции, как язык, речь, моторика. Поэтому человек отзывается на ритм и начинает топать в такт, сам того не замечая. Это явление аудиторной синхронизации хорошо изучено. С изменением звуковых стимулов изменяется пульс, дыхание, темп функционирования организма.
Музыка воздействует так же, как влюбленность, как удовольствие от еды или занятий спортом: она стимулирует выработку гормонов — дофамина, серотонина, окситоцина. Когда мы, например, снова и снова переслушиваем одну и ту же песню, это значит, что мозг хочет получить свою порцию удовольствия. Правда, в депрессивном состоянии люди часто слушают по кругу мрачную музыку, которая уводит их еще дальше. Допустим, если у человека суицидальные мысли, ему нужно пить по одной таблетке препарата, чтобы себя поддерживать, а он может взять и под воздействием грустной музыки выпить весь пузырек. Для того чтобы контролировать такие моменты, нужен музыкальный терапевт: он должен быть рядом, подобрать правильную первую дозу музыки, которая отражает состояние пациента и помогает ему пройти через него, а потом по чуть-чуть вводить другую музыку, которая переключит на другие эмоции. Это называется изометрический принцип: ты присоединяешься к состоянию человека, а потом выводишь его в нужное.
Болезнь Альцгеймера
При болезни Альцгеймера происходят физические изменения в головном мозге — повреждается прежде всего кора, то есть его верхняя часть, которая отвечает за принятие решений, социализацию, мыслительный процесс. При этом древняя лимбическая система, где сосредоточена вся наша эмоциональная жизнь, затронута меньше, и музыка может «огибать» все нарушенные участки мозга, чтобы воздействовать непосредственно на человека.
Появляется блеск в глазах, осмысленность, самоосознание. Музыка возвращает человеку его личность — и он снова начинает общаться «изнутри», а не на автомате. Восстанавливается структура его дня, возможность полноценно контактировать с окружающими.
В течение нескольких месяцев мы с коллегами работали над пилотной программой музыкальной терапии в сети пансионатов Senior Group в Москве — и теперь у их резидентов есть регулярный доступ к этой услуге.
Восстановление после операций
Известно, что в постоперационный период музыкальная терапия может частично замещать седативные препараты. Воздействию музыкальной терапии посвящено множество научных исследований и кокрейновские обзоры (Cochrane Collaboration — международная некоммерческая организация, изучающая эффективность медицинских технологий по строгой систематизированной методологии. Официально сотрудничает с Всемирной организацией здравоохранения. — Прим. ред.)
Психотерапия
Можно воспроизвести на инструментах какой-то паттерн, повторяющийся в жизни человека, и это даст ему возможность посмотреть на ситуацию со стороны. Музыка не может, конечно, заменить психоаналитика: если мы забиваем тревожность какими-то способами, мы сделаем только хуже. Но так же, как человеку может быть показано медикаментозное лечение вместе с психотерапией, ему может быть полезна и музыка: кому-то может хватить и правильно подобранной музыки, начинающей звучать за час до сна.
Сейчас я занимаюсь проектом Remedywave, где мы с коллегами пытаемся автоматизировать музыкально-терапевтические алгоритмы, чтобы можно было применять их в повседневной жизни. Нас окружают потоки доступной, разнообразной музыки, но порой бывает сложно даже вспомнить мелодию, после которой мы обычно чувствуем себя хорошо. Наш проект будет подбирать композиции автоматически.
Для собственных родов я заготовила всякие музыкальные штуки, но в процессе выяснилось, что они не подходят. В итоге мои дети появлялись на свет под звуки океана. Сейчас, когда я работаю с методиками подбора музыки для родов, всегда понимаю, что нужно иметь запасной вариант.
В музыкальной терапии мы всегда говорим про очень конкретные медицинские цели, которых нужно достичь. В родах есть свои фазы, и на каждой — свои цели. Во время схваток хорошо бы успокоиться, а когда наступает более активный этап, ритмичная деятельность, то музыка может помочь справиться с болью и ускорить процесс — здесь нужно что-то более драйвовое. В идеале, конечно, чтобы музыкальный терапевт присутствовал на родах, но такое далеко не всегда возможно.
Помощь людям с БАС
В музыкальной терапии важна не только практика, но и научная составляющая. Уже год я работаю в Anglia Ruskin University в Кембридже над докторской диссертацией, в ходе которой разрабатываю протокол для поддержания дыхания, глотания и речи людей с боковым амиотрофическим склерозом (БАС). Это страшное заболевание, при котором постепенно теряешь способность двигаться, говорить, дышать: Стивен Хокинг прожил с ним долго, но его случай — скорее исключение. В среднем люди с БАС живут 3–5 лет. В России им помогает фонд «Живи сейчас», с подопечными которого мы работаем при поддержке гранта от Фонда президентских грантов. Наше исследование успело получить поддержку Фонда Стивена Хокинга, но сейчас я озабочена поиском средств на новый этап исследования. Так что моя жизнь — мозаика разных потребностей, проектов и целей, и это немножко неспокойно.
Пять лет назад я начала работать над образовательной инициативой «Музтерапевт.ру», и за это время вокруг проекта собралась сильная команда — он стал платформой для общения российских и зарубежных специалистов, заинтересованных в терапевтическом применении музыки.
Поддержка пациентов и их родственников
Последние три года я работала в онкологической клинике в Бостоне, в отделении химиотерапии. Там есть комната ожидания, где пациенты ждут приема, сеанса химиотерапии, ждут новостей от врача. У человека в этот момент очень хрупкое состояние. Я просто сидела там и импровизировала: на гитаре, на индийской флейте, на барабанах, стараясь отразить настроение людей, поддержать и заодно показать, что здесь не только яды и белые халаты. Потом я заходила в отделение, где пациенты сидели в креслах и получали «химию», и предлагала: «Не хотите ли вы немного музыки?» Или спрашивала: «Вы знаете о том, что такое музыкальная терапия?» С этих вопросов начиналось терапевтическое взаимодействие. Еще я вела клиническую практику студентов Беркли в отделении психиатрии и в инклюзивных классах.
Как к музыкальной терапии относятся в России
В России нередко музыкальная терапия воспринимается как какое-то приложение к психотерапии или ответвление от нее, что совсем неверно: это отдельная наука. У нас пока нет системы высшего образования и сертификации для музыкальных терапевтов. Есть несколько курсов в рамках повышения квалификациии семинары. Те немногие специалисты, что есть, работают, как правило, в узких сферах: с особыми детьми, в психотерапии. Найти специалиста порой бывает непросто. Наш проект позволяет получить бесплатную, достоверную информацию о музыкальной терапии, предлагает ресурсы для специалистов, применяющих музыку терапевтически, музыкантов-волонтеров, медиков, психологов и всех интересующихся этим видом терапии.
Годы, когда я формировалась, пришлись на 1990-е. Я много времени проводила в поисках слов и звуков, которые могли бы как-то отобразить окружавший нас хаос. Написание песен стало для меня способом осознания происходящего. В детстве я мечтала быть врачом, а по вечерам выступать в цирке, но мне говорили, что это невозможно: родители хотели, чтобы я была юристом. В результате я стала судебным лингвистом, но продолжала заниматься музыкой. Днем, как говорят американцы, у меня была dayjob, а вечером — настоящая жизнь.
Если в 1970–1980-е в андеграунде происходило что-то причудливое и очень интересное, существовала настоящая контркультура, то в 1990-е все это уже стало неактуально. Были люди, которые по инерции продолжали андеграундную традицию, но смысла в противостоянии системе уже не было. Мы с единомышленниками придумали себе название — оверграунд, много выступали на фестивалях, но просуществовало все это недолго.
На пике своей андеграундной «карьеры», в 2004 году, я оказалась в Америке — просто встретила человека, с которым уехала «на край земли». Я надеялась вернуться: мне казалось, что я не смогу там прижиться, а никакой american dream у меня не было, но в результате именно она со мной и произошла.
Сначала я долго не знала, что делать, и два года молчала: оторванная от привычной среды, я пыталась завязать новые отношения с музыкой. Однажды в гостях у фольклорной певицы Юлианы Светличной я прикоснулась к виолончели: мне дали смычок, и я просто провалилась в звук на 40 минут. Потом я завела какую-то не очень хорошую, но свою виолончель — сидела, играла, играла, играла и искала звук. Я поняла, что мне нравится соединять виолончель со звуком голоса и уже не опираться так на текст, как это было в андеграундной традиции.
© Из личного архива Алисы Апрелевой
Как приходят к музыкальной терапии
Годы, когда я формировалась, пришлись на 1990-е. Я много времени проводила в поисках слов и звуков, которые могли бы как-то отобразить окружавший нас хаос. Написание песен стало для меня способом осознания происходящего. В детстве я мечтала быть врачом, а по вечерам выступать в цирке, но мне говорили, что это невозможно: родители хотели, чтобы я была юристом. В результате я стала судебным лингвистом, но продолжала заниматься музыкой. Днем, как говорят американцы, у меня была dayjob, а вечером — настоящая жизнь.
Если в 1970–1980-е в андеграунде происходило что-то причудливое и очень интересное, существовала настоящая контркультура, то в 1990-е все это уже стало неактуально. Были люди, которые по инерции продолжали андеграундную традицию, но смысла в противостоянии системе уже не было. Мы с единомышленниками придумали себе название — оверграунд, много выступали на фестивалях, но просуществовало все это недолго.
На пике своей андеграундной «карьеры», в 2004 году, я оказалась в Америке — просто встретила человека, с которым уехала «на край земли». Я надеялась вернуться: мне казалось, что я не смогу там прижиться, а никакой american dream у меня не было, но в результате именно она со мной и произошла.
Сначала я долго не знала, что делать, и два года молчала: оторванная от привычной среды, я пыталась завязать новые отношения с музыкой. Однажды в гостях у фольклорной певицы Юлианы Светличной я прикоснулась к виолончели: мне дали смычок, и я просто провалилась в звук на 40 минут. Потом я завела какую-то не очень хорошую, но свою виолончель — сидела, играла, играла, играла и искала звук. Я поняла, что мне нравится соединять виолончель со звуком голоса и уже не опираться так на текст, как это было в андеграундной традиции.
Как становятся музыкальным терапевтом
Затем я окончила курсы кинокомпозиторов в Сиэтле. Свою дипломную работу я делала по документальному фильму о женщине, которая сражалась с раком. Болезнь была неизлечимой, фильм снимала ее дочка — тема печальная, но материал получился очень светлым. Меня зацепила эта работа, и тут кто-то из однокурсников спросил, слышала ли я про музыкальную терапию. Я стала исследовать тему и почти сразу поняла, что это мое. Я и раньше много думала о том, как на человека воздействует музыка даже помимо его воли. Мои размышления закончились тем, что я отправилась поступать в музыкальный колледж Беркли в Бостоне, на отделение музыкальной терапии.
Я не верила, что меня возьмут, — ощущала такое русское уныние. Я проходила прослушивание как «поющая виолончелистка», и, наверное, это заинтересовало экзаменаторов. В итоге я поступила. Но тогда же случился кризис 2008 года: нам периодически не хватало денег на еду, и тем более на переезд из Сиэтла в Бостон. Так что я отложила решение на год. Спустя это время ситуация не сильно улучшилась, так что я взяла государственный кредит и поехала.
В американской системе образования все совсем не так, как у нас, когда ты делаешь выбор в 16 лет и потом следуешь прописанной схеме. Тут можно поступить в вуз и собирать себе программу как из кирпичиков: изучать индийские раги или тяжелый металл, джазовую гармонию или классическую музыку, часть курса посвятить музыкальной терапии, а часть — электронной композиции.
Что успокаивает самих музыкальных терапевтов
Интенсивный темп жизни и профессиональное выгорание недавно привели к пониманию, что мне не хватает очень важного элемента: я использую музыку как средство помощи другим, но перестала писать музыку, взаимодействовать с музыкантами, играть концерты. Стою у колодца, черпаю воду для других и не замечаю, как от жажды пересыхают мои собственные губы, как слабеют руки. Выражение себя через живой звук — очень мощный ресурс. Я снова поменяла инструмент: пишу новые песни, аккомпанируя себе на фортепиано. Стараюсь проводить минимум полтора часа в день за этой работой. Надеюсь представить новую программу в Бостоне, Нью-Йорке и Москве в начале следующего года.
Лично меня успокаивает Арво Пярт (советский и эстонский композитор. — Прим. ред.). В окружающем шуме мира его музыка — как камертон. Он умеет слушать тишину. Для меня Пярт из той же метафизической местности, что и Бах. Бах более плотный, под него я вожу машину: он помогает мне сфокусироваться и утешает. Когда появляется нужная музыка — это как будто кто-то подошел, обнял тебя или накрыл одеялом. Мне кажется, важно, чтобы люди помогали друг другу в этом: если мои дети видят, что я не в ресурсном состоянии, они аккуратненько нажимают кнопочку. Знают, что это работает.