Что означает зеленая зона в больнице
«Красная» и «зеленая» зоны отличаются только цветом краски: Профессор Воробьев назвал опасности лечения в ковидариях
28 ноября 2021, 09:00 — Общественная служба новостей — ОСН Смертность среди заболевших коронавирусной инфекцией продолжает расти. Зачастую люди умирают не от COVID-19, а от неправильного лечения осложнений и губительных условий в ковидариях. Этих смертей …
Смертность среди заболевших коронавирусной инфекцией продолжает расти. Зачастую люди умирают не от COVID-19, а от неправильного лечения осложнений и губительных условий в ковидариях. Этих смертей можно было бы избежать, тем более, что 90% ковидных пациентов не нуждается в госпитализации. Такое мнение Общественной службе новостей высказал доктор медицинских наук, профессор Павел Воробьев.
«Помещения, где проходит лечение больных COVID-19 не отвечает никаким санитарным требованиям. Это факт. Там нет вентиляции, правильного разделения потоков больных. А “красную” и “зеленую” зоны разделяет коридор. Отличие только в краске дверей», – отметил врач.
Специалист также раскритиковал сами методы лечения больных коронавирусом. По мнению профессора Воробьева, большая часть пациентов умирают не от COVID-19, а от осложнений, которые можно успешно лечить.
«Вот мы говорим о летальности тяжелых больных. При этом всем понятно, что умирают они не от ковида. Ковид – это семь-десять дней болезни, а далее идут осложнения. И вот эти осложнения никто толком лечить не хочет или не может, не умеет. Люди неделями лежат в тяжелом состоянии и потом умирают от каких-то других заболеваний: присоединившихся инфекций, нарушения функций органов и т.д. Это все лечится и хорошо известно как лечится. Я два года объясняю, как надо лечить последствия. А мне отвечают: мы не знаем, у нас нет предписаний, а в США таких рекомендаций нет. Ну раз нет – уезжайте в Америку и там лечите больных по их методам. У нас в России пациентов с такими осложнениями всегда лечили и они выздоравливали. А теперь мы вдруг не умеем этого делать», – посетовал специалист.
Напомним, что сам профессор Воробьев активно консультирует больных коронавирусной инфекцией посредством виртуального медицинского бюро. И обратившиеся к нему больные быстро выздоравливают.
«Примерно 30% обратившихся к нам – люди с тяжелой и средней тяжести заболевания. Мы им даем советы и они в основном лечатся сами, дома. У нас тоже есть пациенты, которые госпитализируются. Но все же ковидные госпитали – это не лучший способ лечения больных», – рассказал врач.
Профессор напомнил, что коечный фонд к концу 2019 года был значительно сокращен. Под ликвидацию попали и инфекционные больницы. Поэтому в стране пришлось спешно строить ковидарии. Хотя они не отвечают требованиям организации лечения инфекционных больных. Для них необходимо строить специализированные отделения.
«Да, у нас есть и ковидные бараки, и инфекционные госпитали. Но фактически новые инфекционные больницы для населения никто не открывал. Просто перепрофилировали существующие госпитали и говорят: теперь тут будут лечить ковидных больниц. То есть ситуация кардинальным образом не улучшается. Она как была сложной два года назад, такой же остается», – описал ситуацию Павел Воробьев.
При этом в медицинском сообществе давно бытует мнение, что ковидарии надо закрывать из-за их неправильной организации. Именно в этом, по мнению, например, эпидемиолога Гундарова, кроется высокая смертность ковидных больных. Но тогда встает вопрос, куда направлять таких пациентов.
Профессор Воробьев убежден, что большинству больных коронавирусом не требуется госпитализация.
«До 90% больных можно лечить дома. У нас зачастую людей увозят в ковидарии, убеждая, что им можно помочь только в больнице. Апеллируют высоким поражением легких на КТ. Но это не медицинские показания и даже не социальные. На самом процент “матового стекла” на снимке не имеет никакого отношения к реальному состоянию больного. У нас нет стандартизированных показаний для госпитализации. В других странах есть стандарты, а у нас только приказы – документы, с которыми нельзя работать. Во всем мире госпитализируют больных с функциональными недостаточностями, с признаками острого коронарного синдрома и т.д. Например, длительная высокая температура также не повод ложиться в больницу. Но повод начать серьезное лечение гормонами. Для этого не обязательно ехать в ковидарий», – убежден врач.
Ранее профессор Воробьев объяснил, почему закон о QR-кодах в России не примут. А вирусолог Чепурнов призвал ориентироваться только на количество антител к коронавирусу.
Зеленая и красная зоны: как врачи Института имени Склифосовского лечат инфицированных пациентов
Марьяна Шевцова
Московские стационары переоборудуют для лечения больных коронавирусом. Во вторник, 24 марта, корреспондент «Вечерней Москвы» побывала в НИИ скорой помощи имени Склифосовского, в котором уже открылись корпуса для зараженных инфекцией.
В кратчайшие сроки — всего за три дня — переоборудовали два действующих корпуса для тех, кто заболел коронавирусом или же поступил с подозрением на эту инфекцию. Помещения рассчитаны на 80 госпитальных и 26 реанимационных коек, в них работают более 200 медицинских работников.
В «зеленой» зоне идет привычная работа: врачи в белых халатах, посетители с передачами для пациентов. Но вход в «красную» зону посторонним строго запрещен. Туда могут попасть только специально обученные врачи. Прежде чем зайти, они надевают защитный костюм. Общение между медиками происходит по рации.
— Работаем посуточно, — рассказывает врач Наталья Столбова. — Иногда бывает, что подменяем коллег.
Работа в такой обстановке для всего медперсонала очень ответственная. Все врачи понимают, что от них зависит очень многое, поэтому готовы жертвовать личным временем, отдыхом, сном и даже возможностью поесть.
В работе очень помогают современные технологии. Благодаря Единой медицинской информационной аналитический системе врачи в «красной» зоне вводят в компьютер все полученные данные пациентов, а медики из «зеленой» зоны моментально видят их у себя на экране. Это и быстро, и безопасно.
— Когда пациент только поступает к нам, у него берут целый ряд анализов, — рассказывает ведущий научный сотрудник института Владимир Кулабухов. — Наша лаборатория обладает возможностью проводить анализы, результаты получаем в течение одного дня.
После того как у человека подтверждается или, наоборот, опровергается коронавирус, его тут же распределяют в соответствующее отделение.
— В зависимости от того, чем болеет пациент, он получает необходимое ему лечение, — уточняет Кулабухов.
В палатах для тех, кто находится на карантине, сделаны максимально возможные комфортные условия.
— Все палаты имеют собственный душ, туалет, везде есть бесплатный доступ к беспроводному интернету, компьютер с доступом в интернет, — отметил он.
Кроме того, больные получают трехразовое питание и могут перекусить тем, что им передадут родные.
Владимир Кулабухов добавил, что по принятым во всем мире стандартам анализы на коронавирус берут три раза: на первые, третьи и десятые сутки.
— Если они все отрицательные, то человека выписывают, — пояснил он.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Сергей Петриков, директор НИИ скорой помощи им. Склифосовского:
— Строители за три дня возвели санпропускники, полностью изменили в этом корпусе маршрутизацию — внутри теперь все разделено на грязные и чистые зоны, они не пересекаются между собой. Мы начали работать в пятницу, на данный момент практически все койки заполнены. Остаются большие резервы в реанимационных койках, потому что большая часть пациентов находится не в тяжелом состоянии. В данный момент всего два пациента у нас находятся на искусственной вентиляции легких. Я считаю, что лучше перебдеть. Город идет таким же путем. Меры, которые реализуются в Москве, идут с опережением. Столица очень серьезно подготовилась. Много стационаров готово к приему таких пациентов.
КСТАТИ
С пациентами работают мультидисциплинарные бригады врачей, в составе которых есть анестезиологи-реаниматологи, терапевты, пульмонологи, эпидемиологи и инфекционисты. В распоряжении медиков все необходимые медикаменты, мобильные системы обеззараживания помещений, средства индивидуальной защиты.
Пять признаков того, что вы переболели коронавирусной инфекцией
1. Самый главный и наиболее достоверный признак – это наличие значительных количеств антител класса G к COVID-19 в вашей крови спустя 10-12 дней от начала заболевания. Антитела класса G (или кратко: «IgG») – это антитела памяти, которые показывают, что наш иммунитет знаком с инфекцией. У пациентов, перенесших коронавирусную инфекцию, антитела этого класса появляются к 10-12 дню от начала болезни, поэтому тест на антитела бесполезен в самом начале заболевания.
2. Не менее важный признак – это отсутствие значительных количеств антител класса M к COVID-19 в вашей крови спустя 14-21 дней/день от начала заболевания. Антитела класса M (или кратко: IgM) – это белки, с помощью которых иммунная система атакует возбудитель, который она недавно распознала. Таким образом, высокие антитела IgM к коронавирусу – свидетельство того, что вы все еще болеете или только-только начали выздоравливать. Как уже было сказано выше, только наличие одних высоких значений IgG будет говорить о том, что вы гарантировано переболели коронавирусной инфекцией.
3. Относительно важный признак – это наличие у вас положительного мазка на COVID-19, который был взят в первые дни острого респираторного заболевания. На самом деле, этот признак считается относительно важным, потому что точность мазков невысокая, и они дают как ложно-положительные (указывают на инфекцию, когда ее нет) или ложно-отрицательные (показывают, что инфекции нет, хотя на самом деле она есть) результаты. Поэтому до недавнего времени пациентам делалось несколько мазков подряд, и при устойчивом положительном результате делался вывод о том, что действительно есть коронавирусная инфекция. В настоящее время пациентам рекомендовано сдать антитела класса M и G на 10-12 день болезни.
4. Сомнительный признак – вы перенесли пневмонию, подтвержденную с помощью рентгена или КТ, но у вас были отрицательные мазки. До недавнего времени считалось, что коронавирус вызывает только двустороннюю пневмонию, однако оказалось, что и одностороннюю пневмонию он может вызывать тоже. Некоторые пациенты считают, что переболели коронавирусом только на основании данных рентгена или КТ. Однако, для постановки диагноза необходим все тот же анализ на антитела. Если с начала вашей болезни прошло не менее 12 дней, то сдавайте тест на антитела, и вы точно узнаете, была ли ваша пневмония коронавирусной. Но не удивляйтесь, если антитела будут отрицательны – возбудителей пневмонии очень много, и это не всегда вирусы.
5. Любые другие бесполезные признаки, о которых принято «судачить» в народных массах: ни потеря обоняния, ни жжение кожи спины, ни боль в грудной клетке, ни сильная слабость всего один день и т.д. НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ДОСТОВЕРНЫМИ признаками коронавирусной инфекции. В начале пандемии, когда врачи не знали, за что хвататься в первую очередь, в массовое сознание проникла масса симптомов, которые сегодня не считаются специфичными для COVID-19. Такое своеобразное «эхо войны». Если у вас есть сомнения насчет того, болеете ли вы коронавирусной инфекцией или уже переболели ей – сдайте анализ на антитела класса IgG и IgM к коронавирусу, а еще лучше – перед исследованием посоветуйтесь с вашим лечащим врачом.
Запись на прием к врачу-терапевту
Для уточнения подробностей, пройдите консультацию квалифицированного специалиста в клинике «Семейная».
В Минюсте разъяснили отличие между «красной», «желтой» и «зеленой» зонами
ТАШКЕНТ, 7 мая — Sputnik. С завтрашнего дня в Узбекистане начнет действовать система разделения городов и регионов по уровню опасности распространения COVID-19.
Напомним, что новый карантинный режим подразумевает введение трех уровней: «красный» (высокий уровень опасности), «желтый» (средний) и «зеленый» (безопасно).
На данный момент, Узбекистан разделен на следующие зоны:
Однако остается не ясным, что именно разрешено, а что запрещено в зависимости от зоны. Минюст дал разъяснение.
«Красная» зона
Самыми опасными в точки зрения распространения коронавируса являются регионы, которым присвоен красный «цвет опасности».
Таковыми являются: Республика Каракалпакстан, Андижанская, Наманганская, Ферганская, Самаркандская, Ташкентская, Бухарская и Сырдарьинская области.
В них все еще запрещена деятельность практически всех учреждений и предприятий за исключением некоторых необходимых. При данном режиме рекомендуется максимально соблюдать меры безопасности. Например, если гулять, то в непосредственной близости от дома и находясь на расстоянии от других людей. Также обязательно нужно носить средства индивидуальной защиты.
Гражданам рекомендуется работать дистанционно.
«Желтая» зона
Средний уровень опасности обозначен желтым цветом.
Сюда власти отнесли Сурхандарьинскую, Хорезмскую области и город Ташкент. Здесь уже значительно расширен список учреждений и компаний, которым разрешено возобновить свою работу. Например, службам такси, салонов красоты, гостиниц и торговых центров.
Рекомендуется полное привлечение к работе сотрудников государственных органов и организаций.
«Зеленая» зона
Данный цвет означает, что регион является абсолютно безопасным с точки зрения угрозы распространения COVID-19.
В эту группу вошли Навоийская, Джизакская и Кашкадарьинская области.
Здесь разрешено почти все. Единственное, что запрещается, это движение общественного транспорта (как и в других регионах).
Кроме того, пока будут закрыты вещевые рынки, спортивные залы, клубы, центры кальянов, компьютерных игр, спа- и массажные салоны.
Также запрещена деятельность образовательных учреждений и предприятий общественного питания (рестораны, кафе, столовые).
И, разумеется, на время действия карантина не разрешается проводить какие-либо общественные мероприятия.
Переболевший коронавирусом рассказал о пребывании в «красной зоне»: «По-настоящему страшно»
О том, что происходит по ту сторону зоны, насколько надежны дистанционные градусники, что слышишь и видишь в полузабытье, о «легких» и «тяжелых» пациентах реанимации, своеобразном юморе врачей, рассказал «МК» Александр Кутузов, проходивший лечение в НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Его смогли вырвать из лап Covid-19, перелив плазму переболевшего пациента.
«Стало по-настоящему страшно, когда температура подскочила к 40»
Недомогание Александр почувствовал еще 29 марта, в воскресенье. Вечером у него поднялась температура до 38,5. Начался небольшой кашель. Через десять минут «висения на трубке», ему удалось дозвониться до «скорой». Диспетчер сообщила, что вызов передала врачу, с ним свяжутся. Утром пришлось снова вызвать «скорую». На этот раз медики приехали.
Прибывшие медики уже были в спецкостюмах, в «скафандрах». Сказали, что у Александра легкая форма болезни, но, так как ему через два месяца должно исполнится 50 лет, предложили все-таки поехать в больницу.
3 апреля его привезли в НИИ скорой помощи имени Склифосовского. Как он сам определил: «Первый пошёл. » Сразу взяли анализы, сделали компьютерную томографию (КТ), УЗИ. По сообщению врачей, пока все было относительно хорошо. На ночь Александр получил две таблетки противовирусного препарата. И определил свое состояние весьма оптимистично: «Все хорошо, полет нормальный!»
Попав на больничную койку, Александр начал вести дневник, выставляя посты в Фейсбуке, чтобы на своем примере показать, что коронавирус – серьезная угроза, чтобы люди берегли своих близких и оставались дома.
4 апреля в 15:29: «Мы здесь точно в первой волне и персонал на нас все обкатывает. Вчера, например, привезли аппарат УЗИ для лёгких. (Врачи слушать стетоскоп в скафандрах не могут, поэтому сначала делают КТ, а потом УЗИ). Подвезти аппарат к моей кровати не давал холодильник (кстати, оказывается, можно было брать с собой все, что хочешь, в том числе и продукты, никто сумки не смотрел и все вещи с нами, в том числе и одежда). Минут 10 двигали кровати, когда, наконец, подвезли аппарат, включили, но оказалось, что розетки обесточены. Пришлось соединять через удлинитель с розеткой на другой стене. Обещали все исправить».
На утреннем обходе врач сказала Александру, что на КТ у него обнаружили воспаление легких. Пока в слабой степени. Ему продолжили ставить капельницы с витаминами и парацетамолом, а также давать антибиотики и противовирусный препарат.
Где он заразился, Александр не знает. За границу не ездил, с теми, кто вернулся из-за рубежа, не контактировал. Общественным транспортом не пользовался, передвигался по Москве на машине. Постоянно носил с собой в кармане дезинфицирующий гель, часто мыл руки. Мог подцепить заразу в магазине, где покупал продукты отцу, хотя и принимал все меры предосторожности. Когда вышел с покупками, повстречался на узкой дорожке с кашляющим человеком. Как говорит Александр, тут же шарахнулся от него. Потом с кем-то ехал в лифте… Опасность была везде, и, как оказалось, она была реальной.
Тем временем, Александр недолго оставался в палате в одиночестве. Вскоре у него появился сосед, серьезный парень лет 25. Тест на коронавирус ему сделали еще 27 марта, а положительный результат он получил только спустя неделю, после чего оказался в Склифе.
Следующая ночь выдалась жаркой.
5 апреля в 18:55: «Я, конечно, двумя руками за то, чтобы врачи и персонал отдыхали, но оставлять на все отделение дежурного. К вечеру температура привычно обосновалась на рубеже 38,5 и ничего не предвещало скорого ралли. Но вот робкие пробития на 38,8, потом 39. Здесь я отработанным движением нажал кнопку вызова. Прошло 10 минут, 15… Послал соседа на поиски, через 5 минут пришёл практикант, попытался опять стрельнуть китайским термометром, на что на его 37,2 я предъявил ему 39 градусов на ртутном.
На следующий день состоялся переезд. Александра с соседом перевели на 4 этаж, где закончился ремонт. Те двухместные палаты на 3 этаже, где они раньше лежали, изначально планировали под больных на ИВЛ.
Теперь они располагались в 5-местной палате.
5 апреля в 18:55: «Уровень комфорта тот же, но палата раза в три больше. Контингент хороший: два студента, которые рубятся в игры, директор школы и интеллигентного вида азиат, с которым еще не успел познакомиться. В целом состояние хорошее (понятно, что бывало лучше), настроение бодрое и жизнеутверждающее. Температура гуляет между 38 и 39, выше сбивают. Кроме температуры и слабости других симптомов нет».
-Врачей в «скафандрах», под маской различали?
-В начале многие из них не носили бейджики. Узнавали их по очертаниям фигуры, по походке, по разговору, по глазам. И всегда чувствовали, когда они под маской улыбаются.
«Врачи опасались быстрого развития негативного сценария»
А на следующий день они с медиками «раскладывали пасьянс».
Александр признается, что огромным стимулом для него стала поддержка родных, друзей и совсем незнакомых людей, которые его постоянно подбадривали в соцсети.
Но все испытания были впереди. У Александра открылся кашель с мокротой, его выворачивало добрых полчаса, доходило прямо до рвоты.
9 апреля в 12:55: «Потом ко мне все чаще, и чаще стали заглядывать врачи и смотреть насыщенность крови кислородом. Причем, меняли приборчики, и через полчаса смотрели снова, и снова. Оказалась, что сатурация упала до 94. После очередной такой побудки с повторным измерением в ночи, дежурный врач, сказал: «А давайте мы вас отвезем на первый этаж (в реанимацию), просто подключим к монитору и последним, чтобы вы поспали, а утром вернем. » На том и порешили».
9 апреля: «Утром меня разбудил доктор, у меня взяли еще целую кучу анализов, на вопрос, почему не везут обратно, доктор ответил с долей юмора: «Опять обманули :)». Самочувствие с утра хорошее 37,7, регулярно надевают активную маску дышать кислородом. На обход к нам два раза в день приходит сам Сергей Сергеевич Петриков, директор Склифа. Мне сказали, что я задержусь здесь дня на два. »
— Кислородная маска – это ведь тот же аппарат ИВЛ, только неинвазивный. Какие были ощущения, когда вам ее надели?
-Была вероятность, что вас интубируют – установят в трахею специальную трубку?
-Я был в шаге от этого. У меня десять дней держалась высокая температура, я был выжатый, как лимон, лежал в горячем полубреду, сатурация падала. Врачи сказали, что оставят меня в реанимации до утра, на самом деле я завис там на трое суток. В какой-то момент мне второй раз за время пребывание в больнице стало страшно. Я понимал, что подошел близко к черте… У нас был блок «легких». А рядом, через стеклянную перегородку, лежали «тяжелые», с трубками в гортани. Аппарат ИВЛ закачивал им в легкие воздух, «дышал» за них. Беднягам не повезло. Ни говорить не могли, ни пить. Их кормили через зонд. Еще немного, и я бы сам там оказался.
-О ком или о чем в те минуты вспоминали?
9 апреля: «Также в моем блоке была своеобразная сортировка прибывающих людей, поменялось за все время человек 10. Это, конечно, была галерея образов: мужественный, в годах армянин Георгий Гаевич, который все тяготы и лишения воспринимал с улыбкой и шуткой, и готовностью во всем помочь врачам. Был и нытик моих лет, который во всем находил только плохое, жаловался на все и просто нудел. С ним рядом всем тяжело было находиться. Он вызывал только жалость».
«Первый раз написал отказ от переливания плазмы»
А в это время в НИИ скорой помощи имени Склифосовского и в городской больнице №52 больным с коронавирусом начали переливать плазму крови выздоровевших пациентов. Донорами стали переболевшие люди, в крови которых сохранились иммунные антитела к коронавирусу. Они-то и должны были помочь реципиенту эффективно бороться с инфекцией.
10 апреля в 12:00: «Друзья, вчера в 22.00 мне начали переливать плазму выздоровевших людей с антителами. Не скрою, сильно колебался, первый раз даже написал отказ из-за маленьких, но все-таки существующих рисков переноса всяких неприятностей, типа СПИДа, гепатита и так далее, а также возможных аллергических реакций.
— Медики плазму, конечно, очищают от различных инфекций, но 100% гарантии все же не дают. В конечном итоге меня убедил директор Склифа Сергей Сергеевич Петриков. На вечернем обходе он сказал нам: «Мы вам плохого не посоветуем, просто сотрудничайте с нами!». У него, конечно, очень сильная энергетика. Человек он немногословный, но, когда начинал говорить, видна была харизма, прямо сразу веришь его словам!
10 апреля в 12:00: «Через 5 мин после начала процедуры, решили ее все-таки приостановить и сначала сбить температуру 38,2 анальгином. Через 1,5 часа было 37,3, мокрая постель, которую сразу поменяли, и процесс продолжили на очень медленной капельнице».
200 мл вливали два часа. Около часа ночи все закончилось. С утра температура была уже 36, 1. Сатурация без кислорода 97-98. Стал чувствовать запахи, хотя в реанимации это не всегда к месту… Первый эффект был налицо, стал проситься в палату, но мне сказали, что еще немного понаблюдают.
11 апреля в 16:42: «В 13.00 вернули в палату. Сопалатники радостно приветствовали. Людмила, которая развозит обеды, наложила праздничную порцию вкуснейшего обеда: гороховый супчик, котлету, тушеную морковку, плов и, куда ж без него, сладкий компот! С большим блаженством принял душ, облачился в чистое, с аппетитом поел и заснул глубоким сном!
-Что-нибудь вкусненького хотелось, когда пошли на поправку?
-Как ни странно, я привык к больничной еде, и даже сформировал привычку после 18. 00 ничего не есть. Все было сердито, но вкусно. Организм благодарил за утреннюю овсянку (Сэр!), которую я не ел уже лет 20 (без иронии)! Приносили фрукты, йогурты. Спасибо жизнерадостной Людмиле за классные рассольники, картофельные супчики, котлетки, гуляш.
15 апреля: «Мне пишут также разного рода covidiots, стараясь убедить меня, что никакая это ни «корона», один экземпляр написал, что я симулянт, участвую во всемирном заговоре, обозвал меня иудой, так как за 3 дня в реанимации «моя рожа никак не похудела ни на полкило». Ничего не отвечаю, отправляю в бан».
У всей палаты, где лежал Александр, взяли мазки. Для выписки каждому нужно было получить по два отрицательных результата.
А 17 апреля выписали и Александра. Прежде чем покинуть Склиф, он сдал кровь на антитела, и теперь очень надеется, что она подойдет, и он сможет помочь другим больным, став донором.
17 апреля: «С утра было радостно и немного тревожно, за эти две недели уже привык к госпитальной палате, врачам, медперсонал, и непонятно как за это время изменился мир. Но дома ждала семья, по которой очень соскучился! Хотя сразу закрылся в отдельной комнате, чтобы не дай Бог не заразить домочадцев. Общаемся по WhatsApp, как и из больницы, но главное теперь мы рядом!»
-О чем сейчас мечтаете?
-Когда все закончится, обнять родных и пойти гулять.