Что объединяет день и ночь
Конспект урока «Смена дня и ночи».
Содержимое разработки
Тема урока: «Смена дня и ночи».
Урок окружающего мира, 2 класс.
Автор учебника : А.А.Вахрушев, О.В.Бурский, А.С.Раутиан.
Тип урока: урок открытия нового знания
Цели: 1 линия развития – знакомство с целостной картиной мира
Помочь детям установить связь смены дня и ночи с вращением Земли вокруг своей оси, а также помочь разобраться с последовательностью событий в течение суток, зависимость жизни растений и животных от смены дня и ночи.
2 линия развития – формирование оценочного отношения к миру.
Учить оценивать своё время (составлять режим дня и следовать ему); разобраться, какое значение имеет вращение Земли вокруг своей оси.
Формирование коммуникативной компетенции через методы исследования и обсуждения, формирование кооперативной компетенции через самостоятельную работу в группах и исследовательскую работу в группах; формирование информационной компетенции через задания на поиск информации в справочной литературе, задания на упорядочение информации; формирование компетенции разрешения проблемы через коллективное подведение итогов, использование приёмов проблемного обучения.
1. Развиваем умения извлекать информацию из схем, иллюстраций, текстов.
2. Представлять информацию в виде схемы.
3. Выявлять сущность, особенности объектов.
4. На основе анализа объектов делать выводы.
5. Обобщать и классифицировать по признакам.
6. Ориентироваться на развороте учебника.
7. Находить ответы на вопросы в иллюстрации.
1. Развиваем умение слушать и понимать других.
2. Строить речевое высказывание в соответствии с поставленными задачами.
3. Оформлять свои мысли в устной форме.
4. Умение работать в паре и в группах.
1. Развиваем умения выказывать своё отношение к героям,выражать свои эмоции.
2. Оценивать поступки в соответствии с определённой ситуацией.
3. Формируем мотивацию к обучению и целенаправленной познавательной деятельности.
1. Развиваем умение высказывать своё предположение на основе работы с материалом учебника.
2. Оценивать учебные действия в соответствии с поставленной задачей.
3. Прогнозировать предстоящую работу (составлять план).
4. Осуществлять познавательную и личностную рефлексию.
Оборудование: презентация «Смена дня и ночи», карточки для групповой работы, глобус, лампа, модели человечков, выставка книг по изучаемой теме.
Прозвенел и смолк звонок.
Мы за парты тихо сели
И на доску посмотрели.
Актуализация знаний и постановка проблемы.
Солнце, Луна, Юпитер, Полярная звезда, Земля.
Что объединяет данные предметы в одну группу? Небесные тела
На какие группы вы могли бы их разделить? Как связаны между собой Земля и Луна? Земля и Солнце? Земля и Полярная звезда? Расположите данные небесные тела в порядке увеличения их размеров.
Объясните данное наблюдение с помощью правил и законов природы: за горизонтом показалась сначала мачта корабля, а потом уже появился полностью корабль. ( Земля имеет форму шара).
— круговой путь полёта планеты называется … (орбитой)
— Земля по своей орбите движется вокруг …(Солнца)
— на востоке появилось Солнце, и наступило утро, потому что…(?)
-Подумайте, почему вы не можете ответить на этот вопрос сразу?
– Какой вопрос у вас возникает? (Почему наступает утро…?)
Утро- это часть … суток. Какие ещё части суток вы знаете?
Утро, день, вечер, ночь.
Как вы узнаёте, что наступили день или ночь, утро или вечер? Чем день отличается от ночи?
Почему наступает утро, день, вечер и ночь?
Совместное открытие знаний.
Послушайте сообщение компьютера и отметьте для себя, где находится Солнце в течение суток?
Утром и вечером Солнце стоит низко над горизонтом, днём высоко, а ночью Солнца не видно. Какой вопрос возникает?
Почему ночью не видно Солнца?
На какие вопросы мы должны найти ответ на уроке? Что мы составили?
– Как вы думаете, какая тема сегодняшнего урока? (Почему на Земле происходит смена дня и ночи?)
Для того, чтобы ответить на вопросы нашего урока, понаблюдаем за нашей планетой, используя модели.
Что я могу использовать в качестве модели Земли? (глобус) А в качестве модели Солнца? (лампа) О каком движении нашей планеты мы говорили на прошлых уроках и вспоминали сегодня? (вокруг Солнца). А как ещё движется Земля? (вокруг своей оси).
Что для себя мы должны отметить во время наблюдения?
Демонстрация опыта по материалу учебника с.54
Помогла ли данная практическая работа ответить на вопросы урока?
Где мы можем проверить вывод, к которому пришли? С.52 учебник.
Как же учебник ответил на наши вопросы?
Причина смены дня и ночи – вращение Земли вокруг своей оси.
Почему ночью не видно Солнца?
За какое время Земля совершает полный оборот вокруг своей оси?
А что было бы, если бы Земля не вращалась?
№4 с.17(т) – в группах – фронтальная проверка.
Самостоятельное открытие знаний в группах.
С.50 учебник. На каких рисунках изображён день, а на каких – ночь?
Как вы думаете, влияет ли смена дня и ночи на жизнь человека, животных и растений?
Вопрос на доске: Как влияет смена дня и ночи на жизнь человека, животных и растений?
Каким способом можно найти ответ на этот вопрос?
Чтобы ответить на этот вопрос урока, поработаем в группах.
Задание для 1 группы.
Прочитайте отрывок из рассказа Михаила Пришвина «Золотой луг»
Мы жили в деревне. Перед окном у нас был луг, весь золотой от множества цветущих одуванчиков. Это было очень красиво. Все говорили: «Очень красиво! Луг – золотой». Однажды я рано встал удить рыбу и заметил, что луг не золотой, а зелёный. Когда же я возвращался около полудня домой, луг опять был весь золотой. Я стал наблюдать. К вечеру луг опять позеленел. Тогда я пошёл, отыскал одуванчик, и оказалось, что он сжал свои лепестки. Утром, когда взошло солнце, я видел, как одуванчики раскрывают свои лепестки, и от этого луг становился опять золотым.
Ответьте все вместе на вопросы.
Как изменялся внешний вид одуванчиков в разное время суток?________________________________________
Как вы думаете, почему происходили такие изменения?
Задание для 2 группы.
Большинство сов ведут ночной образ жизни. День они проводят в густых ветвях или дуплах деревьев. Как же приспособились совы к ночному образу жизни?
Совы предпочитают охотиться в вечерние сумерки. Их тонкий слух позволяет им поймать прячущуюся под листвой мышь, не видя её до самого момента поимки. Полёт совы совершенно бесшумен, таким образом, в ночной тишине ничего не предупреждает жертву о приближающейся опасности. Такую бесшумность обеспечивает мягкость оперения.
Какой образ жизни ведут совы?______________________
Как сова приспособилась к ночному образу жизни? _________________________
Анализ стихотворения «День и ночь» (Ф.И. Тютчев)
Автор: Самый Зелёный · Опубликовано 01.08.2020 · Обновлено 01.08.2020
Федора Ивановича Тютчева заслуженно называют «ночной душой русской поэзии». Все его произведения направлены на познавание глубинных тайн природы и человеческой души, поэт стремится ко всему неопознанному и таинственному и поднимает важные философские вопросы в своих творениях. Все эти особенности его творчества нашли свое отражение в стихотворении «День и ночь».
История создания
Стихотворение было написано в 1839 году, после чего его опубликовали в журнале «Современник». Оно является достойным памятником философской лирики в русской литературе. Когда поэт написал его, он уже не был новичком в мире литературы. Однако он никогда не считал ее своим основным призванием и занятием, поэтому не стремился к славе и признанию. О его творчестве знали немногие, а он и не горел желанием его печатать. Основной его деятельностью по-прежнему была политика: он служил дипломатом и занимал важные государственные посты.
В 1839 году в жизни Тютчева состоялось важное событие: он женился на Эрнестине Дернберг, вдове немецкого дипломата. С этой женщиной поэт познакомился, когда был еще женат, но в 1838 году он внезапно овдовел: его супруга пережила кораблекрушение, ее здоровье не выдержало удара. Скорую женитьбу после кончины супруги многие исследователи биографии Тютчева объясняют тем, что он имел романтическую связь с Эрнестиной, будучи женатым мужчиной.
Жанр, направление, размер
Лирическое стихотворение «День и ночь» — это философская лирика. Направление творчества Тютчева — «чистое искусство». В стихотворении есть множество природных образов, а лирический герой ищет единения с природой и пытается понять её. Автор не затрагивает злободневных проблем и тем.
Размер стихотворения «День и ночь» — четырехстопный ямб. Рифмовка — перекрёстная.
Композиция
Стихотворение «День и ночь» не делится на четверостишия, однако оно разделено на две смысловые части, его композиция строится на противопоставлении дня и ночи.
Образы и символы
Образ дня — один из важнейших в стихотворении, поэт изображает его божественным и словно сотканным из золота:
«Покров наброшен златотканый. Высокой волею богов»
День приносит с собой гармонию и исцеление, что делает его другом и для человека, и для богов
Образ ночи противопоставлен образу дня, своим приходом она отбрасывает с мира «ткань благодатную покрова», в дневное время прикрывающую бездну, в которой водятся человеческие страхи и мгла. Ночь приносит с собой тревогу и ужас, ведь она стирает преграды между человеком и таинственным неопознанным миром. «Вот отчего нам ночь страшна!» — заключает поэт в конце стихотворения.
Лирический герой размышляет над природой дня и ночи, изображая человека слабым и маленьким на фоне громады окружающего мира. «И бездна нам обнажена» — масштаб мира пугает человека, заставляет его чувствовать себя беспомощным перед лицом стихий. Стараясь помочь слабому жителю Земли, боги устроили так, что днем люди не видят угрожающей бездны. Это говорит нам о мудром порядке вещей и о доброте богов.
Темы, проблемы и настроение
Тематика стихотворения «День и ночь» представлена в формате списка:
Основная идея
Главная мысль стихотворения «День и ночь» заключается в том, что и у мира, и у человека есть темные и светлые стороны. Все они важны и должны гармонично сосуществовать друг с другом. День представляет собой ту часть души человека, которая стремится к радости и гармонии, ночь же является таинственным уголком, скрывающим все потаенные страхи и ужасы человеческого сердца. Именно поэтому люди так боятся ночи, ведь она обнажает всё скрытое и нежеланное, но при этом и несёт с собой правду, которая часто бывает неприятной.
Смысл стихотворения «День и ночь» можно трактовать и по-другому: ночь символизирует те тайны мироздания, которые человеку не суждено постичь. Покров в виде дня — это дар милосердия со стороны Богов, ведь они понимают, как человек боится неизвестности и своего одиночества в большом мире, полном загадок. Так поэт показал мудрость и великодушие законов мироздания.
Средства художественной выразительности
Тропы в стихотворении «День и ночь» перечислены в списке:
Описание дня и ночи из разных книг
Так много от нас может уйти и потерять ценность, как вдруг осенняя тишина на редких листьях да налет желтого тепла на них заставляют забыть прежнее состояние, и мы в изумлении перед осенью.
* * *
Осенью с серым широким небом и близким ветром, побуревшими травами и листьями и ждущими чего-то сверху силуэтами деревьев, воздух прозрачно сер, а мысли быстры.
* * *
Поздней осенью солнечные дни трудно объяснимы чистотой неброских красок, необыкновенной прозрачностью воздуха. И освещение ясное будто наступает в том мире, которому ранее неведомо было солнце. Воздух настолько чист, что подхватывает взгляд, удлиняет, и мы легко-легко следуем изгибам местности, все предметы с нами, и легко нам.
* * *
Безоружен я при прямом пути к природе, но все, что видел, обладало огромной объединяющей силой, оказывало такое чудодейственное влияние, как отношение к любимой. Часто чувствовал я неостановимое желание найти главное, но маленький кусочек земли оставался недосягаемым, казался чудом.
К миру природы я был вечный путь.
* * *
Из книги «Жизнь и смерть»
Кажется тогда, что в каждом конкретном случае в неуловимые доли секунды перед нашими глазами рождается и умирает пространство, и от этого оно кажется составленным из мельчайших и математически идеальных равных кусочков. Взгляд твой уносился словно сам собой во все его точки, а мысли твои замыкались на заботы земные, на заботы, связанные с земным.
Пасмурность ограничивала или направляла твои фантазии, она буквально обуздывала твою непомерную умственную силу, да ты и рад был, тебе было хорошо и уютно. Не является ли пасмурный день вообще естественным «ограничителем» каких-то наших возможностей (может быть, и разумных)? День такой ставит все на свои места: человеку — «человеково».
Пасмурный день не искажает, не вытягивает (!) внешний вид предметов, он не
провоцирует на какое-то смелое или неоправданное обобщение, он оставляет все таким, какое оно и есть на самом деле.
Это объективность? подобие равновесия? движение к равновесию?
Равновесие всего на свете, ибо совершенно ясно, что солнечный день это неудержимый приток внешнего.
Пасмурные дни различны не только по временам года. Поражает любой такой день, например, летний, с редким дождем, когда спокойная зелень упруга, а мягкая земля вбирает в себя весь дневной шум, когда тепло с тобой, а мысли — о чем-то полнокровном, насыщающем, но родном и понятном, когда уют подразумевался не только в твоих мыслях о доме или просто крыше над головой, а в чем-то неизмеримо большем, и когда местность вся словно «ожидала» какого-то события.
Одухотворение местности трудно было выразить, может быть, она в кротости? хотя каждый фрагмент, каждый признак восставал своей независимостью, своим напряжением.
Незабываем и зимний пасмурный день, например, в морозную погоду какой-то цепкостью, жесткостью, «безразличием».
И ты «выбираешь» мысли, «основанием» своим, рождением своим, теплотой своей не отпускающие непосредствен¬но от всего, что вокруг, от всего, что давным-давно с тобой — от памяти.
А твоя задумчивость, неопределенность в тех же мыслях не более как твоя неповторимость, индивидуальность. Все равно ты с чем-то земным.
Конечно же, легко «прорываешь» ты эти метеорологические условия, и при любом состоянии природы ты волен думать о чем угодно. Но не станет же никто отрицать подобное влияние, пусть в малой, незначительной степени, которое вполне достаточно для становления нашего сознания, имея в виду колоссальную толщу лет его истории.
Дух твой, обнимая землю, принадлежит тебе: но естественен ли его полет над землей, когда видна только она?
Из работы «Милетские постулаты»
Странно, что люди сумеркам не придают особого значения; между тем, это великое время кажущегося смещения расстояний, время «растворения» цвета, да и время само словно отстает, а ты забегаешь и забегаешь вперед (!).
Сумерки это глубина света, глубина пространства, это, если хотите, бесконечность его, — и не где-то, а рядом, и мы от этой бесконечности в недоумении, мы не можем ее постигнуть, она странная, эта бесконечность есть что-то максимально общее, чуть ли не абстрактное, и одновременно предельно конкретное.
Сумерки это всегда и твоя память, память рядом: это твоя инерция, провоцируемая внешним миром: это сконцентрированное время, пульсирующее только в тебе (оторванное время!).
Это прекрасный (волшебный) излом природы, который мы чувствуем, ибо он вызывает в нашем сознании ощущения двойственности, необычности происходящего: «дергаются» ощущения времени, ощущения пространства. Почему?
Природа рождается и умирает не в отдельной точке: может быть, и того самого «взрыва» и не было; природа возникает и исчезает всюду — в мириадах точек, она «стягивается» везде с исчезновением света, или, напротив, «разбухает», взрывается с исчезновением света, заполняя (?) пространство. В таком случае время — не противопоставление пространству, но характеристика природы; но и пространство — не пустота, а уже организованная «решетка», уже пронизанное миллионы раз поле; в таком случае пространство не просто природа, но память ее, восстанавливающая всякий раз ее структуру, развитие.
А сумерки? Это лишь прекрасная имитация всего этого, лишь отдаленный след.
В тысячах деревень к вечеру и к утру наступает время великое — редкое, несмотря на мерность повторения, по красоте: тишина сумерек летит над оврагами и околицами сел, над садами и улицами — под синей или пасмурной свободой неба, летит сквозь тебя; тишина сумерек громкая в каждой мерцающей точке вокруг, прохладная и ненасытная; тебе кажется, что ты всюду — приближен ко всему, но и бесконечно отдален: сумерки это лишь еще одна параллель осознания в неживой природе — его предварение, его несопоставимое по толще тысячелетий опережение. Другая параллель — отражение водной гладью.
Увлекает серая взвешенность сумерек, плывут в сумерках очертания предметов, а сами предметы словно начинаются подле ваших глаз. И всюду — свежесть, всюду спокойное и необратимое движение: что-то непротиворечивое происходит вокруг, необходимое самой глубинной твоей сути.
День дан нам, просторный, свободный, замкнутый, быстрый и бесконечно медленный. День дан нам, как дано все в этом мире: а мы живем своими заботами и не можем вырвать¬ся из них.
Когда в свое мироотношение мы на равных правах будем «включать» и природу дня? Отвергая день, мы «отошли» даже от язычников, которые почитали составные дня, вообще ритмы природы.
День — это свет вольный: смотреть бы и смотреть. День — это «оптимальный» вариант нашего соотношения с миром — это пространство активного поиска, пространство сознательных решений; и основные человеческие традиции привязаны к дням. Да и природное наше формировалось к дневному образу жизни.
А свет — связь, связь со всем мгновенным простором, связь, «построившая» сам воздух, само небо, всегда олицетворяющая для нас духовное; свет терзает, истязает землю, и земля отвечает жизнью.
И все — днем, хотя день физически «не может» обходить¬ся без своего антипода — ночи (?). К этому ритму мы и привязаны, этот ритм мы и обожествляем. А день нам слишком «известен», известен своей тяжестью, бесконечностью, ведь он — «свидетель» всех наших страданий, но и легок день, быстр день — при нашем успехе, радости. Но более всего я задумывался о собственно его физической природе, о влиянии этой природы на какую-то нашу «мета¬физическую» сущность: нет, не астральные причины интересовали, но связь, где «мы» были равны, где человеческое определялось нами самими.
День — это свет земной, свет цвета ближних и дальних предметов, а сам свет явно соединял всю воздушную «разбросанность».
У света было столько тайн, и, видимо, одна из главных для нас — небо. Такое богатое объемом, движением, неопределенностью или глубиной, огромным холодом или свободным теплом, неожиданным именно свободой даже летом.
И каждый день, действительно, замыкался только одними ему свойственными характеристиками; разве можно забыть осенние дни, с блеклыми красками распластанных во время дождя листьев на земле или теми же красками осенних листьев, но чистых, летучих и рвущихся в свободу неба даже при легком ветре?
Разве можно забыть это течение летних дней, долгих, звучных от рассвета до утра, с солнечным небом, с текучим временем к вечеру — до самых сумерек?
А зимние дни заполнены: то искрящимся едва видимым небесным потоком мельчайших льдинок перед далеким светящимся солнцем, то прячущейся в каждой точке неба серой и холодной пустотой, а то вдруг тонкой голубизной, почти желтой — от солнца и пушистых снежных полян.
И звенит день весной звоном тающего снега, звоном далекого пения птиц. Любой шум, любой звук весной прокатывался, затихая, к горизонту, и от горизонта, изменяясь, возвращался.
День.Сколько он дал нам, сколько сохранил в себе!
Я же немного боялся его, боялся невозможности рационально распорядиться его временем, боялся усталости, фальши в себе.
И упускал мгновенья, часы, дни, упускал Великое время осознания.
. отчетливо и резко видимые земные предметы просторным и свободным днем незаметно приобретают силуэтность, небо, низкое и движущееся — в облаках или ясное, также незаметно теряет где-то «вверху» светлоту, а сам воздух наполняется «тяжестью» взвешенных над землей прозрачно – темных точек.
В сумерках вокруг также видно, но видно — уютно, и вокруг теснота, и она рождается отовсюду и сразу, и теснота серая, теплая даже зимой.
Во все времена года сумерки одно из лучших состояний природы. Они. цветные. Будто цветные, но цвет, оставив буквально мгновенье назад лишь след свой — белый?, уже исчез. И странность в том, что мы будто все помним это, чувствуем это. Физик объяснит нам этот эффект, но одно дело — знать, другое — переживать.
Сумерки вообще парадоксальное время: его привычное ощущение нами «сбивается»: то ли мы отстаем от его хода, то ли обгоняем, и оно уже «за нами», а вот и «настигает» (!). Вслушайтесь в себя, всмотритесь в окружающее при сумеречном освещении — естественном, без суеты, и лучше где-нибудь в деревне, и вы согласитесь.
В летних сумерках я видел торжественность: тишина (можно пофантазировать) звучала музыкой Вивальди или Генделя, а может быть, музыкой века XIX, тишина поднимала весь ландшафт, с селениями, деревьями, рельефом, со случайностями, и тишина, звенящая, уносила все ввысь. А вокруг «являлась» всеобъемность, всеприсутствие (но кого? чего?), или, наоборот, какая-то твоя растворенность, ты словно был одновременно и подле каких-то отдаленных предметов, событий.
В сумерках немедленно «вспоминалось» то, что говорили тебе когда-то и в детстве, и позже: сумерки спрессовывали информацию, но информация от этого вовсе не становилась скомканной. Память соединяла прошлое, «прогнозировала»: тебе было хорошо потому, что органично чувствовалась твоя причастность к жизни вообще (!), и что-то уж чересчур родное словно «отбиралось» от тебя — без боли, естествен¬но. В сумерках ты жил, переживая и момент, и «вечность» — свою прошлую жизнь. Ну когда еще ритмы природы подарят тебе подобное состояние?
Сумерки не «навязывали» свою трактовку видимого и вспоминаемого, как, например, день или ночь. Нет, сумерки не провоцировали — пробуждали. И торжественность, и «музыка» этого времени — все было из души твоей.
Совершенно незабываемы сумерки весенние — сиреневые, влажные, густые, часто со снегопадом (а это вообще картина идеальная). а зимой сумерки наступали рано, и мы не успевали их «осознать».
В сумерках интересно ощущение самого наступления темноты: «порциями». Смотришь, смотришь на сумерки, и вдруг отвлекаешься, о чем-то задумавшись, и уже видишь картину иную — более темную, ту же самую, но темную мгновенно!
Традиции отдыха людей, может быть, фольклора, создания легенд, естественно, традиции прошлого, наверняка во многом определялись под действием этого волшебного времени — времени каких-то переоценок, вообще оценок.
А состояние оценки — это состояние творчества, ибо определяешь ты свое отношение к чему-либо.
И сумерки, подгоняя или замедляя время, обнажали в нас эту способность. И хотя бы этого одного разве недостаточно, что бы с трепетом ждать их?
Вдруг оказавшиеся вдалеке от селений, ночью, как воспринимаем мы свежесть или прохладу невидимого свободно¬го неба, земную тяжесть без каких-либо ориентиров? как «чувствуем» мы себя — свою «жизненность», вытесняют ли мысли о привычном мысли о другом — отстраненном, возвышенном? А где-то постоянно прокатываются неизвестные шумы, кружась и затихая, проносит слабый ветер непонятные звуки, слабые, как выхваченные буквы из неизвестных слов.
А ты в пути? Тогда «пересиливаются» инерцией человеческих традиций и чувство отстраненного одиночества, и какая-то торжественность. Ведь, несмотря на темноту, — еще более «темнеется» земля, а небо — как след угасшего пламени еще сохраняет его направление: какие-то атомы еще стягиваются к недоступной ни взору, ни воображению выси.
В таких редких ситуациях я всегда отмечал для себя странные ощущения и странные мысли: поражала таинственность темноты в природе, поражался собственным чувствам, что будто бы находился там, где не «должен» был находить¬ся, что осознавал то, что «не положено» было.
Резко активизировалась позиция почти безрассудного противостояния всему природному, земному, но без людей: ну что ты можешь сделать без других, их знаний, их памяти, умений?
Близкое подобному впечатлению «навязывала» ночь лунная: свет луны словно указывал только ориентиры земного рельефа, и словно чужие.
Ночью мы были в чужом времени (?). И при бодрствовании, и, тем более, во сне — в сновидениях.
Вот такое странное чувство. Правда, я не боялся этих, скорее предчувствий, да и не «отрывался» от человеческих «обязанностей», но осознавал ночь (без какой-то явно ночной работы или просто срочного дела, которое прихватывало ночь) с непонятной странностью — со страхом? нет, страх был, но какой-то «захватывающе-приятный» или злой, не знаю.
Темнота — почти синоним неизвестности. Странность была как раз в неизвестности неожидаемой (роковой? но здесь рассуждение уводило бы к литературности, подражательности). Неожиданная неизвестность для меня была «дурной» — неправильной, несправедливой, не должной быть:
ее-то я и боялся. Я хотел «проскользнуть» между знанием о том, что неизвестность может быть, но не должна, и собственным чувством, что она — рядом, что вот-вот что-то
случится, но, может быть, и не будет.
О, эта темнота посреди земли, безлюдная.
А природа ночи, действительно, была удивительной — и при непогоде, — разрывающем воздух ветре и давно уже безразлично ощущаемом дожде; и спокойным безоблачным временем, когда летом теплая ночь словно удерживалась уже струйчатой прохладой земли, и звезды в ночи едва просвечивали, а зимой ярко и крупно сияли, и небо, наоборот, отторгалось от земли.
Луна изменяла содержание и течение ночи — довлела над всем.
Ночь «домашняя» имела также много особенностей, не связанных с человеческими традициями — конкретной работой, отдыхом. Мы забывались буквально, «подчинялись» времени начисто: и наш мозг проецировал бесконтрольные, но в высшей степени правдоподобные видения: что значили они?
Какая загадка спрятана вообще в темноте? в ее земном проявлении — ночи?
Из книги «И звук, и свет»
День, как и вся свобода, от неба, день — небесный, день — свет. Привычен день, заслоняя от нас тайны свои. Уменьшает день природное наше и не слышим сердце¬биение свое.
А свет — действие! скорее, скорее дать ответ, и уже тяжела традиция, неприподъемна память. И разумное наше — лишь как прямая линия.
День — действие, действительность. День — спасение, ибо связаны с миром мы через действительность: день должен быть, если бы его не было; день связывает во¬едино все возможности, все вероятности, ибо единство фиксируется лишь при свидетеле: свет нам есть доказательство единства, свет нам представляет все доказательства.
И как же богат день! Как играет небесное пространство при свете, рождая в сущности все, что есть на земле! В проблесках разорванной ночи и рассветных мгновениях прячется начало дня: начало дня летом до позднего утра нежится в прохладе низин и гулком воздухе над оврагами, начало дня скрыто в тени, вдруг в свежести дали.
Ненасытен день открытый, где краски, где ветер, где движение, ненасытен день, потому что память, традиции — все живет днем, изменяется: а мы жадные зрители, мы сами острие времени.
Устает день быть, но усталость его — рождение нового. Какая действительность рождается? где в ней твое место?
А в собственно дне и в суете твоей словно рассыпаны своеобразные точки «стягивания» к чему-то неясному, таинственному, но важному! но сильному!
которое обходим мы, которого, может быть, боимся мы. Ведь одно Слово губит нас, одно-единственное Слово, один миг губит действительность, один-единственный миг.
. а бежит каждый день, развертываясь бесконечным богатством, обнажается день: а мы прочесть его тайны не в состоянии, лишь иногда, лишь изредка в нас неостановимое желание, даже жадность знать. И большей частью день чужд нам, день сам по себе, день самодостаточен?
Не успеваем осознать мгновения дня: больно, неспокойно. И тревога долго не отпускает тебя: какой мир перед тобою? — и уходит он от тебя, и страдаешь ты от одиночества.
Небеса огромны, даль влекущая, вдох необходим, — отчего же напрочь забываем мы это?
. и вдруг летний день (день?) к вечеру вырывается вверх зеленой прохладой, агрессивной — за домом, в низине, подробной, теплой прохладой: в уже темнеющемся пространстве ничего не было от жаркого грозового дня.
Огромное зимнее небо с желтым и спешащим сквозь разорванные облака месяцем, отрадная прохлада летом с силуэтами домов и деревьев и льющимся лунным светом — это ночь;
морозная и звездная над снежным скрипом зимою, темная, с запахом сухой или мокрой земли осенью, звучная и короткая летом, насквозь лунная и соловьиная весной, — все ночь.
Любые мгновения ночи, так же велики, как мгновения дня. Нам же ночь более таинственна, потому что мы знаем ее меньше.
А ночь странная — все время кажется, что она чужая, непонятная, привнесенная. может быть, только исключая звезд своих — границ, или вынужденная, и ее должны мы терпеть.
Древние люди боялись солнечных затмений днем: вдруг опускающаяся ночь словно отрезала все жизненные подробности. Тревога эта остается в подсознании и поныне.
И ночь огромна, всюдуприсутствующая как день, долгая; и долго-долго готовится ночное время, так же как и долго приготавливается день.
Отчего в жизни нашей не обожествились эти великие явления — День, Ночь, Времена года? Ведь физические пределы их даны нам, пределы, в которых появилась жизнь, проявилось сознание? Ведь ритмы эти обросли технологией какого-то повторения в нашем внутреннем мире, проросли жаждой соединения с первоисточниками; жаждой возвращения в породившее нас лоно?
Ночь огромна исчезающим всюду светом: зимнее небо со спешащим месяцем обретает новые дальние просторы, небо летнее переполнено звуками жизни и шумом пространства, небо осеннее — запахами и вкусом, то небо осеннее, серое, непросматриваемое все возвращает и воз¬вращает к какой-то сладкой суете. Отчего так?
И огромна весенняя ночь, с льдинистыми или грязно-снежными краями, с заморозками, а то уже с темной еще землей, сырой, но вот-вот проявляющейся зеленью, распускающимися древесными листьями, и вот уже начинаются ночи соловьиные, ночи, переворачивающие все сознание твое: пение столь громко, что пронзает старый деревенский дом, пронзает сон твой.
и в торжествующие лунные минуты или часы ты вдруг выходишь к сизой в лунном свете зелени, к медовой прохладе неба и смотришь и смотришь на луну. смотришь вокруг. Что же это за время нам, людям? какая объясняющая мелодия звучит? И для нас ли она?
. и когда-то Глюк сочиняет мелодию: выбирает! Ночь — состояние неба и всего на Земле. Даруется нам ночь.
* * *
Открывается земля со всем живым — луне, и безотчётно, подсознательно, человек обращает мысли к себе, к оценке себя
Открывается земля лунному свету и беспокойство с нами, настигает неожиданная и непонятная самооценка, а она, оказывается, «требует» как-то иначе «обращаться» со временем. Как? и какая самооценка?
Безмолвный свидетель луна, свидетель наших помышлений и действий, луна — великая спутница на нашем пути.
И луна, и водное отражение всегда несли с собою что-то совсем-совсем новое — для нас. Что?
Из работы «Этюды о сознании»